— Военная служба является самым быстрым способом получения гражданства для адаптированных дикарей, — заявил барон, когда они вышли на небольшие мостики, перекинутые над различными зонами подготовки или тянувшимися вдоль разделявших их стен. Намного ниже под ногами группы вооруженных дикарей, уже в тристанской полевой форме и со стандартным пехотным снаряжением, отрабатывали раз за разом боевые тактики бароната или же проходили физическую подготовку. Там же тянулись плацы и бараки для будущих солдат, некоторые ближе к проходившим мосткам, а некоторые ниже. — Я всегда говорил, что кровь является универсальной ценой, и люди, которые проливают свою и чужую кровь за интересы бароната, в первую очередь достойны получения гражданства. Они, рискуя собственной жизнью, доказывают свое право на это.
— Вы вооружаете тех, кого захватили силой и заставили служить себе? — Лейна изобразила на своем лице удивление. — Неужели вы никогда не сталкивались с восстаниями? Наверняка же находятся и такие, которых не так легко сломить?
— Сталкивались, — Эдвард кивнул головой, задержавшись около перил. Внизу раскинулся плац, на котором выстраивались подразделения милиции, уже прошедшие большую часть курса обучения. На это указывали их выучка, точные движения и строгое следование приказам офицера. — Именно поэтому милицейские подразделения используют лишь легкое пехотное и противотанковое вооружение, не имея доступа к более серьезным технологиям. Если они и пытаются поднимать восстания, то такие бунты обычно подавляются в зародыше. Достаточно поучительно, чтобы остальные трижды подумали, прежде чем повторять их попытку.
Тристанский барон бросил вниз случайный взгляд, но в ту же секунду остановился, зацепившись за совсем незначительную деталь. На плацу стояли «коробки» личного состава, выстроенные в десять рядов по десять человек, пока офицер проводил смотр. Стандартное пехотное снаряжение колониальной милиции состояло из укрепленного защитного костюма с тяжелыми бронированными наручами и сапогами, выкрашенного в серый с разводами цвет. Лицевой щиток шлема представлял собой противогаз со встроенным многоканальным визором и уходившими за спину ребристыми шлангами воздушных фильтров. Вооруженные уже считавшимися устаревшими, но все еще весьма надежными и эффективными лазерными карабинами, солдаты милиции стояли, не шелохнувшись. И только один из них, чья «коробка» стояла совсем рядом со стеной, разделявшей сектора, и по вершине которой шла дорожка, где гуляли гости, почему-то задрал голову вверх. Эдвард почувствовал, что взгляд зеленых линз визора направлен прямо на него. Секундное наваждение, которое прошло практически сразу же, как только появилось. Тристанский барон даже не заметил, как взгляд пропал. Среди сотен таких же фигур, неотличимых друг от друга, упустить всего лишь одну совсем просто.
— Барон? — это был голос Лейны. — Вы задумались?
— Нет, просто отвлекся… — Эдвард покачал головой и думать забыл об этом моменте. — Что ж, я думаю, стоит тогда посмотреть, как идут работы в центре поведенческой коррекции. Думаю, госпожа, вам это тоже будет весьма интересно.
Конец первого тома
— Ваше Величество, вы же знаете, что это секретный архив, который был запечатан по вашему же приказу? — неуверенно переспросил главный архивариус, нервно постукивая металлическими пальцами протезов рук друг о друга. — Наложенный защитные информационные печати имеют высший уровень защиты, и даже при лицензированном запросе доступа открыть их будет непросто. Искусственный интеллект печати не имеет прямого алгоритма разблокировки.
— Но его можно открыть? — поинтересовался Иинан Третий, внимательно посмотрев на голографическое изображение архивариуса, передаваемое в эти минуты совсем с другого конца королевства.
