под вообще все нужды нормального семейного человека, и желать большего можно сугубо для статуса, не для каких-то практических требований.
Что до мезонета…
Кухня. Столовая. Гостиная. Шесть спален – одна побольше, две средних, три поменьше (но тоже совершенно не тесные). Все с магической шумоизоляцией. Две библиотеки – для магической и для немагической литературы. Хранилище для продуктов с ледником и стазис-кладовой, три туалетных комнаты, три отдельных душевых и небольшой бассейн рядом с просторной парилкой – это всё в полуподвале. Уже упомянутые оранжереи – одна попроще, для приправ и овощей, вторая с простенькой амулетной системой поддержания микроклимата для расходников растительного происхождения. Ну, для тех из них, которые в принципе можно культивировать в городе в контролируемых условиях, то есть первого-второго уровня.
В целом комплекс строений мезонета при взгляде сверху напоминал стилизованную, прямоугольную А. Ножки – оранжереи, перекладина – основное здание, выше неё – задний двор, куда при нужде вполне поместились бы гильдейская черепашка и семейная яхта одновременно. Вокруг двора располагались двухэтажные кладовые, также наполовину заглублённые в грунт, довольно-таки обширные помещения для слуг, и на приличном отдалении от жилого корпуса, параллельно ему, – рабочие помещения: три лаборатории для разных направлений алхимии, склад чистой посуды и простых немагических инструментов (вроде ступок, пестиков, прессов, щипцов, фильтр-колонн, центрифуг и прочего подобного), два ритуальных зала и сейфовое хранилище.
Открытое и пустое, конечно.
Эти два определения приходили на ум во время осмотра постоянно. Открытость и пустота. В мезонете явно давно никто не жил. Чистоту в нём наводили примерно так же, как в общежитии, то есть пустующих комнатах его: редко и без особой тщательности, руками дежурных неофитов.
Оранжереи не усохли, обратившись склепами мёртвой зелени, сугубо из-за исправной системы автоматического полива (что, конечно, ничуть не помешало разрастись сорнякам). От более-менее ценных магических трав, лоз, мхов и кустов даже следа не осталось: кто-то рачительно всё выкопал и унёс, оставив местами изрядные ямы, так что сорные травы захватили эту часть территории безраздельно. О продуктах на кухне, в леднике и стазис-кладовой даже заикаться не стоит: пустота и тишина. Что не съедено, то давно вынесено. Ну да оно и к лучшему: забытое вне хранилищ наверняка испортилось бы за время небрежения, а что не испортилось – приманило вредителей. Мебель, если какая осталась на своих местах, то сугубо по своей грубости, массивности и дешевизне, всё более-менее ценное покинуло мезонет вместе с предыдущими жильцами; притом на территории слуг не осталось даже палети.
И так далее, и так далее, и так далее.
Некоторым приятным исключением в картине запустения смотрелись лабораторные арты. Мистическая печь, Пародел, Делитель и ещё кое-что ценное присутствовало, будучи пригодным к работе в любой момент. Но не потому, что – как вытяжные шкафы, атаноры, мойки и каменные столы – являлось частью лабораторного корпуса физически; необходимые алхимикам артефакты доставили совсем недавно… и качество этого минимального набора едва ли всерьёз превосходило качество того, чем пользовались неофиты.
«А вот стоимость этого барахла – ну, по гномьим стандартам барахла – входит в арендную плату. Кто бы сомневался!»
Впрочем, ни Элойн, ни Санхан скепсиса Мийола не разделяли. Для них, выросших в тесных жилищах горожан с достатком ниже среднего, а позднее привыкших к не намного более просторным комнатам общежития, типовой мезонет казался едва ли не пугающе огромным…
И требующим внимания. Прежде всего уборки.
Ведь уже завтра предстоит празднование новоселья, а тут ничего не готово! Даже посуды на кухне, и той нет!
Кошмар, ужас и поругание чести базилара.
В итоге абсолютным большинством голосов при благоразумно воздержавшемся Мийоле решили взяться за исправление замеченных недостатков, да поживее. Для чего трио разделилось. Элойн на правах ассистента, способного оплачивать очками вклада простые хозяйственные работы, отправилась в общежитие за рабочей силой для нормальной, качественной генеральной уборки. А призыватель с новой подругой отправился в Чёрный Пассаж, за покупками.
С пространственным коробом за спиной, из которого предварительно выгрузили всё лишнее – в первую очередь еду и остатки диколесских ресурсов.
…на следующий, пятый день недели компания сошлась снова, в три часа пополудни – и в том же составе, что в общежитии, с парой исключений. В гостиной не задержались, начали сразу с традиционного угощения. В столовой Мийол уселся во главе накрытого стола. Монументальный, тяжеленный, во всех смыслах дубовый, он достался новому хозяину мезонета по наследству. А вот несколько контрастирующие с ним раскладные стулья-плетёнки стали одной из обновок. Этакой временной мерой до момента, пока не удастся обзавестись нормальной, а не дешёвой мебелью.
Пусть званый ужин проходил по самому облегчённому варианту с сугубым минимумом формальностей, некоторые вещи остались незыблемы. К примеру, вполне строгая и симметричная рассадка. По правую руку от призывателя сели Элойн и – чуть дальше – Санхан; по левую – Кульми и Гальд. На втором конце стола картина зеркально повторялась: почётный гость-базилар, Луцес эн-Слиррен, во главе; справа от него – Витра лат-Мено и Сенналь лат-Мено; а слева – та самая пара дополнений к составу гостей.
Поближе к Луцесу – Хоневер эн-Лангамор: молчаливый черноглазый юноша с характерно заострёнными, «птичьими» чертами, а также не менее характерными, плотно прижатыми к черепу маленькими ушами без мочек. И совершенно не молчаливая Тималу ань-Астрен: ещё одна внешне экзотическая дама с оливково-зелёной кожей и такими же волосами.
С последней при знакомстве случился небольшой казус.
Жест вроде воздушного поцелуя на Планетерре знали (Ригар вообще регулярно капал своим детям на сознание, напоминая о важности невербального общения, значениях жестов, чтении пластики с мимикой и микромимикой, так что Мийол надеялся, что разбирается во всём этом почти как хорошо воспитанные клановые… ну, как клановые примерно его возраста: тягаться с магами возрастом в век и более – чистой воды самонадеянность). Правда, выполнялся он иначе: губы трубочкой над ладонью – или даже двумя ладонями сразу – как бы направляющей невидимый поцелуй в избранную цель.
Ну так вот: при знакомстве дочь клана Астрен, она же официальная любовница Хоневера, изобразила преувеличенный восторг и одарила Мийола таким вот двуострым знаком внимания.
Учитывая обстоятельства, это могло сойти за провокацию. Так что жертва «симпатии», не растерявшись, ответила симметрично: как бы выловила невидимый поцелуй из воздуха тремя пальцами. На невидимой линии, соединяющей губы. И после короткой, в секунду, но вполне себе различимой заминки прилепила выловленное на лоб.
Глаза девицы сверкнули тихой злостью – и азартом. Почуяла соперника!
Мийол прищурил глаза и едва заметно качнул головой: «Не советую».
Та прищурилась ответно, дёрнув правым уголком рта.
