— Ну уж нет, господа! Пока я на борту, от каньцев нам драпать не пристало! Рыжий, а ну-ка включи опознавательные знаки Стрейкера!
Хайден в отчаянии посмотрел на отца.
— Мы же находимся в состоянии войны. Войны! По нам тут же откроют огонь!
— Неужели тебя беспокоит такое пустое словечко как «война», сынок? — Эллис Стрейкер брезгливо поджал губы. — Тут оно ровным счетом ничего не значит. Воевали в здешних краях всегда, и всегда будут воевать. Война вообще штука вечная, потому что так устроен человек, потому что мы воинственны и все время сбиваемся в группы, которым обязательно хочется то же, что и другим группам. Разница только в том, что каньцы — никудышные вояки. Поэтому-то, когда американцы встречаются с ними лицом к лицу, всегда побеждаем мы. Разве ты не знаешь, что стоит повернуться к трусу спиной, как он тут же набирается храбрости? И уж коли мы повернулись спиной, то нам точно кишки выпустят.
— Допустим, допустим, однако не собираешься же ты сражаться с целой китайской боевой эск…
— Я всего лишь собираюсь исполнить свой долг и приземлиться на Осуми раньше них!
— Но ведь они расстреляют нас, когда мы будем входить в атмосферу. Нам придется пройти сквозь их строй!
— Ха! Если кому-нибудь из них взбредет в голову постреляться с нами — всегда пожалуйста! Дуэль так дуэль, в любое время, в любом месте, независимо от того, война между нами или нет.
Китель Эллиса сиял, а вокруг корпуса «Шанса» появились пурпурно-белые сполохи вавиловско-черенковского свечения, заливающие мостик призрачным светом. В отблесках огней Святого Эльма Эллис казался особенно громадным и грозным.
Хайден Стрейкер с трудом разжал кулаки, попытался успокоиться и рассуждать здраво.
— Лично я собирался на некоторое время уйти подальше от планеты, чтобы выиграть немного времени, — наконец сказал он. — Ты только посмотри на китайский флагман, ведь он…
— Хватит болтать. Ты слишком много думаешь о каньских орудиях и напрочь забываешь о состоянии индекса.
— Это чудовище, стоит нам оказаться в пределах ста миль от него, разнесет нас на куски. У них наверняка не меньше ста излучателей!
Эллис снова рассмеялся.
— Ха! У них на борту ровно семьдесят два орудия. Шестидесятипятикиловольтные термоизлучатели шанхайского производства. И стрелять по нам они не будут.
Хайден был немало удивлен. Откуда отец может знать такие подробности? Тем не менее, он их знал, и это заслуживало уважения.
— Ладно, пускай семьдесят два. Какая разница? А у нас-то все равно вполовину меньше! И как только мы окажемся в радиусе их действия, китайцы…
— Желтый четыре-восемь-ноль!
Боуэн проревел в переговорное устройство команду рулевому.
Пока «Шанс» переходил на новую орбиту, Эллис Стрейкер не отрывался от экрана монитора глубокого сканирования. Наконец он отрывисто сообщил:
— Так я и думал. Войска.
— Войска?
— Ну да! Для штурма Каноя-Сити. Я и раньше готов был поспорить хоть на пять тысяч кредитов, что вон тот здоровенный сарай — это «Пай Ху», «Западный Дворец», флагман адмирала Гу Цуна прямиком с Центавра, а остальные корабли принадлежат чему-то вроде китайского эквивалента МеТраКора. Ничуть не удивлюсь, если узнаю, что Гу Цун насобирал их по всем космодромам Санаду, причем, вопреки желанию капитанов. Этот разбойник — отчаянный парень. Он по-настоящему верен Вдове, и я о нем знаю достаточно много, чтобы понимать, с каким удовольствием он пакостит нам. — Эллис помолчал, продолжая наблюдать за противником, то и дело облизывая губы и прикидывая степень опасности. Затем его властный взгляд снова упал на сына. — А ты, небось, думал, что в Кагосиме я накачивался пятизвездочным виски с ублюдками-корейцами, которые вообще никогда не просыхают, просто для того, чтобы порадовать собственную печень? Нет, сынок, я занимался самообразованием.
— Так это там тебе рассказали про Гу Цуна?
— В Кагосиме полно тех, кто желает мне самого худого пси, но есть и люди, которые мне кое-чем обязаны. — На лице его снова появилась злорадная усмешка. — Говорил же я тебе: скоро ты получишь боевое крещение! Ну? Ты готов?
— Ты никогда не говорил…
Хайден чувствовал, как взгляд отца пронизывает его насквозь, выворачивает душу, вытаскивает на свет божий его робость. Наэлектризованный воздух казался необычайно плотным и был сильно насыщен озоном. Компенсаторы шумели, как кровь в ушах тяжело больного человека. Он кожей ощущал, как падает индекс, подавляя всех находящихся на борту. Атмосфера становилась невыносимой.
— Так как? Готов или нет?
— Ты ничего мне не говорил. Абсолютно ничего!
— Ладно, назовем это испытанием. У тебя полное брюхо контрабанды — в нее вложены деньги, которые я горбом заработал за полжизни и впридачу все твое наследство. Нексус брызжет дерьмом и мочится громом, а стая каньских крыс не дает тебе приземлиться на Осуми. Так что, сентё-сама, давай решай, что делать?
Хайден был удивлен и потрясен.
— Сначала отменяешь мои приказы, а затем снова предлагаешь мне командование! Это ведь ты хочешь идти на сближение с китайцами, а не я! Пси милостивое, да я вообще не представляю, что у тебя на уме!
Эллис Стрейкер прищурился.
— Хочу испытать тебя в деле. Посмотреть, сынок, из какого теста ты слеплен. А заодно показать, почему твой отец стал человеком номер один в Зоне. Да и в большинстве других мест.
— Ты же прекрасно знаешь, что я тебе отвечу! Нужно отваливать, пока не слишком поздно. Берем курс на Тет-Два-Девять и молимся, чтобы индекс хоть немного подрос!
— Молиться, чтобы начал расти индекс? — Эллис вынул изо рта сигару и презрительно сплюнул. К нему тут же бросился гиси в голубом комбинезоне и старательно подтер плевок. — А кто же тогда будет рассчитывать курс?
— Мистер Боуэн или…
— А по мне, сынок, так самое время испытать твои силы.
— Мои? Бред какой-то! У меня же нет таланта!
— Ха, вы только посмотрите на него! Сначала он все уши мне прожужжал насчет того, чтобы я относился к нему как к мужчине… А разве ты мужчина? Ты не можешь сейчас сбежать. Ты должен драться! Или садись на место астрогатора.
— Но это безумие! Что я могу сделать?
— Ты можешь доказать, что ты мой сын.
Хайден Стрейкер отрицательно покачал головой. Мельком он заметил, что взгляд рулевого прикован к носовым мониторам. Боуэн молча отвернулся. Чета самураев внимательно наблюдала за происходящим, точно их заворожила напористость Эллиса и разыгрывающаяся у них на глазах сцена.
— Быстро в кокпит, ты, жалкий недоносок!
От унижения Хайден, наконец, дал своей ярости выплеснуться. Теперь он окончательно «потерял лицо».