Тайные архивы Рейнсвальда было одной из загадок короны, о которых знали только посвященные. Хранители Знаний королевского дворца, вечно показывавшиеся на глаза только в закрытых одеяниях и никогда не покидавшие нижние уровни, передавали сведения о них и ключи доступа лишь новому королю после его избрания, принимая у него клятвы хранить все в тайне и никому не передавать. Только с прямого королевского разрешения можно туда попасть, куда ходил единственный корабль с полностью роботоризированным экипажем и подготовленный к самоподрыву в случае любой попытки взлома.
Расположенные на отдаленном скалистом острове в зоне аномальных преобразований пространства, архивы в действительности представляли собой настоящую крепость, подготовленную к длительной осаде. Там нес свою службу вечный гарнизон, пополнявшийся добровольными изгнанниками, отказывавшимися от любых связей с внешним миром лишь ради того, чтобы хранить королевские тайны. Уровни секретности были такие, что страшно даже представить, какие знания могут хранить там. И что же надо было скрывать нерушимыми печатями, когда и так королевские архивы оставались практически недоступными.
— Открыть невозможно, Ваше Величество, но печати можно сломать. Тем более, с королевским уровнем доступа. — Поспешно кивнул архивариус, посмотрев на него через голографическую передачу своими искусственными глазами. Свои у него уже давно высохли от старости, и теперь большую часть лица занимала кибернетическая маска с пятью визорами, расположенными в два ряда. — Однако, Ваше Величество, это будет невозможно без вашего личного присутствия. Необходим анализ свежей королевской крови. Вы знаете правила.
— Да, мастер Вилигиус, я помню правила. Но… — король закашлялся, и медицинский киборг сразу же к нему наклонился с экстрактом лекарственных трав и ароматических солей, чтобы облегчить приступ. Иинан отогнал его взмахом руки. — К сожалению, я не в том состоянии, чтобы пережить путешествие до вашего удаленного островка. Неужели нет никакой возможности обойти этот запрет. Мне нужна эта информация, пока я еще вообще могу дышать.
— Примите мои сожаления, Ваше Величество, но это невозможно. И даже дело не в правилах, которые не нарушались с первого дня создания архивов, а в недопущении такой возможности самой системой. — Архивариус развел руками. — Мы не в состоянии провести подобную операцию без вашего присутствия. И никто в Известном Пространстве не сможет этого сделать.
— Значит, все эти сведения останутся запечатанными?
— До тех пор, пока король Рейнсвальда не явится в архивы лично, чтобы взломать печати и снова вернуть эти знания миру, — согласно кивнул головой архивариус, ничуть не меняя интонации. Иинану показалось, что он намеренно опустил слово «новый» в своих словах. — Иного пути нет.
Иинан тяжело вздохнул.
— Что ж, пусть оно все так и остается. До тех пор, пока не прибудет король…
— Позвольте передать вам глубочайше искренние пожелания выздоровления, Ваше Величество, — кивнул архивариус прежде, чем отключиться.
Иинан жестом велел унести голопроектор с кровати и откинул голову назад, на мягкие подушки своей перины. Он чувствовал, как неизвестная болезнь медленно подтачивала его, сжигая изнутри, разъедая внутренние органы и постепенно затуманивая разум, несмотря на все усилия сохранить его чистым и ясным.
И все же он еще хорошо помнил тот день, когда сам же приказал наложить печати на сведения, добытые бароном Тристанским. Тоже Эдвардом, отцом нынешнего молодого и дерзкого феодала. И он хорошо помнил тот разговор.
Даже сейчас он мог вспомнить каждое слово, словно прозвучавшее несколько секунд назад. Как и выражение лица Эдварда Тристанского, прежнего феодала.
— Ваше Величество, вы должны понимать, что все это звучит как бред очередного сумасшедшего на паперти городского собора. Однако мы несколько раз все перепроверили. Ошибки быть не может. Основатели Белой Башни были правы. — Старый барон впервые выглядел напуганным, даже не пытаясь скрывать этого. И в то же время в нем чувствовалась уверенность. Барон выглядел так, словно наконец-то услышал страшные вести, которых так долго ждал, но и которые все-таки надеялся никогда услышать. И теперь он знал, что нужно делать.
