обдумывания. Польстился на поверхностный блеск, да только не учёл скрытых нюансов. Ошибся в человеке и не твёрд в собственных выводах.
Нет уж. Такой славы призывателю не нужно!
'Однако и оставить ситуацию как есть — решительно невозможно, — думал он, пока Немер и Совор прямо в его присутствии перешли к привычному уже делу: старательному очернению друг друга с обелением себя. — Каждый из них считает свою позицию оправданной, а себя — невинным. Каждый ждёт решения в свою пользу и вряд ли согласится, если я приму сторону другого…
Гм. Другого?
Надеюсь, сработает'.
— Знаете что, — заговорил Мийол, заставив подшефных умолкнуть. Единственный плюс во всём этом безобразии: хотя бы авторитет подмастерья оба признают без вопросов и подчиняются признанному базилару, как положено! — Как вы догадываетесь, Санхан оставлять в её нынешнем статусе не вполне прилично. Она благополучно прорвалась в подмастерья, ассистентом её держать более неуместно. А платить штраф за вакантное место ассистента я могу, но не желаю. И до сего дня передо мной стоял трудный выбор. Кто займёт место Санхан? Ты? Или ты?
Даже Совор не решился нарушить тишину в риторической паузе…
В том числе из-за того, что призыватель резко усилил давление ауры, показывая, что перед тем выражал недовольство едва вполсилы.
— Какое облегчение, что теперь вопрос снят! Моим ассистентом я не желаю видеть… — ещё пауза, покороче, — никого из вас. Я бы и как с подшефными с вами распрощался. Но всё же я готов дать вам ещё один шанс наладить взаимопонимание… последний. Считайте его спонтанной экзаменацией вместе с уроком… в одной пробирке. За мной. Быстро.
— Итак, ты взял их в рейд. По диколесью. Уже хорошо…
«…что не по чернолесью. Их! Гордеца-кланнера и взбалмошного, эмоционально незрелого гения», — мимикой и аурой мэтр Никасси каким-то образом дала понять, что обо всём этом думает. При том, что гримас-то особых не корчила — так, лёгкие тени, волнение духа.
Наверно, Мийол просто приноровился понимать её.
— А что ещё оставалось? — он передёрнул плечами, скривив рот. — Мне просто не пришло в голову лучшей идеи. Внешняя угроза должна сплачивать, смягчать разногласия, верно?
Чёрная соболиная бровь адвансара слегка приподнимается:
«И как? Сплотила? Смягчила?»
— Куда там! Расплевались ещё хуже, чем в городе. Хорошо хоть, ума хватило не устраивать смертоубийства, как только решили, что меня нет рядом. У Совора, — призыватель нахмурился, — вообще язык повернулся ляпнуть, будто я их, охламонов, просто бросил зверью на поживу. Мол, диколесье всё спишет… гений, пфе!
— А ты чего ждал?
— Да хотя бы того, что они припомнят мои слова насчёт экзаменации. Соберутся, отринут свои… фанаберии. Просто ради выживания. Так нет, надо эскалировать. Фрасс!
По лицу Никасси пробежало сложное, и всё же снова вполне понятное выражение.
— Но ведь они маги, мэтр! — воскликнул Мийол, отвечая на невысказанное. — Не простецы, не Воины мышцеголовые — маги! Эксперты!
— Маги тоже люди, — обронила она вслух.
— Маги обязаны быть лучше, — с каменной убеждённостью сказал призыватель. — А кто не может или не хочет… в общем, как вернул их в город, так сразу и указал на выход. Нет у меня больше ни подшефных, ни ассистента. Буду присматривать новых.
— Не жалеешь?
«Репутация твоя пострадала».
— Ничуть. А репутация… по крайней мере, я показал, что способен учиться на ошибках и не цепляюсь за раз принятое решение до последней крайности, даже во вред себе. Способен быть… гибким. И жёстким. Выбирать свою линию.
Медленный, слабый кивок.
Одобрения не ощущалось в нём, как и неприятия. Никасси просто показывала, что приняла к сведению поступок своего подшефного, вероятно, дорисовав мысленно несколько черт в неком ментальном досье. Дополняя психологический портрет ученика.
'Надо бы и мне взять на вооружение этот подход.
Первый, простой и очевидный выбор оказался провальным. Я потратил свою попытку и… нет. Новый выбор по всем трём позициям не обязан быть идеальным.
Но как минимум приемлемым, а лучше сильным — да.
И потому перед тем, как делать неофитам некое заманчивое предложение, нужно узнать их подноготную как можно тщательнее… и не забыть о совместимости. С семьёй и друг с другом'.
