на стол перед Танзером.
— Давай, взгляни — кто еще живет у нас на третьем этаже.
Тяжело вздыхая, Танзер принялся просматривать записи. Зуртогга многозначительно молчал и мрачно сопел при этом.
— Вот. Три … нет, четыре семьи. Человеческих. — Упавшим голосом сказал Танзер.
— Верно, верно! — Оживился Зуртогга, расцепил руки и обескураженно взмахнул ими. — Что ты там говорил насчет того, кого с кем не нужно селить? Давай, дружище, вспомни самую главную особенность скорпионидов, помнишь еще, а?
— Они не любят людей. — Пробурчал надувшийся Танзер.
— Не людей. — Подчеркнуто вежливо поправил его Зуртогга. — А хомоидов. Они, хря, ненавидят всех, кто хоть отдаленно напоминает человека! А ты их поселил на один этаж с людьми, да еще и с кучей детей! Ты понимаешь, что там сейчас чуть не случился акт локальной агрессии с массивными жертвами? Мне едва удалось успокоить его и переселить на двадцатый этаж, он все порывался покинуть нашу гостиницу. Кстати, он был в бешенстве — ты понимаешь, что такое бешенство твари двух с половиной метров росту, к тому же с шипами и хвостом?
— Дети целы? — Мгновенно побледнев спросил Танзер и приятель его упокоил:
— Да целы, целы. Эти мелкие засранцы способны кого угодно довести до белого каления, одновременно перемещаясь по всем трем пространственным векторам, радостно хохоча при этом. И скажи спасибо, что их мамаш при этом не было. Как ты понимаешь, будь они там — я бы живым не вернулся. Но я не о том сейчас, попробуй представить себе, что произошло с обстановкой на этаже.
— Может выселим их?
— Я тебе выселю! Нам еще ремонт на третьем этаже делать! У тебя что, остались еще деньги от кредита?
Танзер сразу же приуныл, затем напомнил:
— На втором этаже нас тоже ремонт ожидает. Кстати, сходил бы ты глянул как там этот алкоголик поживает. Может он там уже … того…
— Не наквакай! — В ужасе отшатнулся Зуртогга и, со вздохом, направился к лифту. Танзер схватился за голову. Два этажа уже нужно закрыть для новых посетителей — еще, чего доброго, они ославятся как какой-нибудь грязный притон, плакала тогда репутация и плакали тогда денежки!
Внезапно он заметил, что в холле абсолютно беззвучно сидит с полдесятка странных существ, бесформенных и серых словно старая пыль. Все они пристроились в креслах, ужавшись в размерах и приняв причудливые позы, так что было совершенно непонятно какой они расы. Внутренне напрягшись, Танзер вышел из-за стойки и медленно направился к ближайшему из них, понимая, что он не готов умереть за эту гостиницу — будь она проклята Матерью-Вселенной! Серый даже не шевельнулся, когда Танзер приблизился к нему. Немного поколебавшись, Танзер ткнул пальцем наугад в податливый силуэт. Серый немедленно вывернул голову откуда-то из-под мышки и глянул огромными мутными глазами.
— И чего сидим? — Нелюбезно спросил Танзер, уперев руки в бока и выпрямив спину. Он понял, что это существо не опасно и почувствовал прилив вдохновенного нахальства. — Нужен номер? Закажи и оплати. Не нужен номер? Проваливай отсюда.
— Я немного тут посижу, — ответил ему откуда-то изнутри серой хламиды странный замороженный голос. — Это у меня работа такая. А если посетителю я понадоблюсь — вот я здесь. И все при мне.
— Да что там такое при тебе-то? — Не вытерпел Танзер, затем вдруг схватил серого и крепко встряхнул того несколько раз. На пол посыпались какие-то свертки, баночки, ампулы-инъекторы, мини-спреи и куча другой не опознаваемой ерунды. Танзер, все еще удерживая серого, с минуту смотрел на все это, затем его ужалило озарение. Он неистово затряс серого нечеловечески быстрыми движениями, отчего хламида с того съехала, обнажив маленькое съеженное существо, с кожей такой же серой, как и одежда, лысой и склизкой.
— Это … шшшто? — Зловеще выдавил из себя Танзер, продолжая трясти серого как буйнопомешанный. Тот покорно молчал, болтая головой словно пружинная игрушка. Остальные такие же существа даже не пошевелились. Танзер, наконец, устал и поставил серого на кресло, чтобы видеть его глаза.
— Наркошку к нам в гостиницу притащили, хря? — Возбужденно хрипел Танзер, глаза его налились кровью. — Я тте … мыркса тя в ухо и брюхо … я ття … разбери тебя на атомы … да чтоб ты без штанов и на комете …
От возмущения, у него сперло дыхание так, что Танзер не мог докончить ни одну фразу. Наконец, он понял, что пора кончать с этим. Уже совершенно не боясь, он крепко завернул серого в его же хламиду будто младенца, сунул себе под мышку, второй рукой прихватил еще одного, и обоих выкинул за дверь. Затем повторил эту процедуру еще несколько раз и попытался взять себя в руки.
— Вот же гадские мозгляки, — бормотал Танзер, разглядывая свои мелко трясущиеся руки, — вот же ж пакостные глюкошлепы! Мырксовы дети! Такую пакость к нам притащить! Ну поймаю я вас еще раз — точно вы у меня отправитесь в утилизатор отходов!
Только отхлебнув своего излюбленного успокаивающего средства, он начал немного отходить. Сквозь окна Танзер видел серых, которые озабоченно заглядывали внутрь и без суеты топтались на ступеньках. Психанув, он выскочил и отвесил нескольким такие полновесные пинки, что они, пожалуй, могли бы совершить перелет на другую планету без помощи космического корабля. С удовольствием оценив траекторию и дальность полета, Танзер скорчил злобную рожу и завопил «мырксовы задницы, вы что, еще здесь?» на остальных, вынудив их поспешно ретироваться. Однако он заметил, что серые отошли недалеко — лишь до ближайшего переулка и крепко-накрепко запомнил себе, что периодически нужно выходить и шугать их.
Вернувшись за стойку в полном изнеможении, Танзер включил видеосвязь и заказал кучу всякой быстрой еды с доставкой, благородно решив, что Зуртогга тоже заслуживает подкрепления. Тот, вернувшись, похвалил Танзера, однако едва парни сунули в рот по куску пирожиццы, как в дверь ввалились новые посетители, вызвав у обоих буквально отчаяние. Мужественно взяв себя в руки, они немедленно принялись регистрировать и разводить посетителей по номерам. Хаос в гостинице нарастал. Кто-то утащил у них коробку с нетронутой фритахой, оставленной на второе. На полу холла образовалась подозрительная лужа, причем ни Танзер, ни Зуртогга понятия не имели как это произошло. Окосевший от беспробудного пьянства гость проснулся и принялся оглашать гостиницу отчаянными воплями, которые немедленно оказались подхвачены детьми. Алкоголика пришлось передать в руки спешно вызванных медиков. Они заткнули тому рот кляпом, скрутили стропами, расселись по креслам холла и принялись заполнять миллион странных документов, каждый из которых подсовывался то Танзеру, то Зуртогге на подпись, отвлекая тех от дел. В результате эти двое даже и
