Внезапно фон Радден вздрогнул, подавшись к приборной панели.
— Он тут! — сдержанно сообщил Курт, еще не веря в столь быстрое и успешное завершение поиска. — Есть устойчивый сигнал радиомаяка! Отреагировал на кодовую последовательность!
— Вводи программу расконсервации. — Андрей тоже не мог поверить в такую удачу. — Вот коды! — Он привстал, протянув фон Раддену бумагу со списком команд. — Где эта точка? — Он обернулся к Самату. — Можно дать увеличение?
— Сейчас… — пропыхтел ганианец.
— Хорошо, — вдруг произнес Курт, видимо общаясь сам с собой. — Он принимает сигнал! Нужно пару минут устойчивого радиоконтакта.
— Вот твое увеличение, дорогой… — Самат перекинул пару тумблеров на пульте, и Андрей увидел снятую с высоты птичьего полета панораму каких-то разрушенных временем построек на краю горного плато и сбегающую вниз, к мутным водам старого водохранилища, чудовищную осыпь оранжевого песка.
«Очевидно, отвалы шахт…» — подумал он, с содроганием угадывая под робкой, нездоровой растительностью, покрывавшей песчаный склон и руины, старые, затянувшиеся шрамы войны.
— Смотри-ка, песок на склоне шевелится!.. — вдруг заметил Игорь. — Он что, выбирается на поверхность?!
— Не может быть! У консервационного модуля нет никаких двигателей!
— Тогда что это прет наружу?!
* * *
Далеко внизу, под разреженным покрывалом атмосферы, на краю обдуваемого неистовыми ветрами горного плато, внезапно зашевелились нанесенные ветром к отвесной скале многометровые песчаные откосы, словно под ними заворочался, пробуждаясь от спячки, громадный, неповоротливый зверь.
С вершины одной из дюн вниз побежали струйки оранжевого песка, обозначая многочисленные оползни, и шальной ветер, подхватив их, закружил мутные смерчи вокруг растущей на глазах воронки, на дне которой тускло блеснул синеватый металл.
К завыванию ветра добавился еще один звук, когда взревели двигатели вездехода, и из-под песка показался покрытый ромбовидными бронепластинами обтекаемый нос машины, с узкими разрезами смотровых триплексов и зачехленными в пластик, слегка заглубленными в броню носовыми орудиями.
Широкие ребристые колеса жадно врезались в зыбучий песок, швыряя на потеху ветру центнеры оранжевой пыли, и медленно, сантиметр за сантиметром, вызволяя двадцатиметровое тело боевой машины из многолетнего плена забвения.
Далеко вверху, на орбите, в рубке управления космического корабля на контрольном мониторе вспыхнула изумрудная точка.
— Это «БМК»! — вдруг догадался Андрей. — Одна из боевых машин космодесанта! Понимаете?! Вместо модуля его бортовой компьютер уловил сигнал. Он-то и вышел на связь. Сейчас он производит контрольное тестирование всех узлов! — восхищенно произнес Андрей, посмотрев на приборы.
— Молодец, Курт! — Игорь крутанулся в кресле. — Теперь мы на коне, черт побери!
* * *
Следующие два витка не принесли ничего нового.
Курт вздохнул, массируя уставшие от напряжения глаза. Никто не говорил, что все сложится просто, но человек никогда не перестает надеяться на чудо…
— Вездеход пошел, — сообщил он, отслеживая изумрудный сигнал. — Тест дал положительный результат. Мелкие неполадки устраним на месте.
Игорь, перед которым на отдельном терминале были установлены мониторы сканирующих устройств, начал получать первые данные орбитальной разведки того квадрата, где была обнаружена «БМК». Следящие устройства «Сизифа» описывали в этот момент концентрические окружности, в поисках каких-либо аномалий на поверхности планеты.
— Ничего нет… — спустя несколько минут расстроено сообщил он. Андрей обернулся:
— Вообще ничего?!
— Геомагнитное поле дает постоянные аномалии, но инфракрасное излучение и радиационный фон в норме. Отклонения в пределах допустимого. Никаких признаков радиосигналов, крупные скопления металла разбросаны повсеместно, но нет энергетической активности. В основном мертвый камень и металлолом, — уныло заключил он.
Андрей помрачнел. «Сизиф», следуя по орбите, уже миновал интересующий их квадрат.
— Продолжай, Игорь, попробуем на следующем витке. Курт, где вездеход?
— В соседнем квадрате.
— Прикажи ему установить пару сейсмографов. Попробуем посмотреть на глубинный рельеф.
— Хорошо…
— Вездеход в квадрате. Связь неустойчивая, нас блокирует планета.
— Геомагнитная аномалия на дне водохранилища… — внезапно доложил Игорь. — Возможно, что это просто крупное месторождение металла.
— Занеси на карту…
* * *
На тридцатом витке стало ясно, — орбитальная разведка себя исчерпала.
— Давай, последнюю попытку… — устало проронил Андрей, обращаясь к Курту. — «БМК» должна быть оснащена малыми разведывательными зондами. Попробуй сбросить их в воду.
Курт кивнул и несколько раз сжал пальцы, прежде чем натянуть сенсорные перчатки. На его глаза автоматически опустился щиток электронного планшета.
Он погружался в мир виртуальной реальности.
Внизу, в кабине управления бронированного шестнадцатиколесника, осветились контрольные мониторы, и штурвал управления, расположенный перед пустым креслом механика-водителя, несколько раз дернулся.
Взревели, взметая тучи песка, двигатели машины, и вездеход рывком тронулся вперед, разбрасывая преграждающие дорогу камни своим припавшим к земле, тупым бронированным носом.
— Я пошел… — доложил Курт, откинув голову на мягкий валик подголовника, словно его действительно вжало в кресло ускорением разгоняющейся машины.
— Чудесное ощущение… — еле слышно прошептал он.
Пластиковые чехлы носовых орудий внезапно раскололись на сегменты и втянулись внутрь машины, подставив ударам свирепого ветра вороненые спаренные стволы импульсных турелей.
В этот момент шестнадцатиколесник перевалил через невысокую скальную гряду и, взвизгнув тормозами, осел на подвеску, несколько раз качнувшись на самом краю мертвого, продуваемого шквальным ветром плато. Орудия вездехода описали плавную дугу и застыли, глядя холодными зрачками видеокамер в разные стороны…
— Я на месте… — доложил Курт, манипулируя переключателями расположенного перед ним терминала. Его команды по каналу телеметрии передавались вниз, на приемные антенны бронированной машины.
Курт мягко тронул вездеход с места. Удивительно, но он проделал это так, словно многотонная смертоносная машина обладала грацией женщины…
В фокусе видеокамер проплыла каменистая осыпь, откос оранжевого песка, затем изображение качнулось и застыло. До края плато, под которым плескались мутные, взбаламученные ветром воды старого водохранилища, оставалось не больше десятка метров.
