Лето не пришлось притворяться – он заявил искренне и со всей страстью:
– Для меня все не так просто! У меня есть сын и наследник, и я отвечаю за будущее Каладана! – Перед глазами герцога поплыли красные круги, когда он подумал о Поле… и Джессике. – Мой ментат однажды сказал мне мудрую вещь – в рамках сложной проблемы любое простое и прямолинейное решение обычно является неправильным.
Отойдя от дверей хранилища, не обращая внимания на гомон охранников и заложников, столпившихся в открытой зоне огромного помещения, Якссон выглядел измученным, даже растерянным. Он рявкнул охранникам, будто желая отвлечься от спора с Лето:
– Рассредоточьтесь, обыщите все коридоры, кабинеты и служебные помещения! Определите, кто администраторы, а кто простые клерки, и всех подсчитайте! Они безоружны, но я хочу знать, где они. Найдите место, чтобы держать их там, где они не доставят неприятностей. – Его лицо немного смягчилось. – Лето, помоги охранникам найти всех и проследи, чтобы их не били.
– Спасибо, – тихо ответил герцог.
Якссон взглянул на Франкоса и фыркнул, ничего не сказав. Затем обратился к Лондину:
– Раджив, найдите отдельную комнату, где мой брат не будет создавать проблем, но не устраивайте его слишком уютно. Вероятно, он нам вскоре понадобится. Не знаю, большую ли ценность представляет президент Картеля для Императора, но моя мать наверняка захочет, чтобы ее другой сын – хороший сын – остался невредимым.
Лондин в сопровождении двух вооруженных охранников с облегчением отправился исполнять поручение, подталкивая возмущенного Франкоса в направлении конференц-залов, кабинетов и складских помещений. Все еще в поисках способа реализовать свой план, Лето последовал за охранниками по коридорам и закоулкам. Он воспользовался случаем осмотреть герметичную тюрьму, в которой они сами себя заперли. Здесь было множество отдельных подсобок, а также открытые рабочие зоны со столами и считывающими устройствами для шигафибра и кристаллов.
Завидев в руках охранников пистолеты, потрясенные клерки не оказали никакого сопротивления. Группу ментатов-аналитиков загнали в большой конференц-зал, где и заперли. Ментаты выглядели рассеянными и смущенными, будто не могли оторвать свой разум от тайных расчетов даже в такой критической ситуации.
Переходя за охранниками из коридора в коридор, из кабинета в кабинет, Лето мысленно составлял план запутанного хранилища. Он надеялся, что сможет отыскать какой-нибудь потайной выход, вроде дверей для приватных аудиенций, замаскированных в замке Каладан.
Но этот надежный бастион строили не для того, чтобы способствовать частным беседам аристократов тет-а-тет. Это была неприступная крепость для хранения секретной информации.
Однако во время своей практики Якссон нашел какой-то способ скопировать «черные» архивы и выбраться отсюда, и это наводило Лето на мысль, что здесь может быть какой-нибудь неприметный аварийный люк. Он представил всех предшественников Малины – неужели в прошлые века руководство Картеля не задумывалось о запасных выходах и потайных входах? Между двойными бронированными стенами хранилища располагался узкий коридор для технического обслуживания. В кризис «судного дня» директор должна иметь возможность проникнуть сюда – хотя бы для того, чтобы получить доступ к центральному бункеру и укрыться там.
Если кто-то и знал о возможных тайных выходах из хранилища и всех внутренних хитросплетениях, то это Франкос. Но Лето не мог найти способ поговорить с ним наедине – по крайней мере, пока. Нельзя было раскрывать истинную причину, по которой он притворялся другом Якссона.
При крайней необходимости Лето мог убить Якссона сам, и был к этому готов. Но и это не помешало бы камню памяти передать опасные данные.
Количество вариантов стремительно сводилось к нулю.
* * *
Даже Падишах-Император никогда ранее не имел доступа на планету-крепость Картеля. У Империи и КАНИКТ сложились тесные партнерские отношения – баланс бизнеса и власти. Шаддам знал, что нельзя нарушать это хрупкое равновесие. Однако теперь у него не оставалось иного выбора, кроме как прилететь на Танегаард. Предстоял финал его давней вражды с жестокими бунтовщиками. Это была его личная вендетта против Якссона Ару.
