подозревал о случившемся. Бежавшее, разбитое у стен Ымкана войско не успело собраться и организоваться, а те редкие вожди, что уцелели, даже не подумали слать гонцов в тыл.
Пока не подумали, поэтому Лошадкин и решил сразу брать Урчай, даже не залетая на чашу вина к градоправителю Ымкана и негласному повелителю Тургая. На обратном пути, а лучше после полной победы, будет время и выпить, и поговорить, и все остальное, сейчас следовало не сбавлять темпа, выжимать все из преимуществ скорости, внезапности, господства в воздухе!
— Сигнал на дирижабли - вижу ящеров врага! - бросил Лошадкин.
Он не стал приземляться на идущий первым дирижабль, тут не требовалось спасать столицу и высаживать десант. Промчался мимо и устремился к Урчаю, сканируя воздух и первым заметил "воздушную кавалерию". То ли отдыхали и лечились здесь, то ли рабнеки придавали такое значение складам и тогда можно было ожидать ожесточенного сопротивления.
Лошадкин налетел на изумленных рабнеков, парализовал пасть ящера, уклонился от выпада копья и оказался на спине, в огромном седле. Пусть ящеры и не дотягивали до драконов, но на их спинах помещалось несколько рабнеков, словно подслушавших мысли Лошадкина о подобных юрких и мелких "авиетках". Лошадкин перехватил копье, выдернул, пересилив, и сам ударил кулаком левой, сворачивая скулу одному из лучников.
Шерсть его была жесткой, словно металлической.
— Сдавайтесь и я вас пощажу! - гаркнул Лошадкин.
Рабнеки и не подумали слушаться, и Михаил поднырнул под пузо ящера, вылетел с другой стороны, подрезав лапу зверюге и ударил перехваченным копьем. Древко оглушило рабнека, заставило повалиться, пинок выбросил другого вниз. Оставшийся рабнек вдруг заорал и сам сиганул следом, оставив Лошадкина единственным наездником ящера, по крайней мере из оставшихся в сознании.
— Отогнать в Ымкан или к дирижаблям, посадить пехоту в седло, усмирить его!
— Да, повелитель!
Точно, требовать дань ящерами, подумал Лошадкин, бросая поводья ящера птерахам, а сам взлетая. Отлично дополнят дирижабли и птерахов, займут недостающую нишу тяжелых летунов. Собственно, по местным меркам даже такая воздушная кавалерия являлась почти ультимативным оружием, только примени правильно. Рабнеки справились с применением, демонстрируя, что недаром так долго готовились к вторжению в Тургай.
— Вперед! Вперед! - закричал Лошадкин. - Захватим склады и не дадим их уничтожить!
— Вперед, дети П'тера! - заорали птерахи в ответ.
Стены Урчая приближались стремительно, видно было, что город и не штурмовали, все стояло целое. Наверное, поэтому - помимо близости к столице - его и избрали для размещения припасов. Войско тургайцев бессильно билось бы в стены, но Лошадкин и птерахи перемахнули по воздуху, налетели и захватили, разя и сея панику. Пока рабнеки собирались с духом и пытались понять, откуда взялись враги в небе, подлетели дирижабли и оттуда по канатам повалил десант.
На короткое время Урчай превратился в поле битвы, сражения и баррикады, кровь, убитые, но все закончилось быстро, очень быстро. Силы рабнеков оказались разбиты или пленены, тургайцы повалили на улицы, пытаясь разорвать своих поработителей, и опять десанту пришлось охлаждать их пыл. Орлота узнали, орали ему славу во все горло, кидались под ноги и протягивали детей для благословения.
Затем то же самое повторилось с Михаилом и его войсками.
— Невероятно! Неслыханно! - восклицал Орлот, вскидывая руки.
— Все когда-то бывает в первый раз, - самодовольно усмехнулся Лошадкин.
Еда, горы еды длительного хранения. Оружие всех форм и размеров, особенно изъятое в других городах Тургая. Сбруя и ремни, котлы, шатры, все необходимое для долгих походов. Драгоценности, металлы, ткани, одежда, та добыча, которой предстояло отправить на юг, за горы, в земли рабнеков.
— Капитан Дварк, я хотел бы поручить вам смертельно опасную миссию.
— Приказывайте, повелитель!
— Возьмите половину дирижаблей и отряды добровольцев, летите на юг и захватите крепости на перевалах, отрежьте рабнеков от своих земель!
— Будет сделано, повелитель! Вылетаю немедленно!
Лошадкин проводил его взглядом и повернулся к Орлоту.
— А мы вернемся в Ымкан, война с рабнеками еще не закончена.
Правитель города носил титул "казар", и смысл его, в общем-то соответствовал феодалу. Владелец земли, города и проживающих в нем живых, но при этом без рабства. Можно было бы сказать приглашенный на правление князь с дружиной, но это тоже не передавало точно оттенки смысла. Все вместе казары правили Тургаем, решали вопросы внешней политики и торговли, и каждый из них заправлял своим городом отдельно. Из своего состава они выбирали казарада - того, кто правил столицей, славным городом Ымканом.
Добавить правителей мелких городков и сел, и вот уже почти готовая феодальная лестница, подумал Лошадкин, когда услышал все это. А услышал он по той простой причине, что казараду Барлоту (без цифр, здесь пока еще не создали династии, хотя дело к тому шло) захотелось устроить пышный прием в честь "владыки Михаила". Возможно, на Барлота давили свои же и местный этикет, а может он просто чрезмерно расслабил булки заранее, оставалось неясным, но в любом случае Лошадкин наотрез отказался от чрезмерной пышности. Торжественная встреча, слова о призыве на помощь и отклике на алый свиток — это да, это было полезно на будущее, но не трехдневная пьянка с обжираловом и прочим развратом.
— Победим и обезопасим себя, тогда и будет время устроить пир, - прямо заявил Лошадкин.
Казараду пришлось подчиниться, ограничиться просто встречей с последующим обсуждением планов на будущее, ну а Лошадкин приобрел порцию знаний о Тургае. Сейчас они как раз летели к Ымкану, неспешно, величественно, невысоко, чтобы все вокруг прониклись, и внизу топала пехота, гарцевала кавалерия, тоже "являя вид".
Пышный, нарядный вид, тогда как отсутствующая половина летела, дабы сражаться насмерть в горах!
— Повелитель, - голос Авии словно пробегался кисточкой по коже, ласкал ее мягкой шерстью. - Ваша одежда.
— Да-да, - слегка рассеянно отозвался Лошадкин.
Следовало переодеться на местный лад, чтобы быстрее покончить с делами в Ымкане. Земная одежда лучше соответствовала виду "посланца небес", но к этой части только предстояло перейти. Потом, после решающей победы, нет, даже капитуляции рабнеков и изгнания их из Тургая.
— Повелитель, позвольте недостойной рабыне помочь вам переодеться.
— Что? - даже не сразу понял, о чем она, Лошадкин.
Посмотрел на Авию, которая так и стелилась перед ним. Готовая услужить, теплая и мягкая, шерстяная и в то же время готовая отдаться ему, изнывающая от