Заполнением вакансий Мийол занялся, не откладывая. А начал с визита к коменданту гильдейского общежития… причём и к нему подготовился.
Для чего разузнал несколько вещей и быстро слетал до Чёрного Пассажа.
— Здравия вам, уважаемый Шептун. И вот это — тоже вам.
Механические пальцы протеза с тихим перестуком сомкнулись на второй, свободной рукояти протянутого кувшина.
То есть по форме это был приблизительно кувшин, да — но специфическая, прихотливая форма сосуда не на гончарном круге возникла и сама по себе служила одной из степеней защиты от подделки. Чтобы маг-морфер мог вылепить партию точно таких же, требовалось воспроизвести слишком много нюансов и обычно подделки получались хорошо заметны для зоркого взгляда… а повторить подобный сосуд индивидуально и в точности не составляло большого труда для любого артефактора уровня эксперта — управление формой, что тут такого? — но в таком случае подделка выходила чуть ли не на вес клатов, лишаясь тем самым малейшего смысла.
— Удачи в ответ, базилар, — скрипуче, но со скупой улыбкой ответил комендант. — От кого сей щедрый дар?
— От меня. Я в своё время задолжал вам за комнату…
Живая рука взметнулась в останавливающем жесте (неожиданно быстром, напоминающем: калека не только калека, но и по сию пору — Мастер Начал), после чего комендант сказал:
— Похоже, ждёт нас разговор не коротенький, так что перед продолжением его извольте сперва принять скромное моё гостеприимство.
— С превеликим удовольствием, — и лёгкий поклон уважения.
Каморка коменданта, в которой призыватель ранее так и не побывал (жилая, а не закуток с выходом на склад), превосходила по размеру обычные комнаты общаги раза этак в четыре. А то и в пять. Если в знакомых Мийолу комнатах помещались только спальные места с рабочей зоной и кое-какой меблировкой, то в «каморке» нашлось место и для палети за складной шёлковой ширмой с каким-то сложным (очень возможно, что уникальным) рисунком; и для небольшого тренировочного зала с велотренажёром, гимнастической стенкой, здоровенной гирей и ещё кое-каким инвентарём; и для гигиенической секции рядом с этим самым залом — причём вместо душа там стояла настоящая каменная ванна; и для кухонной секции, наконец.
Но сердцем «каморки» — геометрически, эстетически и во всех прочих смыслах — явно служил гостиный центр, оформленный в смешанном стиле. Средний стол (то есть пониже, чем высокие фуршетные, но намного выше столов для традиционной низкой рассадки), вокруг него шесть стульев (причём только два похожи, и это явно неспроста), стена с парой живописных работ по сторонам от магической имитации почти потухшего камина и красивый ковёр на полу. Может быть, даже самый настоящий эмсанский, а может, только подражающий знаменитому степному качеству… Мийол не настолько разбирался в искусстве, чтобы судить о таких нюансах.
— Располагайтесь, уважаемый, — живая рука коменданта широким взмахом указала куда-то в центр, — а я пока похлопочу об угощении. Или вы куда-то спешите?
— Нет. Ближайшие… м-м… часа три у меня, можно сказать, свободны.
— Что насчёт перекуса?
— Метаболизм здорового растущего организма таков, что оный организм хочет и может сожрать ещё, — хмыкнул призыватель. — Всегда.
— Ясно, — в скрипучем голосе Мастера Начал снова послышался намёк на улыбку (Мийол отнёс это на счёт использования вроде как несовместимой лексики… и мысленно поставил себе плюсик: долой формальную атмосферу!). — Значит, хлопот предстоит чуть больше…
— Излишне всё же не усердствуйте.
— Излишне — не стану.
Садиться прежде хозяина маг не стал: хоть мелкое, а нахальство и попрание прав. Вместо этого он подошёл к иллюзорному камину, чуть сбоку, и принялся рассматривать левое полотно.
Да, в искусстве он разбирался не особо — но оценить мастерство можно и без понимания нюансов. Конкретно этот диколесский пейзаж явно писал не новичок. Лаконичные, рельефные и грубые мазки кисти отлично передавали настроение. Ломаная линия гор на заднем плане, на переднем и среднем — скупое на зелень пустынное плато, усеянное остробокими красноватыми камнями, утыканное тут и там столбами кактусов.
А над всем этим — буйно клубящиеся облака, в которых при некотором усилии воображения видятся два слепых лика, уставившихся один на другой: справа — похожий на людской, слева — обобщённо-звериная морда с гротескно вытянутой пастью и неестественно крупными зубами. Но стоит
