во взгляде наблюдая разворачивающуюся картину. Анья по ту сторону припала на колено, раненная по касательной в бедро, но все же продолжала сражаться. Ее меч все еще порхал размытой полосой, поражая мастерством фехтования, доступным не всякому магистру в Совете. И разительно отличавшийся от того уровня, какой я запомнил у Аньи с наших тренировок на пути к Центру-Прайм.
А потом где-то вдалеке вспыхнул выстрел ракетницы, волной ужаса прошедшийся по моим нервам. Анья не успевала отвести заряд Силой. Собственно, она даже не видела его, все еще продолжая сражаться за свою жизнь и слабея с каждой секундой моего промедления.
«Прости меня».
Пусть я больше не был скован ментальной закладкой якоря, заставлявшей идти на любые крайности ради семьи, это ничего не меняло. Чувства к Анье никуда не делись, и просто смотреть, как любовь всей моей жизни убивает неведомый враг было выше моих сил.
– Прости меня!
Рукоять светового меча сильно нагрелась, когда я навалился всем весом на прогнувшую пленку портала под одобрительное «У-у» совы и тихий мат Фриса за спиной. А еще через миг ткань пространства-времени порвалась, с усилием пропуская меня и позволяя ухватить вскрикнувшую Анью за плечи, утягивая ее к спасению в самый последний момент перед прогремевшим взрывом.
Удар. От сильного рывка и звуковой волны в глазах на миг потемнело, но даже так я упал спиной назад, крепко прижимая к себе оцепеневшую джедайку, неверяще смотрящую в мое лицо.
– Д-Джове?..
Я не ответил и расплакался, как пацан, одной рукой прижимая к себе льющую слезы эвин, а второй стискивая рукоять светового меча. Простую железяку с погасшими бороздками, где ранее пробегали голубые импульсы, и совершенно мертвую внутри. Ценой за жизнь оказалась…
«Другая жизнь, – с пронзительной грустью в голосе закончил мысль непрошенный гость в голове. – Боюсь, этот рок будет преследовать тебя до самой смерти».
– У-у.
Ухнув, сова удовлетворенно прищелкнула клювом и упорхнула со своего насеста. Одновременно с этим погасла объятая огнем рамка портала, и в уши ворвался крик Аньи, наконец-то поверившей в реальность происходящего.
– Джове!!!
А потом был поцелуй. Долгий и соленый от наших слез, вызванных совершенно разными причинами. Терзающая меня совесть оказалась безжалостна, и от нее не было никакого спасения. Со смертью Малыша пропала и моя новообретенная способность без усилий сливаться со Светлой стороной. Теперь для этого пришлось бы, как полагается, применять джедайские техники и успокаивать разум. Что казалось совершенно невозможным, особенно после того, как обнимавшая и плачущая от счастья Анья выпалила:
– Ты все же пришел за мной! Я знала, верила!
Не выдержав, я выпустил Анью из объятий и сел, обхватив руками колени и уткнувшись в них лбом. К счастью, ошарашенная произошедшим эвин не поняла подоплеки и, разглядев стоящего в сторону хмурого кварда, бросила обниматься и к нему тоже.
– Фрис!
– А-а! Отпусти, чокнутая, ядро помнешь!
– Я тоже скучала по тебе. Так, что это за место? Расскажешь?
– Звездная сеть Архитекторов. Порталы, проще говоря. Слушай, Анья… Мне кажется, или ты выглядишь старше?
– Еще бы. С момента, как вы бросили меня, прошло пять лет.
– Чего-о?!
– Не переживай, я не сержусь. Когда я добралась до Альдераана, Азур отвел меня к Соту, и тот все объяснил. Глупо было считать, что Страж пропустит меня с нулевым уровнем допуска ассимиляции. Или ты с самого начала догадывался об этом? А, Фрис? В глаза мне смотри!
– Я… гхм…
– Брось, я шучу! Сила, как же я рада видеть вас обоих!
Судя по протестующему мявку, Фриса опять нещадно затискали. После чего Анья опустилась рядом со мной на колени и, нежно коснувшись ладошками моих мокрых от слез щек, заставила посмотреть себе в лицо.
– Что произошло?
Пять лет разницы. Анья в юности закидала бы меня вопросами или устроила бы дикий скандал за то, что мы с Фрисом бросили ее одну. После чего вцепилась бы и не отпускала до момента, пока мы не ступим на твердую землю реального мира. Все же для неподготовленного человека висеть над чернильной пропастью космоса без какой-либо защиты – то еще испытание. Даже если тут можно спокойно дышать, и вполне комфортная температура не превращает внутренние органы в ледышку.
Анья спустя пять лет представляла собой образец истинного джедая, не смотря на потрепанный внешний вид и испытываемые яркие эмоции. Красивая внешне и холодная внутри. Собранная и целеустремленная. Спокойная и в то же время не лишенная человечности. Именно такая, какими учили в Ордене быть всех юнлингов с начала времен.
Вид Звездной сети удивил Анью, но не напугал. А после того, как первый шквал эмоций от воссоединения со мной схлынул, его место заняла забота любящей женщины, готовой на все, чтобы ее мужчина почувствовал себя лучше. И потому терпеливой, не ставшей лезть в душу щипцами, вынимая на свет свежее и еще тлеющее пятно вины. Вместо этого Анья улыбнулась и, еще раз поцеловав меня в губы, прижалась ко мне плечиком, тихим шепотом выгоняя меня из прострации:
– Кирон будет так рад увидеться со своим отцом. Я воспитываю его на рассказах о тебе.
– Кто?..
– Твой сын, милый. Когда мы расстались, я была беременна. К счастью, у меня получилось найти выход из аномалий Ядра до родов. На ближайшей станции мне оказали необходимую помощь, а потом на Альдераане…, впрочем, это долгая история. Когда мы сможем вернуться за Кироном?
Я молчал, до боли сжимая в кулаке рукоять светового меча. Точно также, как молчал Фрис, до которого истинный смысл услышанного начал доходить примерно в то же время.
Он же первый и подал голос, подойдя к Анье и, как бы невзначай, уточнив:
– Значит, говоришь, Кироном назвала?
– Да, – с гордостью кивнула сияющая джедайка. – На самом деле, Кирон Атран, в честь деда и по фамилии отца. Сначала думала назвать Джоем, но Кирон сам не захотел. Знаю, звучит странно, но он заходился плачем каждый раз, как я к нему так обращалась. Хотя потом полюбил истории о своем отце. И усердно тренировался, чтобы быть на него похожим.
Анья улыбнулась и зажмурилась от приятных воспоминаний.
– Думаю, когда подрастет, ему будет под силу побороться за место грандмастера Ордена… что вы так смотрите?
Не я, ни Фрис не знали, что сказать. Оба поняли, о ком идет речь, но истина казалась невероятной. Немыслимой! Но оттого не менее реальной, потому что факты говорили сами за