Союзник террористов, раздражающий болтун Раджив Лондин годами выступал с речами против Дома Коррино, и его изощренные аргументы больно жалили, но Якссон Ару являлся совсем другим человеком. Его вопиющие действия были направлены против самого Шаддама! Смертельное оскорбление.
Сардаукары весьма эффективно расправлялись с прочими вероломными дворянами, и Шаддам с удовольствием получал отчеты о результатах – с Куарте, Элегии и многих других мест. Работа все еще продолжалась, от одной предательской планеты к другой. Но теперь, когда в угол оказался загнан сам презренный Якссон Ару, Император намеревался лично присутствовать при его пленении.
Когда роскошный императорский фрегат миновал атмосферные щиты Танегаарда, Шаддам взглянул на свою прекрасную императрицу. Ариката была в угольно-черном платье, ярко-алая помада подчеркивала изящную линию ее полных губ. Драгоценное ожерелье сияло на нежной шее – тонкая нить на фоне ровного загара. Темные глаза сверкали как звезды, окруженные туманностями. Император искренне наслаждался ее обществом – все предыдущие жены не шли ни в какое сравнение с Арикатой.
– Сегодня исторический день, дорогая, – произнес Шаддам.
Ариката посмотрела в боковой иллюминатор фрегата – имперские силы вторжения сосредотачивались над административной цитаделью. Казалось, она впитывает взглядом все детали центра Картеля, где для войск сардаукаров была расчищена огромная посадочная площадка. Боевые корабли проносились мимо императорского фрегата, как хищные птицы. Императрица задумчиво улыбнулась:
– Надеюсь, этот день положит конец расстройствам и стрессу, в которые повергала тебя эта ужасная ситуация, дорогой. И все же мне жаль ур-директора Ару – я уверена, она в отчаянии из-за того, что случилось с ее бедным сыном.
Шаддам нахмурился:
– Ее бедным сыном? С чего вдруг ты сочувствуешь такому зверю, как Якссон Ару?
– Якссон? Нет, любовь моя, я имею в виду Франкоса, президента Картеля. Его захватил в заложники собственный брат. Но даже относительно Якссона – мать, должно быть, в шоке от того, что ее ребенок превратился в чудовище.
– Понимаю, дорогая. И согласен с тобой, хотя мое сочувствие не столь безгранично.
Имперский флот приземлился устрашающей хищной стаей. Все транспортные средства Картеля и вспомогательный персонал были выведены из этого района и заменены осаждающей армией. Для того, чтобы подавить повстанцев, хватило бы и горстки сардаукаров, но все эти силы могли завоевать планету Картеля целиком – если бы Шаддам решил это сделать.
Грозные бойцы рассыпались веером впереди, когда Император с супругой вышли из фрегата и направились к гигантскому охраняемому зданию. Малина Ару вышла навстречу в сопровождении своей дочери Джалмы, графини Дома Учан. Джалма выглядела как копия матери – такая же жесткая и решительная.
Глядя на Императора, ур-директор обратилась к нему без всякого подобострастия или смущения – скорее, деловито:
– Я уже отправила вам полный список заговорщиков, Ваше величество. Надеюсь, сардаукары с ними разобрались.
– Ведется методичная работа с каждым изменником по очереди. Но вы обещали передать мне своего вероломного сына. – Шаддам помрачнел, готовый сорваться. – Где он?
– С этим пока заминка. Якссон оказался непредсказуем даже для меня. – Малина отвела взгляд. – Он в отчаянии. Он забаррикадировался в неприступном хранилище вместе с Лето Атрейдесом и Радживом Лондином. У них заложники.
– С Радживом Лондином? – изумился Шаддам. О заложниках он уже знал, но эта информация стала для него новой. – Я читал рапорты о том, что лорд Лондин казнен без суда вместе с дочерью в рамках карательной чистки на Куарте. Как он мог оказаться здесь? Мне докладывал сам полковник-баши.
