Запоздало подумалось, что зря я всю дорогу провёл взаперти, в собственной каюте. Нужно было выйти к людям. Найти валькирий. Уверен, они бы не отказались от игры, а в сексуальном угаре забываются самые тяжкие мысли. Как итог — эти вспышки апатии, порой настолько острые, что только осознание последствий заставляло одуматься. Всё же корабль — слишком уязвимое место обитания для разумных, особенно если задействовать доступный мне арсенал средств. Если уж линкор в своей боевой ипостаси не выдержал, что уж говорить про гражданский лайнер…
Немного оклемавшись, всё же нашёл в себе силы выбрать маршрут, и тут же поймал себя на новой мысли. Я сейчас в очередной раз оказался в той же ситуации, что и на Земле годом ранее, словно меня водило по кругу — или по спирали, что будет точней. Обрести сказку, чтобы снова её лишиться. Вот только теперь меня не влекла вперёд месть — этот круг я уже прошёл, уничтожив всех виновных в гибели моей Ри. Пустота в душе больше не жгла, требуя действий, она просто давила, пригибая к земле.
Мысли вдруг скакнули на новый предмет. Я вспомнил, как работает эта транспортная система. Вся земная кора пронизана бессчетным количеством коридоров, так что больше напоминает съеденное древоточцем дерево. Коридоры эти имеют разные сечения, и разную пропускную способность. По транспортной сети постоянно снуют кабины или грузовые модули, с фантастической скоростью перемещающие своё содержимое из точки «А» в точку «Б». Здесь задействованы какие-то поля, какие-то экологически чистые энергии, и подобная моей кабина способна переместиться на противоположную сторону планеты в какие-то секунды; ну а короткое перемещение и вовсе не ощущается. Однако это не телепортация и не разложение тела на атомы с последующей передачей по проводам — материя, конечно, способна переходить в энергию, но не с такой фантастической точностью, чтобы обеспечить полное воспроизводство исходного объекта. А ведь любая потеря, которая при таком переходе неизбежна, приводит к смерти объекта. Вот и не придумали республиканки за три с лишним тысячи лет ничего лучше заполненной вакуумом системы коридоров с какими-то взаимодействиями полей разной природы.
Кабина доставила меня к живописному лесному массиву, в глубине которого виднелись ажурные шпили какого-то воздушного вида сооружения. Судя по картинкам в интерактивном приглашении, именно это чудо и было последним прибежищем моей возлюбленной, когда ей надоедала война и хотелось предаться маленьким человеческим радостям. Описать сооружение на бумаге почти невозможно, оно слишком фантастично, даже сказочно — да, пожалуй, это самое точное определение. Словно сошедший со страниц фантастики эльфийский дворец. По аккуратной тропинке в лесном великолепии я направился в сторону этого архитектурного шедевра древней космической цивилизации.
Ограды как таковой здесь не было. Просто в какой-то момент деревья резко сменялись рукотворными шпилями неопределённой расцветки. Почему неопределённой? Да потому, что расцветка эта зависела от угла падения солнечных лучей и угла обзора разглядывающего его человека. Таким образом, сомневаюсь, что вообще хоть кто-то мог одновременно видеть один и тот же цвет. Что это было? Рефракция? Хитрое ребристое покрытие? Голограмма? Не знаю. Однако под впечатлением от необычной картинки все тоскливые мысли позорно бежали прочь.
