Шаман перевел взгляд на внутренние визоры корабля. На них отобразился грузотсек, где воин Майса из «спартанской» фаланги «Горгон» возилась с детьми-мутантами. Этих детей осталось всего 36 из 50 — остальные погибли при эвакуации с гигантского кристалла… Очень жаль, Шаману они были дороги и как возможная надежда для всего человечества, и лично. Он очень привязался к ним, пока растил и воспитывал их.
Все эти дети были одного возраста — им было по 3.5 года, однако их возраст сложно было сопоставлять с человеческим, ибо они не были в полном смысле человеческими детенышами. После Великой Битвы за Корвус и последовавшей гражданской войны, Шаман со своими последователями-фарханаргами смог захватить Отец-резирагх и обосновался там. Изначально его вело смутное предчувствие, что в этом месте кроется что-то критически важное для всех людей вообще, а потом уже появились эти навязчивые идеи, усиленные псионным резонансом «кричащего камня».
И тогда он начал понимать, что именно ему нужно сделать.
Найдя среди обломков города-эдема несколько биореакторов «элит», он приступил к работе. Нет, его целью не было изготовление «Амброзии» — хотя это пришлось ему сделать…. Ровно 51 человек были помещены им в сверхтехнологичные капсулы, и из их живых тел были изготовлены ампулы бесценного вещества. Все эти люди были преступниками, ну по крайней мере, Шаман так себя оправдывал, когда отправлял их на переработку. Его фарханарги захватывали в плен недостойных людей, которых во множестве развелось в период смуты — и отправляли их на гигантский резирагх, где их плоть и кровь должны были послужить во имя спасения всей человеческой расы.
50 ампул «Амброзии» для детей и 1 ампула для него самого. На детей он использовал инъекции сразу, брезгуя снова изготовлять их, перерабатывая других людей, даже преступников… Это была необходимость, и для выгоды или собственных амбиций Шаман не желал делать такие дела больше, чем того требовали обстоятельства. Последнюю же ампулу он приберег для себя. В его мыслях не было жажды бессмертия и беспредельной псионной силы, он рассчитывал применить это средство как крайний вариант, если его сил будет не хватать для осуществления задуманного. Собственное личное величие нисколько не заботило Шамана. Принимать раньше времени «Амброзию» он не решился, опасаясь того, что ужасные видения будущего станут гораздо сильнее и окончательно лишат его разума, как Такэси.
И, к сожалению, в этом он просчитался.
Во время скоординированной атаки «монолитовцев» и дархаров Бор-Карраха, последний корабль Шамана не успел взлететь с Отца-резирагха, погибли 14 детей и была утеряна последняя ампула драгоценного вещества… Чтож, так тому и быть, придется справляться без нее.
Шаман вздохнул, поднялся с пилотского кресла и пошел в грузотсек к Майсе и детям.
Эти дети были созданы им же, с помощью биореакторов. Как оказалось, эти древние устройства могли выполнять огромное множество функций, это «элиты» в угоду своим эгоистичным целям использовали их только для производства «Амброзии». Шаман тщательно изучал их устройство, пытаясь вникнуть в их возможности. Сейчас, спустя тысячи лет после смерти их изготовителей, понять полный функционал их было невозможно. Но все же они были созданы людьми, и с помощью человеческой логики и дара предвидения, Шаман дошел до того, что ему было нужно.
А нужно ему было создать то, чего раньше никогда не было.
Используя генетический материал людей, в основном взятый у своих фарханаргов, и генетический материал расы гурхоров, к его удивлению оказавшийся в какой-то степени совместимым с генетическим материалом людей, Шаман создал этих детей. В прямом случае у обоих рас совместное потомство было невозможно, но с помощью техники древних людей это было вполне реально… Смешав оба генома, шаман создал наследников двух миров — детей-мутантов, не принадлежащих ни тому миру, ни этому.
