её точка зрения открывала ему глаза на совершенно другой мир. Не тот, что на Небесах или у Желтого источника. Мир, куда более жестокий, тот, в котором ему предстоит выживать.
То, что старик темнил с ними, Яну не нравилось. Не так он хотел провести последние сутки перед путешествием. Желание насолить учителю перевесило его наказы.
— Как восстановить гармонию Инь-Ян? И что делать с Хоу И? Если у нас получится побороть недуг, он непременно попытается захватить моё тело и возродиться.
Учитель резко повернулся к Тайцзи, старику явно была не по вкусу откровенность.
— Мы не будем скрывать ничего от нашего друга, — твердо сказал Ян, — он — часть семьи!
— Ты сейчас про случай в поле? — Тайцзи потёр багровеющий синяк на шее. — Одержимость. Почему мне нельзя про это знать?
Дедуля Цао неодобрительно покачал головой и тяжело вздохнул. Прозвучавший вопрос сильно подкосил старика: ему на плечи будто свалили груду камней.
— Больше ничего не скажу! — взбеленился он. Оперившись о стенку, с некоторым усилием, учитель смог подняться на ноги. — Хотите узнать правду — ищите Хун Фаня. Помните вот что, глупые ученики: куда бы вы не отправились — я приду на выручку. Потому что мы — семья! — эти слова учитель произнес с нажимом. — В соседних провинциях у меня есть связи. Завтра, после поминальной службы, расскажу о секретных символах и знаках. Через связных вы сможете отправлять нам весточки.
— Врача? — Ян вспомнил как этот мужчина учил молодняк деревни пяти искусствам. К нему всегда обращались за лекарствами, он даже роды принимал. Логическая цепочка привела мысли Яна к догадке. Ведь именно этот врач помог близняшкам выйти на свет. Из Чжэнмин мужчина ушел несколько лет назад, отправился на юг.
Учитель ничего не ответил. Кряхтя и ругаясь себе под нос, он пересек внутренний двор и скрылся в сквозном доме. Когда дедуля вышел из комнаты, все погрузились в собственные думы. Надо было решать куда отправиться. Впереди ждало тяжелое и от этого не менее интересное путешествие. Они наконец смогут покинуть отчий дом и начать продвигаться по Пути.
Лепестки закрылись, скрывая лучезарные тычинки яркоцвета. Разрезая темное небо серебристым свечением, вышло двенадцать серпов. Никому не спалось. Трое друзей лежали, уставившись в потолок. Ян гадал — присниться ли ему очередной кошмар? И почему кошмары не закончились после того, как обряд перерождения состоялся?
Кто-то из троих, в любом случае, не должен был спасть. Ведь Шан Цюфэнь не становилось лучше. Даже ночью женщине приходилось менять повязки. Она увядала на глазах. У Яна были серьезные опасения насчет того, переживёт ли адепт эту ночь.
«И что с ней делать потом?» — спросил себя Ян. — «Самым разумным будет отправить раненую вместе с дедулей Цао в Цветочную столицу. Но если клан Шан действительно хотел убить её, они могут попытаться снова»
— Старик наврал, опять, — сказала Инь, нарушая ночную тишину, — те, кто роет под других, уходят на покой только ногами вперед. Никакой он не шпион. Просто смешно! А вы-то уши развесели!
От услышанного Тайцзи резко приподнялся и теперь уже сидел на циновке. На его повязках появилось красное пятно, рана вновь начала кровоточить. В отличие от друга, Ян старался лишний раз не дергаться, раз так велела бабуля Чухуань. Без резких движений, он, насколько мог, повернул голову к сестре.
— Тайцзи, будь осторожнее, — уже мягче произнесла Инь. — Для вас, дураков — это прозвучит дико, но учитель полон лжи. И пичкает ей нас с самого детства. Раньше я терпела, но всему приходит конец. Теперь у нас появился реальный шанс разорвать отношения с ним. Не стоит говорить куда мы отправимся, тем более — посылать ему весточки оттуда.
— Раз он врал так часто, то тебе не составит труда доказать это, — сказал Ян. Хоть его и обуревали сомнения, но голословных высказываний он терпеть не мог.
— Сестренка Инь, я готов пойти за тобой на край света и простить всё, но… — Тайцзи опустил голову и сгорбился, теперь он смотрел куда-то в пол.
— Сколько раз мы пытались узнать — откуда у него взялся указ императора? Сегодня оказалось, что перед этой бумажкой должны преклоняться как перед самим Сыном Неба! Не слишком ли жирно для каких-то шпионов?
— Они знают много секретов, а ваш отец был… — забубнил Тайцзи себе под нос.
— Это ещё не всё! — продолжала давить Инь. — Наша деревня не похожа на остальные: всех детей тут обучили грамоте и счету, ни один другой ребенок на много ли вокруг и мечтать об это не смел! А узнали мы о наших отличиях только потому, что иногда сбегали! Дедуля ведь строго-настрого запретил уходить далеко от деревни. Он скрывал нас от внешнего мира годами и вдруг решил отпустить на все четыре стороны!
— Дедуля Цао никогда не слыл болтуном, — начал Ян, — не любил разжевывать и класть в рот, до многих вещей мы доходили сами. Таковы отношения между учителем и учеником, какими он их видит. Пока ты не привела ни одной его лжи, только недосказанность и строгость. Да, ему свойственны эти черты, и всё же называть из-за этого старика лжецом не стоит.
— Ложь, недосказанность, как ни назови — факт остаётся фактом: старик скрывает от нас правду! Буквально, бежит от неё! Вон, как пятки засверкали, когда ты стал расспрашивать про Хоу И.
Ян решил не продолжать, просто закрыл глаза и попытался уснуть. На языке вертелся ответ и всё же он оставил его при себе. Никаких доказательств у него на данный момент не было. В споре должна рождаться истина, а подобные перепалки лишь тешили эго, уводя от сути. И всё же, слова сестры не выходили у него из головы.
— Я чую, когда со мной темнят… — сказала Инь, прерывая его раздумья.
— Это называется интуиция и она бездоказательна. Но я…
— Да, чуйка! Неужели нельзя хотя бы разок довериться своей сестрёнке?! — выкрикнула Инь.
— Инь, это далеко не первый раз, мы шли у тебя на поводу уже… — Ян начал считать на пальцах.
— Хватит считать! Ну да, пару-тройку раз я немного приврала. В итоге же от этого все только выиграли! Когда мы сбегали в соседнюю деревню, когда умыкнули у старика треклятый указ императора, а помните нашу первую охоту?!
— Да, было весело, — мечтательно протянул Тайцзи. Когда он поднял голову и посмотрел на Инь, его глаза были полны решимости: — Только сейчас всё серьезней, сестрица Инь. Дедуля Цао бывал с нами строг, заставлял самим искать ответы, и всё же, он нас вырастил!
Инь сразу же ушла