Где-то в глубине конструкции обнаружился внутренний двор, достаточно обширный, чтобы вместить большое скопление гостей. Здесь уже были накрыты аккуратные ажурные столики, многие из которых оказались заняты. Многие гости, разгорячённые вином, откровенно веселились, чем поставили меня в тупик: совсем не такими я представлял себе похороны возлюбленной. Рука невольно потянулась к мечу, но тут вспомнилась цель этого мероприятия — Вечер памяти. Почему такой вечер обязательно должен быть грустным? Даже после похорон, когда на Земле поминают человека, его часто вспоминают в позитивных тонах, с шуткой, в которой лишь где-то глубоко запрятана грусть. Эти мысли заставили успокоиться, убрать руку с клинка. Убрать-то, убрал, но ещё некоторое время вокруг, живым напоминанием о мимолётной вспышке, будут сновать энергетические разряды. В связке меч-тело у меня всегда сначала пробуждалась именно внутренняя сила, любезно предоставляя на нужды сознания запасённый энергетический ресурс, а уже потом включался ресурс клинка. Мысль всегда опережала движение, ореол силы возникал задолго до касания белёсой рукояти. Ри говорила, это неправильно, у других мечниц всё обстоит с точностью до наоборот, но Силена из стаи Милены, моя первая наставница по фламберу, напротив, хвалила и уверяла, что подобный подход вызван моей силой как мечника и не один раз ещё сохранит жизнь. Наверное, окружающие всё же почувствовали мой настрой, потому что откуда-то из-за угла выскользнула тройка теней, материализовавшихся передо мной мечницами.
По центру и чуть впереди стояла женщина, по пепельным волосам и оливковой коже которой легко угадывалась метиллия. Интересно будет начать знакомство с цивилизацией республики с этой ветви, в лице Ли, и закончить на той же ветви, в лице безымянной мечницы. Но пока ничто не предвещало беды. Замершая передо мной женщина была спокойна, и в её облике не было ни тени угрозы. Должно быть поэтому мой «тренированный» на республиканках взгляд заскользил по её роскошному телу, отмечая отнюдь не боевые кондиции. Мечница была красива какой-то первозданной, немного диковатой красотой. Раскосые глаза, острый носик, заострённые ушки, даже губы имели в себе что-то хищное. Волосы собраны в хвост, что только подчёркивало эту странную дикость черт. Женщина была опасна, очень опасна. Её аура силы, когда она подошла ко мне, ничуть не уступала моей, вот только опыта у неё, судя по выражению лица, было куда больше.
Непривычно смотрелась и одежда тройки мечниц. Они были облачены в нечто воздушное, развевающееся на ветру, но отнюдь не в плащи. Присмотревшись, я выделил в женских нарядах широкие брюки с вырезами почти до паха — по внутренней и внешней стороне бедра. Схожие разрезы имелись и на руках, но рукава необычной куртки почему-то не висели вниз, как у Пьеро, а сохраняли изначальную форму. На торсе же имелась целая система странных тканевых срезов, также трепещущих на ветру. Вся эта система, как я понял, поддерживалась в актуальном состоянии токами энергий — шик, доступный лишь мечницам. Красиво, удобно и статусно. Особенно, если учесть ярко белую расцветку одеяния. Хотя нет, у первой мечницы в нём угадывались голубоватые оттенки.
Прочие мечницы красотой могли поспорить со своей выдающейся предводительницей. Медновласая белокожая снежка с повадками ртути олицетворяла собой эту столь любимую мною ветвь, а смуглокожая черноволосая снежная королева — ветвь ариал. Очень представительный комитет по встрече, одним словом.
— Старайся держать себя в руках, брат, — грудным сильным голосом поприветствовала меня предводительница. — Если тебя что-то тревожит, можешь высказать свои претензии после завершения церемонии.
— Отдать вам клинок? — совершенно индифферентно поинтересовался я. Словно и не стоял вопрос о ставшем уже частью тела фламбере — единственном для меня символе свободы в этом царстве сильных женщин, признающих лишь силу. Но цели не было, а потому и смысла рыпаться я не видел.
— И что, вот так просто — отдашь? — удивлённо вздёрнула бровь снежка.
— Он всё равно тупой, как первобытная дубина. Им даже убиться толком не получится. Кто придумал делать фламберы такими?
— У псионцев он острый, — задумчиво изрекла метиллия, мыслями пребывая где-то не с нами. Когда же вновь вернулась с небес на землю, её обращённый на меня взгляд стал заинтересованным. — Я всегда считала, это глупо, ведь тело клинка само по себе не способно нанести вред, сопоставимый с проходящими через него полями, но в таком ракурсе… Даже не знаю, что ответить.
— А ты бы смог использовать его режущую кромку в бою? — подалась вперёд медновласка.
— Да, — ответил, почти не задумываясь.
