– Сын уверен в своем выборе, уж можешь мне поверить. Если Грейн нашел свою женщину, его ничто не остановит.
– Угу, даже родной брат, – проворчал дядя Грейн, у которого когда-то из-под носа увели маму Грейн. Романти-и-ично…
– И лучший друг, – усмехнулся Дима.
А во-вторых… Мама Ардэн жахнула рюмашку алкогольной вкусняшки и мрачно возвестила:
– От легара вообще теперь никогда не избавишься. Мне еще повезло, что я Валишиару единственной не была. Простой-то легариец – бедствие для женщины, привыкшей к свободе, а легар – полная… – она взглянула куда-то в небо, – Сима. – И вздохнула: – Бедная девочка…
– Мам, я допустил, чтобы пара превратилась в трио, я не обычный легар, – усмехнулся Дима.
– Ты единственный аттарийский рептилоид, – отсалютовала ему стаканом мать. – Такой генофонд испортили, – вздохнула она и махнула рукой. – А я уже радовалась, что моя кровь оказалась сильней.
– Перед силой выбора никакая кровь не устоит, – улыбнулся Ардэн и ласково провел пальцем по моей щеке.
– Я и говорю, испортили генофонд. – Мама Ардэн с немым укором посмотрела на меня, и мне даже на секунду стало стыдно. Потом вспомнила, что наследственные признаки могут проявляться в следующих поколениях, и стыдиться перестала. Самой надо было быть в связях разборчивей, так-то.
Разговор плавно тек вокруг наших будущих планов. Обсудили Хейду, нравы и порядки ее обитателей, но сошлись на том, что нам лучшего места не найти, если хотим наслаждаться жизнью, не изворачиваясь и не защищаясь. Вот чего не отнимешь у аттарийцев, так это быстрой приспосабливаемости к новым жизненным обстоятельствам. Сказали – будем жить втроем, удивились, приняли и уже готовы помочь собирать чемоданы, чтобы отправить в добрый путь. А уж что касается новых прозвищ, так они их принимают, особо не замечая. Даже мама Ардэн без лишних проблем стала Ниной Егоровной.
После торжественного обеда мужчины удалились в дом, а я осталась со своими свекровями. Мы мило общались, честное слово, мило. Темы были совершенно нейтральные. Что носят на Земле? Как живут? Какие отношения в семьях? Потом перешли к отношению разных народов к тройственным союзам. А затем как-то незаметно подошли вплотную ко мне и моим мужчинам… Я даже не сразу заметила, как эти две кумушки-голубушки подобрались и в их глазах зажегся хищный блеск.
– Инночка, – обратилась ко мне мама Грейн, быстро перенявшая манеру обращения ко мне от своего сына, – а кто первым проявил к тебе свое внимание?
– Рома, – наивно улыбнулась я. – Он меня и утащил с Земли.
– Значит, Ром был первым? – ласковым голоском уточнила Антонина Николаевна.
– Ну, д… да, – кивнула я, запнувшись.
Мама Ардэн поджала губы, смерила ледяным взглядом маму Грейн и мягко улыбнулась мне.
– Но Дмирт смог обратить на себя твое внимание, – произнесла она. Я кивнула, и она метнула на первую свекровь язвительный взгляд. – Несмотря на то, что ты уже была с Грейном?
– Э-э… – недоуменно протянула я, не понимая, куда мамы клонят.
Мама Грейн откашлялась, взяла меня за руку и все так же ласково продолжила:
– Но после ты все равно выбрала Рома?
– Или Дмирт настолько ошеломил тебя, что ты уже не могла не думать о нем? – встряла Нина Егоровна.
Напротив материализовалась Сима и с интересом следила за нашим разговором. Я перевела взгляд с одной женщины на вторую, нахмурилась, начиная кое-что понимать, но все-таки ответила:
– Отказалась от обоих.
– От Рома?!
– От Дмирта?!
– От обоих, – кивнула я.
– Но почему? – изумилась Антонина Николаевна.
Я вздохнула, и Сима сочувственно взглянула на меня.
– Не могла выбрать, – уже ворчливо ответила я и тут же спросила: – Это имеет какое-то значение?
Мамы переглянулись, одинаково упрямо поджали губы и снова посмотрели на меня.
– И все же, Инночка, наверное, кто-то из них тебе нравится чуть больше? – полюбопытствовала мама Грейн.
Я помотала головой.
– Как можно кого-то из них выделить? Они же оба одинаково хороши, – сказала я, и мамы со священным ужасом посмотрели на меня.
– Что?! – в голос воскликнули они.
– Мой Дмирт первый во всем! – с гордостью заявила мама Ардэн.
– Первый? – рассмеялась мама Грейн. – Мой Ром ни в чем не уступает Дмирту! И если бы не его дружеское расположение, Дмирт никогда бы не выиграл кубок Семи академий.
– Да когда же ты угомонишься?! – воскликнула Нина Егоровна. – Если бы Дмирт не помогал Рому, он никогда бы не дошел до последней черты!
– В чем дело? – Я переводила взгляд с одной свекрови на другую. – О чем вы говорите?
Аттарийки вообще перестали меня замечать. Они вскочили со своих мест, махали пальцами друг у друга перед носом и упорно доказывали друг другу, что именно ее сын самый лучший. Я выпала от происходящего в глубокий шок, пыталась ухватить суть ссоры, но так и не смогла. Выручила, как всегда, Серафима, зависшая за моим плечом.
– Рассказываю, – начала она. – На последнем уровне обучения в Военной Академии проводится испытание, можно сказать, общий экзамен среди семи Академий Аттарии, в которых проходит обучение военное сословие. Взявший кубок автоматически получает следующее звание, может сам выбрать место дальнейшего прохождения службы, а Академия получает дополнительные льготы от императора и звание первой. В тот год выигравших было двое. Тайлары Ардэн и Грейн работали все испытание слаженно, помогая друг другу, и на финиш вышли вместе, они так и хотели. Мамы радостно повизжали, пообнимались, у них тогда были мир и любовь, поздравили друг друга и сыновей. А потом, отмечая важное событие в жизни своих детей, тайлари Грейн похвалила сына и сказала, что он настоящий друг, помог тайлару Ардэну. Тайлари Ардэн это не понравилось, и она в запале сказала, что ее сын вышел бы к черте и один, но он хороший друг и потому не бросил тайлара Грейна, подтянув и его. Тайлари разругались в пух и прах и вот уже столько лет воюют и жалят друг друга, отыскивая изъяны в чужом ребенке. Ни сыновья, ни старший тайлар Грейн так и не смогли их помирить. И самое главное – они ничего против дружбы сыновей не имеют, но соревнование закончить не могут. Так что беги, Инусь, пока тебя не припахали стать арбитром.
Обдумав ее предложение, я покачала головой и встала между женщинами.
– Мамы, ша! – гаркнула я. – Спокуха, леди, говорить буду я.
Мама Ардэн сдула с лица взмокшую прядку, мама Грейн независимо тряхнула головой.
– Стыдно, – так начала я свою пламенную речь, – стыдно, дорогие мамы. Что же вы сыновьями-то меряетесь? Они ж друг за другом как ниточка за иголочкой. Каждый хорош по-своему, но по сути они же одинаковые.
