или после обеда?» И ещё сотни таких вот мыслей, вплоть до «
Что за ущемление моей свободы! Я свободный человек и сам решаю куда и когда мне поворачивать!»
В ответ раздались робкие смешки.
— Смешно, да? — вновь киваю им. — Но факт остается фактом. У неподготовленного человека любая команда командира вызывает внутренний протест. «Иш раскомандовался». «С ам знаю, что мне делать». « Вот без тебя бы не справились»… И они НЕ понимают, что без него они бы реально не справились бы! Что делают сотня таких индивидуумов когда в помещении вспыхивает пожар?
— Разбегаются.
— Пытаются разбежаться… И создают пробку на входе. В итоге 90% погибают, не в силах вырваться из огня.
— А военные?
— А привыкшие выполнять команды военные, если найдется толковый командир строятся и «слева по одному, бегом марш»… В итоге — спасаются все! Но это нужно уметь подавлять свое собственное сознание. Ибо « Командир всегда прав!»
— А если он не прав?
— Вот! — торжествующе указал я рукой на задавшего неосторожный вопрос Башку. — Именно об этом я и говорю! Вот именно эти мысли и нужно выбивать из новобранцев бесконечной муштрой. Чтоб он не думал! Чтоб на автомате выполнял команды.
— Нет, ну в самом деле, — порозовевший Башка пытался сопротивляться. — Ну а если простой солдат действительно лучше понимает обстановку, чем командир? Может же такое быть?
— Да запросто, — охотно соглашаюсь я с ним. — Вот только как убедить в этом всех остальных? А командир может приказать. И Приказы уже не обсуждаются, а выполняются. И да, даже если его решение всего лишь «на троечку», но его команду выполнили все подчиненные — итог получается в сотню раз лучше, чем все решения «на пять», но каждое из которых выполняется индивидуально… Напоминаю ещё раз про пожар и индивидуалистов. И попытка договариваться или перекричать остальных только добавит сумятицы. Так что командир всегда прав, не потому, что он такой умный. А потому, что он Командир!
— Это всё понятно, — подал голос Немец. — Но к чему ты это все говоришь? Мы же вроде начали про Вику и Юшку говорить?
— Ну так соотнеси эти слова к конкретной ситуации!
— Юшка просто выполняла приказ. Без всякой отсебятины. И, в итоге — выжила. А Вика начала суетиться и совершать незапланированное… И погибла, — тихонько произнесла Сова из своего угла.
— Да! — Я благодарно кивнул ей и продолжил. — Буквальное следование даже не самому удачному плану сохранило жизнь, а логичное, но незапланированное решение закрыть прорыв стоило жизни.
Я еще раз обвел взглядом свой генералитет. Задумались. Возможно не все внутри согласны, но задумались. Уже неплохо. На этом бы на сегодня и закончить совещание, но завтра нужно менять Князевских девок на заправке (итак лишний день там сидят), а нам нужно ещё разобраться с личным составом. Кого куда, какие функции и с какими средствами выполнять.
— И ещё что я хочу сказать. Мы уже выяснили, что нам всем нужно учиться, учиться и учиться, чтоб больше ситуации, подобные произошедшим, не повторялись… Но вот вопрос: А чему конкретно учиться-то?
— Ну дак… Стрелять… — недоуменно подал голос Шрам.
— Нет! — отрицательно покачал я головой. — Стрелять мы и так умеем. Невелика наука. Нужно уметь не просто стрелять, а попадать! И вообще… — я снова промолчал, собираясь с мыслями и продолжил. — У нас нет авиации, нет бронетехники, нет артиллерии и вообще любого тяжелого вооружения. Так что стараться изучать тактику общевойскового боя в нашей ситуации — бессмысленно. Зато есть выход. В условиях ограниченных ресурсов мы можем руководствоваться тактикой малых групп по примеру партизан и диверсионных групп… Это-то понятно?
— Э-э-э… Как-то это всё общо получается… — осторожно заметил Немец. — А поконкретнее можно? Поближе к нашим реалиям.
— Можно и конкретнее. Вот, смотрите. За время боестолкновения мы уничтожили 6 противников. И четверых из них, как раз-таки, именно тактикой малых групп. Случай первый, когда мы со Шрамом расстреляли засевших в доме бандитов, — я заметил как вздрогнула Сова в своем углу и ручка просто хрустнула в её руке.
— Да там ты один почти все делал, — проворчал Шрам, — я только когда отходили чуть-чуть и пострелял-то. Никуда не попал, скорее всего.
— Неважно, — отмахнулся я от него. — Важно, что это классическая диверсия. Просто идеальные условия были! Мы смогли выбрать позицию, противник о нас не знал и был как на ладони… Итог: двое убитых и трое раненых. Мы не получили ни царапины.
— Да, там неплохо получилось, — поддакнул Шрам.
— Второй случай. Наша засада на дороге. Тоже типичная тактика малых групп. Но только до того момента, когда мы расстреляли головной дозор. Еще два трупа у врага, кстати. Но по этой тактике сразу после обстрела и после того как основные силы противника трусливо сдриснули в лес, мы должны были тут же и отойти. На запасные позиции. Хотя бы до крайних домиков СНТ. Оставив окопчики противнику. Ведь пока мы действовали по этой тактике мы уничтожили ещё двоих, И одного из основной группы ранили. У нас же — опять ни одной царапины не было.
— Ну да, — мрачно возразила Белка. — Зато потом…
— Вот именно! Пока мы действовали этой тактикой потерь у нас не было. А стоило нам принять бой лоб в лоб и размен тут же пошел уже один к одному. За двух убитых и одного раненого у противника мы потеряли так же двух своих и еще двоих ранеными. Это если мою царапину ещё не считать. Абсолютное равенство.
— Да, очень наглядно, — пробормотал Немец. — Значит главное, чему мы должны научиться, это — прятаться?
— Да! Но и не только. Нужно учиться выносливости. То есть, быстро и долго бегать. Ибо скорость группы будет равна скорости самого медленного её члена. Вон у Тёмыча спросите, как они из леса выбирались… По раненому Зубу же ориентировались?
Артём лишь согласно кивнул головой. Я уже заметил, что он не особо желал вспоминать тот не самый героический эпизод.
— А так же учиться ориентироваться на местности. Не только в лесу, но и в поле, и в плотной застройке города. Уметь носить тяжёлые грузы. Так как «все свое ношу с собой». Уметь транспортировать раненых. Да и самим уметь