Шаман намеренно использовал разнообразный генетический материал, чтобы не было близкородственного смешения в будущем, когда эти дети вырастут и дадут собственное потомство — он все же надеялся, что этот новый вид будет жить и процветать, взяв лучшее от обоих своих предшественников. В одном из детей был даже генетически материал самого Шамана — в девочке Ирис, которая, к его большому горю, не успела спастись с огромного кристалла и теперь была скорее всего мертва… По крайней мере, он надеялся на это, потому что альтернативой было попадание в плен к варварам-гурхорам, а это было хуже любой смерти. Шаман был уверен, что они не пощадят и дитя, особенно увидев, что оно собой представляет, посчитав ее существование мерзостью, противной воле Бога-Пожирателя.
Итак, смешав в древних биореакторах человеческий и гурхорский геном, а так же «Амброзию» и нарг из артефакта-шара. Человеческое естество приняло «Амброзию», гурхорское — нарг. Совместив все это в одно, Шаман получил новых существ, от рождения обладающих невиданными способностями. Именно к этому вели его видения, точнее, согласно им, только в этом был шанс на спасение людей… Или же он ошибался, так же как Безумный Адмирал, ослепленный своим даром?
Шаман не был уверен до конца, просто следовал своему пути, ведь уже было сделано так много, столько трудностей преодолено и столько крови пролито, что невозможно было повернуть назад.
Но это был вовсе не конец пути. Еще предстояло сделать кое-что.
Шаман вошел в отсек, где были Майса и дети. Секутор «Горгон», не смотря на то, что была суровым воином «Спарты», прошедшим самые жестокие и страшные битвы, сама была еще очень молода и потому без труда нашла общий язык с детьми — как и они с ней, чувствуя в ней близкую душу, ведь в ее жилах точно так же тек нарг. Дети называли ее «Сестрой» и не отходили от нее, как и она от них, большую часть времени играя с ними или рассказывая им что-то про «Спарту» и Алекса Дарка. Низкорослые, четырехглазые малыши с интересом слушали ее, и с таким же интересом возились с ней, вовлекая в свои незамысловатые игры, в которых он принимала участие с удовольствием.
— А, привет, Шаман! — сказала Майса, обернувшись.
На ней повисли несколько детей, смеясь и пытаясь защекотать, она в шутку боролась с ними, приговаривая что на страшный и ужасный Такэси и сейчас всех их уничтожит. Дети громко хохотали пищали, делая вид что испугались и тем не менее нападая в ответ, устроив кучу-малу под звонкие детские крики «АУХ!!».
— Я вижу, у вас тут серьезная битва, дети мои! — одобрительно сказал Шаман, слегка морщась от головной боли, оставленной только что терзавшими его видениями гибельного будущего. — Так держать, побеждайте, не сдавайтесь! «Спартанцы» никогда не сдаются!
— Истинно так! — поддержала Майса, — Шаман, а где мы? Мы скоро встретим ванакта Алекса?
— Да, Творец, где мы? Где? Где?.. — зашумели дети, прекратив возню и уставившись на него множеством кроваво-красных глазок.
Они называли его «Творцом», это он сам им придумал, потому что более подходящего слова для этого он так и не придумал за прошедшие годы, а это прижилось.
— С командиром Алексом мы встретимся уже скоро, только не здесь и не сейчас. Но эта встреча неизбежна, не сомневайся воин Майса, — сказал Шаман. — А где мы… сейчас я вам покажу.
Он приказал ИИ корабля активировать большой обзорный визор в грузотсеке, и все замерли, увидев окружающую красоту. Шаман сделал увеличение в одну сторону, и вдалеке среди подсвеченных клубов туманности стали видны некие объекты, сами сияющие ярко-розовым и голубым. Шаман сделал еще большее увеличение, ив се увидели, что это были кристаллы, плывущие в космосе словно стаей. Точнее, в сердцевине этой стаи безмятежно плыл огромный кристалл, по размерам чуть меньше кристалла из Коралла, а вокруг в пространстве плыли множество кристаллов гораздо меньших кристаллов.
— Это… — прошептала Майса, пораженная увиденным.
— Это и есть резирагхи, и они живые в отличие от тех, что заперты в гурхорских ташхаармах, — сказал Шаман.
Это действительно были резирагхи, такие, которые являлись сердцевиной кораблей-ташхаармов гурхоров… Только они не были просто тусклыми камнями-кристаллами, они сияли изнутри и двигались самостоятельно.
