У них не было оружия. Да они и не нуждались в нем. Эти твари находились на своем корабле и имели явные преимущества в маневрировании. Их покрытые коркой массивные тела казались быстрыми и мощными. Бурые сполохи инфракрасного спектра ничего не говорили Уордену — он не мог читать ауры амнионов.
Они, скорее всего, охраняли Марка Вестабула, который мало походил на них. При виде его «человекоподобия» у Уордена по коже «побежали мурашки». Вестабул был одет в черный костюм, сделанный из материала, который Диос прежде никогда не видел. Ткань выглядела легкой и текучей как вода. Форма головы, груди и членов была почти нормальной. Однако его штанины имели разрезы на коленях, из которых выпирала бугристая амнионская плоть. Одна рука выглядела человеческой, в то время как другая была покрытой струпьями ржавчины Половина лица не подверглась влиянию мутации. Но вторая сторона шокировала злобным и немигающим амнионским глазом. Частично безгубый рот обнажал заостренные зубы.
Его аура, как и у охранников, представляла собой тошнотворный вихрь, который Уорден не мог интерпретировать. Приемник в ухе и микрофон у рта указывали на то, что Вестабул при желании мог общаться с командным центром корабля.
Уорден с трудом сглотнул и сделал глубокий вздох. Марк Вестабул был когда-то человеком — это не вызывало сомнений. Но мутация оставила прежними лишь некоторые части его тела.
Усилием воли Уорден преодолел животный ужас — слепое атавистичное отчаяние, которое, казалось, исходило прямо из генов. «Кому-то же нужно общаться с этими чудовищами, — подумал он. — Кто-то должен преодолеть свою панику и понять амнионов. Иначе мы не сможем дать им отпор».
Однако Диос едва дышал от страха. Говорить и двигаться было выше его сил. Амнионы походили на упырей из самых жутких кошмаров. И именно он напустил их на весь человеческий род. Впрочем, эти монстры не были истинным проклятием. Вечные муки исходили только от людей. Гнев, ужас и пытки передавались от человека к человеку по наследству. Каждый ребенок рождался с ними и нес их в себе по жизни. Амнионы представляли собой нечто худшее. Даже вечная агония и ужас казались более человечными, чем тот рок, который они предлагали. А значит, в общении с ними требовалось понимание. И отпор.
Почти непроизвольно, едва осознавая, что он делает, Диос передвинул капсулу во рту и зажал ее между зубами. К счастью, в этот момент голос Хэши в его уме дал разумный совет: «Их не обязательно понимать, — произнес Лебуол. — Империализм амнионов носит генетический характер. Они желают покорять все формы жизни с такой же бессознательной настойчивостью, с какой мы вдыхаем воздух. Тут все просто».
Их следует бояться только в тех случаях, когда они понимают нас. Что сказал Вестабул? «В процессе мутации я сохранил определенный ресурс человеческой памяти и понимания языка. По этой причине меня наделили правом принятия решений. Моя бывшая человеческая природа помогает мне эффективно вести дела с людьми».
Если верить Хэши и словам Вестабула, то время для страха действительно пришло. Внезапно Уорден вознесся над слоем внутреннего отвращения и примитивного ужаса. С невероятной ясностью он понял, что нуждался в страхе и гипнотическом параличе. Страх делал его человеком. А если Вестабул мог думать и действовать по-людски, то только другой человек был способен оказывать ему отпор.
Уорден осторожно переместил капсулу обратно за щеку. Казалось, что воздух в дыхательной маске пах предательством, злобой и обманом. Но у него была надежда. Диос усмехнулся, словно уже выиграл спор со своим ужасом — спор, более важный, чем любая тема, которую мог предложить Марк Вестабул.
— Я Диос, — произнес он через маску. — Мне не ясно, о чем вы хотите «дискутировать», но я бы лучше поговорил об этом в более уютном помещении.
«В более приватной обстановке. Чтобы не выглядеть таким беззащитным и выставленным напоказ». Он сделал широкий жест, указывая на трюм.
— Все это заставляет меня отвлекаться.
— Трудностей не возникнет, Уорден Диос.
Голос Вестабула без тихого шороха статических помех звучал как ржавая амнионская кожа — как будто его прежняя человечность была вытравлена окисями зла.
— Ваши требования будут удовлетворены. Помещение уже готово. Мы можем приступить к переговорам.
Несмотря на «ресурс человеческой памяти и понимания языка», он произносил такие слова, как «переговоры» и «дискуссия», с явным дискомфортом.
— Когда мы придем к обоюдному согласию, вам будет возвращено управление над вашими кораблями и станциями.
Вестабул повернулся и неловким жестом велел Диосу следовать за ним.
Помещение... Похоже, Вестабул не хотел вести главу полиции на мостик «Затишья» или в другую важную часть корабля. Уорден усмехнулся. Он получил удовольствие от мысли, что амнионы по-прежнему считали его опасным человеком.
Отпустив поручень, он оттолкнулся ногами от пола и полетел за Вестабулом. Охранники не стали задерживать его. Они следовали за ним на относительном расстоянии, но так близко, что Диос чувствовал их спиной. Это вызвало у него еще одну усмешку. Прежде чем прибегать к насилию, Вестабул планировал опробовать на нем силу своего убеждения.
Покинув трюм, они оказались в изогнутом коридоре, который походил на пищевод. По мере продвижения у Диоса сложилось впечатление, что пространство вокруг него сжималось, а интенсивность света увеличивалась. Бугристая поверхность стен кипела, словно сера Проход все больше напоминал дорогу в огненное пекло.
К счастью, ему не пришлось входить в этот ад. Через двадцать — тридцать метров Вестабул остановился у неровной ниши в стене. Поравнявшись с ним, Уорден увидел дверь. Вестабул прикоснулся ладонью к чувствительной пластине, и округлый дверной створ откатился в сторону.
Вестабул поманил его в комнату, которая выглядела как камера для допросов. Свет из нескольких невидимых источников освещал каждый уголок помещения. Из одной стены выступала встроенная или выращенная компьютерная консоль. Диос не разбирался в амнионской технологии, но полагал, что консоль служила пультом связи. Кроме нее, в комнате имелись два кресла, намертво прикрепленные к полу. Они были повернуты друг к другу. Уорден настороженно посмотрел на ремни безопасности, которые якобы предназначались для удобства «гостей».
Зачем амнион привел его сюда? Для переговоров. Но Вестабул сказал, что после завершения «дискуссии» ему позволят вернуться на станцию полиции Концерна. Это была откровенная ложь. Значит, амнион преуспел в человеческом обмане.
Когда Уорден спросил: «Почему я вам должен доверять?», Вестабул ответил: «Потому что мы амнионы. В отличие от людей мы ведем честный обмен и всегда выполняем свои обязательства». А затем он произнес: «Однако можно добавить и следующее замечание. Мы ничего не получим, причинив вам вред» Еще одна ложь, хотя Уорден лишь предполагал ее. Она могла раскрыться только со временем Впрочем, Диос не думал, что ему придется долго ждать
