не смягчается.
— Материалом ты называешь тот выпад якобы со станции Альбера? Чумазая, лохматая, с лихорадочно блестящими глазами, будто под препаратами? Мне стоило немалых усилий отстоять тебя перед акционерами за былые заслуги и не вышвырнуть с канала в тот момент, когда выяснилось, что сигнал шел даже не с Альберы.
— Оттуда, — настаиваю.
— Допустим, — хладнокровно кивает Карла. — Спасибо, Билли, — благодарит вернувшегося мальчишку, даже не взглянув в его сторону, откладывает пилочку и делает глоток кроваво-красной жидкости из своего бокала на длинной ножке.
Мне Билли вручает белое вино и уносится прочь, не забыв опустить за собой полог.
Все, мы наедине, и, зная Карлу, никто не посмеет нас побеспокоить.
— Допустим, — повторяет начальница, не сводя с меня тяжелого взгляда. — Только это твое слово против лучших специалистов.
В груди поднимается волна негодования. Заливаю ее вином.
— Лучшим спецом был Кенни Бауэр, — возражаю.
И говорю явно что-то не то, потому как тонкие брови Карлы приподнимаются не то что домиком, а целым дворцом.
— То есть ты общалась с другими коллегами, но игнорироваламоисообщения?!
Ну все, наш Зевс в бешенстве, сейчас меня зашибет молнией.
— Я игнорировала сообщения Клариссы, — парирую.
— И мои, — не сдается Карла.
Черт, точно, я же не приняла ее вызов при отлете с Нового Рима.
— И твои, — признаю, но не каюсь. — Я работала. Ты сказала: «Принеси мне сенсацию». И я ее добывала. Потом и кровью, если хочешь знать. — Демонстративно дергаю за короткую прядь у своего лица. — И я ее тебе принесла. — Приподнимаю руку с коммом. — Тут столько материала, что мы займем верхние места во всех рейтингах на ближайшие несколько месяцев.
Карла недоверчиво прищуривается.
— Материал по «синему туману»? — Обводит рукой с бокалом помещение, имея в виду окружающую обстановку и ситуацию.
— «Синий туман», — киваю. — Похищение людей. Работорговля. Здесь, — снова указываю на аппарат на своем запястье, — интервью и контакты непосредственных участников событий. Некоторые из них готовы по моему звонку прилететь на Новый Рим и дать интервью в студии канала в прямом эфире. Карла! — Не сдержав эмоций, подаюсь вперед в своем кресле. — Это непаханое поле, золотая жила!
Собеседница раздумывает, барабанит пальцами с маникюром под цвет жидкости в своем бокале по его пузатому боку.
— Я могу это увидеть? — спрашивает сухо.
— Нет, — качаю головой. — Мне нужно обработать данные.
И стереть те кадры, где Шон с дуру наснимал Джека — в первую очередь. Да и компромат на Кло не мешает припрятать.
Карла недовольно хмурится.
— Сей-час, — произносит с нажимом.
— Нет.
Пусть ей лижут ноги такие, как Кларисса. И пусть она покупает за деньги таких, как Марио Мурильо. А меня она ценит за другое, и мы обе это знаем.
— Завтра, — торгуется Карла.
— Послезавтра вышлю на твою почту, — обещаю.
— И ни днем позже, — в голосе собеседницы появляются опасные нотки.
— И ни днем позже, — соглашаюсь. — В эфир пустим по возвращении на Новый Рим, — продолжаю. — Кроме того, полковник Бристол обещал узнать, есть ли на Пандоре Перри Салливан и Фред Эндрюс. Если они здесь и если живы, а мы возьмем у них интервью и вернем домой, это будет просто бомба.
Начальница хмурится.
— Кто это?
— Два человека, пропавших на Новом Риме из-за «синего тумана». Копы прикрыли их исчезновение. И если мы копнем глубже…
Не договариваю. Карла и сама все понимает — вижу, как в ее глазах загорается огонек азарта.
— Так что никакого Винсента, — заканчиваю довольно и с гордым видом откидываюсь на спинку кресла. — В «ТайлерКорп» лечу я и только я.
Карла одобрительно кивает, а я выпиваю залпом остатки вина в своем бокале.
Бинго! Всегда знала, что победителей не судят.
Кайя Вейбер снова в седле.
После дня на Пандоре я пропотела насквозь, да еще и с головы до ног припорошена пылью, будто приправой для жарки. Поэтому вечерний душ для меня — просто подарок богов. А переодеться в чистые вещи, которыми любезно поделилась одна из ассистенток оператора, — дополнительный бонус.
Застегиваю клепку на шортах, поправляю майку и, нырнув в на удивление удобные шлепки, покидаю душевую кабину.
Уже совсем темно, лагерь спит, а освещение приглушено ровно до того уровня, чтобы не спотыкаться в ночи, если кому-то приспичит до утра по нужде.
Бреду между палаток с влажным полотенцем, перекинутым через плечо, и глазею по сторонам. Мокрые волосы приятно холодят шею.
Спящий лагерь «Пятого» производит забавное впечатление: будто бродячий цирк остановился на ночевку. Разве что охранники, бдительно несущие вахту по краю огороженной светящейся лентой территории, выбиваются из этого образа — слишком серьезные, слишком хорошо одетые для странствующих артистов.
Не знаю никого из этих ребят, поэтому спокойно прохожу мимо. Меня провожают равнодушными взглядами — видимо, их заранее предупредили о новых людях в периметре.
Жилье для нас с Шоном выделили на самой окраине лагеря, а душевые по закону подлости, естественно, на другом конце. Вот я и бреду через все «поселение». Кое-где сквозь плотную ткань палаток пробивается свет, из некоторых шатров слышны приглушенные голоса, но большая часть народа все-таки спит.
А вот в шатре шефа светло. Ничего удивительного: Карла тот еще полуночник. Однако всегда бодра и полна сил с самого утра — поразительная женщина. Бесит порой неимоверно, но заслуживает уважения — однозначно.
Наконец добираюсь до нашего с братом временного пристанища. Внутри света нет, но того, что попадает извне, вполне достаточно, чтобы осмотреться. Шон дрыхнет в позе морской звезды посреди надувного матраса, занимающего почти все пространство палатки. Да уж, это вам не шикарные апартаменты шефа. Но если Карла думала унизить меня такой мелочью, то здорово просчиталась. После того, как я спала в прачечной на Альбере, подобным меня не проймешь.
Избавляюсь от полотенца и толкаю братца в бок.
— Подвинься, что ли… Фу! — Отдергиваю руку.
В отличие от меня, он так и не добрался до душа. Кожа на его спине мокрая и липкая, и я с отвращением вытираю руку о шорты. Ну и как с ним спать, спрашивается?
Закатываю глаза к потолку палатки, медленно считаю до десяти и тянусь к полотенцу, которое только что пристроила на спинку складного стула.
