несколько кресел, торшер, журнальный столик… Всё брошено в беспорядке. Вот я этот самый порядок и наводил.
Потом вешал телевизор (солидный, 143 см в диаметре) на стену в другом углу клуба. Благо крепление для него было в наличии. В зале он тоже на стене висел. Вокруг полукругом встали диваны, кресла, еще какие-то журнальные столики. Те самые ковры на пол легли… А то пол холодноват. Внешнюю железную дверь я же, как порезал тогда, так она и болтается… Ладно хоть вторая дверь цела. Пластико-стеклянная. Тепло-то именно она, в основном, и держит. А вообще — уютненько получилось.
Все это время меня не покидала мысль, что я не тем занимаюсь. Теряю время впустую. Мол, надо бы скорее вывозить строительный магазин. Набивать закрома Родины. А я все на глупости отвлекаюсь. Вот провороню еще и магазин как заправку, вот счастья-то будет…
Но, в то же время, где-то глубоко внутри была убежденность, что я всё делаю правильно. Немного найдется в жизни детей (ну до того как гормоны их в подростков превратят и они на противоположный пол заглядываться начнут) удовольствий, сравнимых с оборудованием собственной комнаты, «штаба», убежища. Это — одна из базовых потребностей детства. Обустроить себе уголок. Игра, по сути. Но а сейчас-то у нас не игра! Мы реально обустраиваем для себя дом. Для всех нас. И это — важно! Как было важно для нас — там и тогда сделать ледяную горку. Для чего? Месяца не прошло, а от той горки только поеденный солнцем сугроб остался. Ну да, зато, совместная работа нас тогда сплотила! Не тогда ли Андрюшка перестал, по большому счет, вредничать, и принял правила игры? И Настя оттаяла. И Ева ожила. Эта горка была нужна! Мы сплотились тогда. Так и здесь. Да я теряю время которое мог бы потратить на вывоз магазина. Но зато наша коммуна становится крепче!
И вечером, после ужина («угадайте» — КТО опять на всех готовил, а) я в этом убедился окончательно. Все внутренние склоки были притушены, никаких споров не звучало. Дети дружно смотрели телевизор (опять мультфильм какой-то включили). Расселись полукругом, кто то даже на полу, на ковре поближе к телевизору устроился, хоть места были. СМПовские особенно жадно глядели. Отвыкли за почти месяц без электричества. Старшие как-то сами собой сгруппировались в районе библиотеки. Вроде и отдельно от малышни, но, в то же время, тут же. Даня за письменным столом что-то писал в общей тетрадке. Антон читал. Эльба и Малинка, позабыв разногласия — о чем-то шептались. Благодать. Такой спокойный, расслабляющий вечер.
И тем неожиданней прозвучал громкий и какой-то заполошный стук в дверь. Меня, вот только что, чуть не уснувшего в кресле у торшера с книжкой в руках, подбросило на ноги словно разрядом тока. Кто это? Ведь здесь сейчас все! А мы расслабленные и ни к чему не готовые.
— Ружье где? — зло рыкнул я в сторону Эльбы и она тут же ломанулась наверх в спальню. Вслед за ней кинулся Даня. Тоже, видать, обрез в спальне оставил.
— Откройте! — донеслось сквозь суматошный стук, и я наконец узнал по голосу в этом темном силуэте за стеклянной дверью Вилку — помогите! У нас раненые!
Впустив девочку внутрь увидел кровь, капающую с её разорванной куртки. Да она вся в крови была!
— Что случилось? — спрашиваю у нее, пытаясь одновременно стянуть с нее эту кровавую тряпку. Но Вилка внезапно вырывается из моих рук.
— Не меня… Там, в машине… Светик… и Ярик… Собаки…
— Та-а-ак… — тяну я, лихорадочно соображая, и, резко повернув голову к девчонкам, командую:
— Ира, Настя — в больничку. Бегом. Чтоб через две минуты там было светло и тепло! Бегом!!! — заорал я, увидев, что они дернулись сначала вверх. Тоже видать что-то забыли.
Девчонки исчезли. Я же выскочил вслед за Вилкой на улицу. Подскочил к машине. Заглянул внутрь и меня замутило. Трое мелких детей (из Васиной же команды, вроде видел их вчера у них дома). Все в крови. Вообще, вся машина изнутри — словно из фильма ужасов. Кровища везде! Кто-то из детей дышит с трудом, с хрипами. Но никто не плачет. Плюхнувшись на водительское сиденье, едва дав сесть рядом Вилке, срываюсь с места и мчу к нашей больничке.
— Так что случилось-то? — спрашиваю девчонку, только чтоб не слышать судорожные всхлипы сзади.
— Собаки… Мы приехали в магазин… Начали грузиться… Ярик с Кузей мешок с собачим кормом порвали… Он большой, им неудобно было… Зацепили за край прицепа и порвали… Рассыпали всё… А потом они появились… Собаки… Целая стая… Может на запах пришли или ещё что… Начали есть… Драться за еду… А потом напали на нас…
— … вашу…ать! — от души выругался я, с тревогой прислушиваясь. Хрипы сзади внезапно прекратились.
— Заноси их в дом! — крикнул я Вилке, выскакивая из машины, приехав к больничке. Разумеется — мы приехали раньше, чем сюда добежали девочки. Тут было и темно и холодно. Кинулся к генератору. Торопливо завел его. Ломанулся к крыльцу. Столкнулся там с запыхавшимися девчонками.
— Настя — печь! — командую я, заскакивая внутрь. — Ира, бинты сюда все что есть. Живо!
— Шиша, Светик… — с отчаяньем в голосе возопила Вилка, прижимая к себе окровавленное тельце.
— Сейчас, сейчас, — бормотал я, включая свет и кидаясь к ней на помощь…
Увы… Помощь опоздала. Крохотная шестилетняя девочка уже была мертва. Даже бессознательный человек не может так обвиснуть, как мертвый. Дыхания нет (Похоже это ее хрипы мы слышали в машине, и когда они стихли — девочки не стало). У нее была жуткая рваная рана на шее. Похоже она просто истекла кровью.
— А-а-а-а… — зашлась в нестерпимом плаче Вилка, когда я, глянув в ее глаза, полные безумной надежды, и ьут же отвернулся, пряча взгляд.
Странно, но пришедшая злость помогла справится с подступившем к горлу комком.
— Заткнись!!! — рявкнул я на нее. — Где остальные?
Зажав рот рукой она выскочила на улицу.
— Помоги ей! — приказал Малинке, огромными испуганными глазами смотрящей на неподвижное тельце на кровати.
Как только и она выскочила за дверь я завернул малышку в простыню и отнес в самый дальний угол…
С мальчишками всё было не так страшно. У младшего восьмилетнего Кузи всего пара укусов. Маленькие аккуратные дырочки от клыков на ногах. Это-то быстро затянется. Быстро промыли раны, и перевязали. Это — не страшно. А вот старшего, десятилетнего Ярика потрепали основательно. В основном, потому, что он бесстрашно кинулся в самую гущу стаи, пытаясь отбить упавшую Светочку. Сумел вырвать ее из собачьей свалки, но и
