В глубине обширного холла под потолком висела Целая лазерная батарея, холодно изучая посетителя двумя немигающими зрачками видеокамер. Справа всю стену занимали кодовые ячейки автоматических камер ранения. Перед входом в обеденный зал красовалась неброская, вежливая надпись:
«МЫ РАДЫ ПРИВЕТСТВОВАТЬ ЛЮБОГО ПОСЕТИТЕЛЯ. ПОЖАЛУЙСТА, ОСТАВЬТЕ ВАШЕ ОРУЖИЕ ПРИ ВХОДЕ, И НАШЕ РАДУШИЕ БУДЕТ ВОЗНАГРАЖДЕНИЕМ ЗА ВЗАИМОПОНИМАНИЕ».
Андрей усмехнулся и пошел прямиком в зал, миновав по пути две изящные арки, которые явно были детекторными устройствами. Оружия при нем попросту не было, но он заметил, что пол вестибюля, имитировавший мрамор, на самом деле оказался облагороженной броней, на которой не оставалось шрамов от лазерных лучей. Интерпретировать это можно было приблизительно так: «если ты нормальный человек, то проходи и чувствуй себя как дома. Ну а если ты упрямый и агрессивный осел, не уважающий наши традиции, то робот-уборщик подберет твои останки с этого пола со всеми подобающими почестями».
Войдя в огромный полутемный зал, уютный сумрак которого разгоняли свисающие над столиками матовые фосфоресцирующие шары и напряженный голубоватый свет двух силовых колпаков, накрывавших две отдельные кабинки, Андрей огляделся, пробежав взглядом по редким в этот час посетителям.
Первым человеком, которого он узнал, был Игорь Колыванов. Он сидел за столиком в углу, потягивая пиво и оживленно беседуя о чем-то с молодым светловолосым парнем лет двадцати пяти, не больше.
Заметив Андрея, он поставил высокий бокал с пивом и радостно взмахнул рукой.
Его собеседник оглянулся, внимательно и бесцеремонно разглядывая Логинова, который шел по центральному проходу прямо к ним.
Андрея поразили его чистые голубые глаза, которые в сочетании со светлой, аккуратной прической и худощавыми чертами лица делали взгляд открытым и уверенным.
— Курт, — лаконично представился он, но, заметив вопросительное выражение лица Андрея добавил: — Курт фон Радден.
— Отлично. — Андрей пожал протянутую руку. — Андрей Логинов, — ответил он, решив не делать упор на отчество.
Усевшись за столик, он открыл кейс и вытащил оттуда бумаги.
— Вот, посмотрите. — Он раздал экземпляры Курту и Игорю. — Тут все, что мне удалось собрать по системе звезды Счастливой и по планете Непрун, в частности. Также там копии радиосообщений и краткая история батальона, в котором служили наши предки.
— Нас, собственно, интересует только один взвод, верно? — уточнил Курт, принимая бумаги. — Если я правильно понял, то основная часть батальона оставалась на конвойном носителе, в то время как второй штурмовой взвод был высажен на поверхность для расчистки плацдарма?
— Все верно, — подтвердил Андрей, посмотрев на часы. Он ждал на этой встрече еще одного человека. — Вы правы, Курт, нас интересует именно третий взвод, которым командовал лейтенант Дитрих фон Радден. Именно в нем служили сержант Семен Логинов и рядовой Дмитрий Колыванов.
— Очень хорошо. — Курт бегло просмотрел бумаги и отложил их в сторону. Затем встал и, слегка наклонив голову в вежливом, сдержанном поклоне, внезапно произнес, совершенно серьезным, даже торжественным тоном:
— Господин Логинов, моя семья просила выразить вам глубокую признательность за вашу работу. В роду фон Радденов мало белых пятен, мы чтим своих предков, и я счастлив, что мне довелось стать участником вашей миссии.
От серьезной торжественности его тона, который был гармонично дополнен блеском пронзительно-голубых глаз, оторопел даже беспечно потягивавший пиво Игорь.
— Я в вашем распоряжении, господин Логинов, — не меняя тона, официально заявил Курт.
— Спасибо. — Андрей, нужно признаться, не был готов к столь торжественным моментам встречи, да и сама операция, мысль о которой возникла спонтанно, не была подготовлена настолько, чтобы дотягивать до такого серьезного термина, каким воспользовался фон Радден, но тем не менее ему стало и приятно и неловко одновременно.
— Я рад… — ответил он. — Только одна просьба, Курт, никто никем не руководит, мы компаньоны, и прошу, называйте меня просто — Андрей. Договорились?
Фон Радден кивнул, чем вызвал вздох облегчения у Колыванова.
В этот момент в полупустом зале ресторана появился еще один человек. Им оказался толстый, не в пример своим родичам, ганианец, в светлом костюме и темных солнцезащитных очках.
— Очевидно, это к нам, — произнес Андрей, подняв руку.
Вошедший заметил его жест и пошел прямо к их столику.
— Во мистер Логинов? — осведомился он. Андрей кивнул, привстав.
— Господин Шор-Эши, если не ошибаюсь? Лицо тучного ганианца расплылось в одобрительной улыбке.
— Да, мурхед, я Самат Шор-Эши, — самодовольно кивнул он, путая в своей речи интерангл с ганианским.
Андрей подождал, пока гость усядется за стол.
— Господин Шор-Эши будет нашим пилотом во время высадки, — пояснил он Курту и Игорю. — Мне рекомендовали его как отменного контрабандиста, виртуозного пилота и нарушителя всех мыслимых законов цивилизованного космоса…
— Сын Курунга… Скажи, да, кто этот Шиист, что сказал тебе так плохо? Я честный торговец, да?!
— Нет… — вдруг покачал головой Андрей. — Нам не нужен честный торговец, господин Шор-Эши. Такого пилота я мог нанять в любой системе.
— Контрабанда, да? — страшно выпучил глаза ганианец, будто одно это слово ввергало его в мистический шок.
— Нет, — опять покачал головой Андрей. Перед этим он прошел подробный инструктаж у своих знакомых, которым уже приходилось нанимать пилотов на Ганио, в частности того самого Шор-Эши, что сидел сейчас за столом. — Хуже, — предупредил он, подтолкнув к ганианцу третью пачку бумаг, где содержались навигационные карты и все материалы, собранные им относительно звезды Счастливой.
На несколько минут за столом наступила тишина. Слышно было лишь, как булькает пиво, перетекая в бокал Игоря, да шумно сопит Самат, перелистывая страницы.
— Зачем орбита, а? — вдруг обиженно спросил он, ткнув жирным пальцем в одну из карт. — Тут пишут, много старых машин! Зачем три часа болтаться орбита? — на ломаном интерангле переспросил он.
— Нам нужно просканировать определенный участок поверхности, — ответил ему Андрей. — Без орбитальной разведки не обойтись.
— Шаранг… — задумчиво выругался ганианец, что-то прикидывая в уме. — Две тысячи час? — вдруг предположил он.
Андрей, который ожидал услышать куда более солидную цифру, немного подумал, чтобы не показаться торопыгой, а потом с деланным сожалением кивнул:
