уложив голову в кудряшках себе на плечо.
— Все будет хорошо. Мы справимся. Я обещала тебе жизнь, помнишь?
Та неожиданно всхлипнула и судорожно выдохнула.
— А если ничего не выйдет? Иногда мне кажется, что все бесполезно. Мы тут возимся, пытаемся каждая занять положение повыше и получше. А что в итоге? Мы все умрем? Эта болезнь нас убьет? Что будет?
Талия вышла из стены и села рядом. Плечом к плечу.
— Война — это вирус не только для планет, но и для людей. Она извращает все, чего касается. Оставляет разрушение и хаос там, где должен быть мир. Внушает сомнения. Страх. И боль. Извлекает из людей самые темные их стороны. И не все могут им противостоять…
Саша вспомнила газ, стелящийся над песком. И сожаление Археосов. Чувство вины. Они не хотели создавать оружие. Жизнь для них важнее. Но что тогда должно было получиться? Газ тяжелый. Его прибивает к земле… Земле, которая рождает болезнь.
Мысль показалась безумной. Но что если… Газ опасен для людей. Здоровых людей. Но… Он должен воздействовать не только на них. Почва. Что если он сможет убить саму причину болезни? Конечно, она не биолог, но… Почему не попробовать? Осталось только убедить того, кто может отдавать приказы…
— От любой болезни можно найти лекарство. Или вакцину. Зачем эмир хотел меня видеть?
— Я не уверена… Но там был кто-то из советников. Кажется, эмир хотел, чтобы ты помогла ему с чем-то.
Карточная игра? Решил использовать свое преимущество против неподготовленных противников? Что ж…
— Сообщи ему, что я пришла в себя и хочу поговорить с ним, если он желает меня видеть.
Батима выпрямилась и заглянула ей в лицо.
— Ты уверена?
— Да. Все будет хорошо. Я в порядке.
Этори вытерла лицо, несколько раз вдохнула и выдохнула, а потом ушла. Саша проводила ее взглядом.
— Если решения принимает правитель, народ не несет ответственности за происходящее…
— Ответственность всегда лежит на правителе. Он принимает законы. Он отдает приказы. Жизнь и смерть в его руках.
— Я понимаю, почему Филис убила шейха… Хаос власти. Смута отвлекает внимание и ослабляет…
— Да. Слабость врага дает нам преимущество.
— А теперь единственный прямой наследник эмира — еще нерожденный ребенок его сестры. Поэтому он держит ее здесь. Ее муж…
— Мертв. Скорее всего. А она носит сына. Эмир не женат. Ты права.
— Но почему он не дает забеременеть наложнице?
— А если все сложнее? Если он не может стать отцом?
— Тогда понятно, почему его сестра здесь…
И теперь ясно, что нужно делать.
— Ты уверена?
Глаза у Талии такие же, как у Икара. И тоска снова сжимает грудь.
— Я буду ждать, пока смогу…
…С эмиром они встретились в саду. И был он мрачен. Тень лежала на лощеном лице, делая его неприятным. Отталкивающим. Но Саша улыбнулась, преодолевая собственные чувства и заталкивая их поглубже.
— Приятного вечера великому эмиру. Надеюсь, не я испортила твое настроение?
Мужчина смерил ее тяжелым взглядом.
— Нет. Вечер неприятный, но не из-за тебя.
Из-за болезни рабов и того, что нашли в саду.
— Могу ли я быть полезна эмиру?
— Ты могла быть полезна. Днем. Но упала в обморок… — они медленно шли по одной из дорожек, удаляясь от жилых домов и приближаясь к одной из стен периметра. — Лекарь так и не смог понять, что произошло. А достопочтенный Марсад сказал, что такой же недвижимой ты была, когда вступала в контакт с ядром.
Александра не сбилась с шага только усилием воли. Как она могла забыть про того ученого на корабле? Конечно, его привлекли. Как консультанта. А Батима не сказала. Не знала? Или ей теперь нельзя верить?
— Ядра не было рядом и в любом случае без прямого контакта, я бы ничего не смогла увидеть…
— Да, поэтому мне стало интересно, — один жест, и стражники у строения, к которому они подошли, распахнули двери. — Проходи…
Она заглянула в темные глаза. Опять в тюрьму посадят? Или что похуже? Опыты будут ставить? В любом случае бежать некуда… Оставалось только войти.
Внутри ее ждал хорошо освещенный коридор, затем еще одни двери и стекло, отделяющее ее отсек от лаборатории. Там, за стеклом, тоже были пчелы. Немного другие. Крупнее. И темнее? Они ползали по каким-то каменным стержням. Улетали. Прилетали. Ползали. И снова. Все происходило лишь по одной им понятной схеме. Людей за стеклом не было.
Саша в красках представила, как ее сейчас толкают внутрь и оставляют на растерзание насекомым. Внутренности завязались узлом. А мышцы свело судорогой. Но она заставила себя стоять на месте и безмятежно наблюдать за происходящим.
— Пчелы многое дают нам, — эмир встал рядом. — Лекарства. Молодость. Защиту. Все Великие шейхи некогда поили пчел своей кровью. И теперь имеют иммунитет к их укусам, которым не могут похвастаться остальные. Поэтому любой из шейхов может стать эмиром. Правитель должен быть защищен и должен иметь оружие против любого.
— Но шейхи в любом случае выживут…
— Да, поэтому количество Великих Родов стоит сократить. И я уже занимаюсь этим. Мне не нужны конкуренты. Однако сейчас не об этом… Никто не знает, откуда и как произошли пчелы. Считается, что они были с нами всегда. И мы давно смирились с их помощью и участием. Привыкли к тому, что они не любят чужаков, и всегда будут защищать нас. Но сегодня… ты заставила меня усомниться.
— Что же я сделала не так?
Вот сейчас ее и убьют. Без всяких рассуждений и угрызений совести. Как и других шейхов.
— Я дам тебе шанс рассказать, что произошло в тронном зале. Самой. А если мне не понравится твой ответ, я отправлю тебя туда, — он указал на стекло. — Знаешь, что получается при распаде диволония?
Диволоний — это видимо тот минерал, который они добывают. А получают из него газ. Смертельный. Какие, однако, хорошие средства убеждения он использует.
— Мне было видение, — спокойно заговорила Саша,
