Андрей Ливадный - Знак Близнецов, Потерянный рай

Джон привстал, припав на одно колено, и упер в плечо мягкий приклад ручной ракетной установки. Тупые жала десяти кумулятивных ракет сверкнули в свете полыхающих пожаров зловещим красным отблеском. Это был тот самый миг, от которого зависела их судьба, потому что с этого момента боевые машины станут расценивать их как полноценные цели…

Джон поймал в перекрестье прицела сливающуюся с бурым фоном листвы фигуру андроида и мягко нажал спуск. Ракета с воем ушла к цели, его толкнуло отдачей, но Джон уже поворачивался, вгоняя в прицел следующую цель, и потому не видел, как в небо взметнулись осколки брони и андроида разорвало прямым попаданием.

За шесть секунд он успел сделать пять выстрелов.

Ответный залп кинул его на землю, оглушив, выбив из груди весь воздух…

С другого края поляны отрывисто ударил гранатомет, и машины внезапно заметались. Это дало Джону несколько секунд, чтобы прийти в себя и отползти в сторону.

Да и ответный огонь был уже не столь плотным, как в начале атаки. Обломки семи машин усеивали пространство поляны, и еще три были серьезно повреждены.

Инвар почувствовал, как в нем вновь проснулась надежда.

Он заметил, как Джон рванулся к рейдеру, и понял его маневр. Планетарный танк и другие тяжелые машины не смогут развернуться в узких коридорах древнего корабля. Туда пойдут только андроиды.

Дав отсекающую очередь, он выпустил несколько световых гранат и, отвернувшись, чтобы не ослепнуть, метнулся к люкам.

Они все еще не могли поговорить с этими механическими ублюдками на равных: четыре андроида, планетарный танк и еще три боевые машины класса «тактический разведчик» могли раздавить их в лепешку в открытом бою. Что, собственно, они и пытались сделать в данный момент.

Счет шел на секунды.

Горячий осколок ударил Джона в голову, снеся щиток электронного прицела и повредив коммуникатор. Он упал, преследуемый султанчиками разрывов, но Инвар не дал роботу добить упавшего человека, он внезапно вынырнул из-за обломков орудия и открыл беспорядочный огонь из «ФЛАУ». Джон с трудом поднялся и, шатаясь, пробежал последние метры до спасительного провала шлюза. Секунду спустя в узкий тамбур втиснулся Инвар.

Проход вовнутрь рейдера был перегорожен рухнувшим перекрытием.

Джон прислонился к стене, сжав руками голову. Его сильно контузило.

Ганианец мгновенно понял, что они попали в ловушку.

— Рядом есть второй люк! — прокричал оглушенный Джон. — Мы прорвемся!

Инвар кивнул. Они явно побеждали, благодаря антирадарному покрытию костюмов. Чтобы обнаружить их, роботы были вынуждены пользоваться видеокамерами, что сильно уменьшало превосходство машин.

Снаружи наступила тишина.

Они стояли спиной к спине, перезаряжая оружие.

— Ну… рванули!

Джон выскочил из люка и покатился по земле, ведя беглый огонь. Один из андроидов внезапно упал, бронебойные снаряды перебили его ноги. В люке показался Инвар. Воспользовавшись тем, что машины сосредоточились на напарнике, он на секунду задержался, выпустив очередь гранат по планетарному танку.

Джон прополз меж обломков обшивки рейдера и прыжком достиг люка. Падая вовнутрь, он ощутил болезненный толчок в спину и одновременно почувствовал, как по боку потекла горячая, липкая струйка.

Андроиды изменили классификацию целей — они открыли огонь на поражение из тяжелого оружия бронебойными снарядами!

— Инвар! — закричал он.

Тень ганианца заслонила провал люка. Он открыл рот, но слова застряли в нем, Инвар внезапно дернулся от удара в спину, и в его глазах появилось изумление.

Время застыло, он смотрел, как его грудь лопается кровавыми брызгами, выпуская черные жала бронебойных снарядов…

Ноги Инвара подкосились, и он рухнул на колени. Из-под развороченного бронежилета на пол хлестала кровь.

— Ублюдки… — прошептал он, повалившись на бок, в лужу собственной крови. Глаза Инвара смотрели во тьму рейдера.

В люке появилась рослая фигура андроида. На его плече красовался ствол автоматической пушки.

Из тьмы в лицо робота ударил шквал огня. Лицевую пластину разнесло в клочья, обнажив наполненный позитронными кристаллами каркас, и он брызнул осколками, а Джон продолжал вбивать снаряд за снарядом в обезглавленную фигуру в немом оцепенении…

В эти секунды он молил о безумии, но ему было суждено жить.

Снаряды крошили броню «хамелеон», и ее осколки на лету меняли свой цвет.

Остов андроида разломился пополам, и его вымело наружу гулким шквалом снарядов.

Интегральный затвор с шелестом передернулся и застыл. Магазин «ФЛАУ» был пуст.

Митчел отшвырнул оружие, словно оно жгло ему руки, и склонился к телу Инвара, но в этот момент по рейдеру ударил фазерный излучатель. Часть обшивки в районе люка испарилась, образовав проход, достаточный для тактического разведчика.

Джон подхватил окровавленное тело Инвара и потащил его в гулкую темноту коридора.

Завернув за угол, он пристроил его у стены, выхватил из-за спины заряженный гранатомет, который берег на крайний случай, и, выкатившись из-за укрытия, разрядил весь магазин в темный контур боевой машины, заслонивший собой отверстие в броне. Не дожидаясь ответа, он метнулся назад.

Инвар на мгновенье пришел в себя. Адский грохот разрывов все равно не дал бы услышать слов, но Джон прочел по губам.

В глазах ганианца застыла безумная боль предсмертной муки. Рваные дыры в груди не оставляли никаких надежд.

— Джон… — едва слышно просипел он, сотрясаясь в конвульсиях. — Сделай что-нибудь… — Его окровавленные губы вдруг исказила улыбка… — Я так хочу жить…

Больше он не сказал ни слова.

Джон отвернулся. Его била крупная дрожь. По щекам текли горячие слезы.

Он чувствовал, что его сознание вот-вот лопнет, не выдержав того горя и ненависти, что клокотали в нем. Это было страшное чувство полной потери, от которой в груди образуется сосущая пустота и все, что еще минуту назад казалось значительным и важным, внезапно теряет смысл.

— Я вернусь… — проговорил он, прикрыв глаза Инвара и подобрав его импульсную винтовку, которую ганианец не выпустил, даже умирая.

Джон прожил долгую и трудную жизнь. Он бился на многих планетах, иногда от безвыходности, иногда по идейным соображениям, но никогда он не чувствовал, что рядом с ним есть друг. Здесь это случилось впервые, и впервые в жизни он познал то безраздельное горе, что влечет за собой его смерть. Черная пелена безумной ненависти к тупым механическим убийцам затопила его, сметая все и оставляя лишь одно желание — мстить.