– я повел рукой.
– Уже с полминуты, идиот, – зло ответил Деменко. – Пока ты, как блондинка-истеричка, на телефоне висел. Насколько я помню, концентрация, при которой чувствуешь запах, всего лишь в два раза ниже порога, когда хлор начинает воздействовать на слизистую. У нас минут пять, не более.
На площадку вышли Николай с Мариной. Выглядел инструктор живописно – через плечо сумка с ноутом, в руках небольшой рюкзак и гитара. У Марины за спиной тоже висел маленький оранжевый рюкзачок.
– Гитара-то тебе зачем? – оторопел Вадим.
– Она со мной везде прошла. Не брошу же я ее сейчас. Тем более хлор злобно обходится с музыкальными инструментами.
– С людьми еще хуже, – мрачно пошутил Вадим. – Все взяли? Рыжего?
Марина вместо ответа встряхнула свой рюкзачок, откуда донеслось возмущенное мявканье.
– Хорошо, – кивнул психиатр и первым рванул по лестнице, уже через плечо спросив: – Знакомые есть на верхних этажах?
– Даже лучше, – ответила Марина. – У меня сестра живет с мужем на пятнадцатом.
– Отлично. Тогда идем в гости.
Толкотня началась только на пятом. Шумно ухал лифт, хлопая дверями где-то на пару этажей выше. Какие-то идиоты решили устроить себе личную газовую камеру в шахте. Помню, Машка много рассказывала про любителей кататься при пожаре в инженерном детище Отиса. Привычки городских жителей настолько шаблонны, что пожарным частенько приходится вытаскивать свежезапеченные тушки из кабины. Всегда находятся несколько уникумов, которые считают, что с помощью лифта спасаться комфортнее. Неожиданное отключение электроэнергии или возгорание на техническом этаже обычно отрезвляют их быстро. Жаль, ненадолго.
Как мне показалось, запах еще немного усилился. Хотя, возможно, всего лишь воображение заиграло.
На седьмом этаже образовалась пробка. Грузная тетка уселась посреди пролета и страдальчески хваталась за левую сторону груди, не забывая тихонько подвывать. Перед ней возник вполне приличный затор из пары десятков людей – сама тетка и ее вместительная поклажа создали непреодолимую баррикаду. Когда какой-то мужик попытался пролезть мимо по перилам, она с неожиданной ловкостью ударила его сумкой по ногам, а потом цепко ухватила за штанину. Рядом со страдалицей торчала худощавая подруга с лошадиной физиономией и длинными осветленными патлами. Приятельница пронзительно верещала:
– Вы звери, а не люди. Гиены! Человеку плохо, а вы даже помочь не хотите!
– Сейчас, – буркнул Николай и бочком протиснулся к тетке. Ухватил самый большой мешок с добром и закинул на плечо.
– Стой, – притормозил его Вадим. – Иван, глянь-ка!
– Угу. – Мне тоже показалось кое-что странным. В первую очередь вполне здоровый цвет лица этой мадам. Сердечники выглядят похуже, особенно во время приступа. То, как она резво сцапала мужика, заставляло задуматься. Приступ стенокардии или начало инфаркта миокарда не дают возможности пациентам хватать что-то хоть левой рукой, хоть правой, да притом еще и в полную силу.
Я попробовал поймать левую руку страдалицы. Но она ее шустро убрала и завыла еще сильнее. Тогда я ухватил в болезненный зажим правую руку, которую она и прижимала к груди. От боли и такой наглости женщина даже перестала стонать. Умолкла секунд на десять-пятнадцать. Как раз достаточно, чтобы я сделал выводы.
– Николай, – я повернулся к инструктору, – освободите пролет. Эта женщина – симулянт.
– А заодно истеричка, – добавил Вадим, споро расчищая лестницу.
Первые две сумки полетели назад почти синхронно. Николай мощным броском отправил мешок на нижний пролет и ухватил Баррикадину Истериковну за руки. Громко выдохнув, он резко потянул ее на себя. Женщина не ожидала, что с ней никто не будет миндальничать, и заорала уже совсем другим голосом. Чуть не потеряв равновесие, она все же удержалась на ногах и на полной скорости влетела в толпу на площадке.
Люди, шумно переговариваясь, бросились вверх. Кто-то даже показал Николаю большой палец.
Псевдобольная уже не стонала. Она с ненавистью смотрела на Марину. Странно, ей бы на меня психовать или на Николая. Но, видимо, и другие причины были, бабские, чтобы одаривать флюидами именно жену инструктора.
До пятнадцатого этажа мы добрались уже без приключений. С каждым пролетом народу прибавлялось. Поклажи, на удивление, несли немного – хомячеством, кроме той тетки, никто не страдал. Лифт тяжело вздохнул и остался наверху – больше желающих покататься на нем не было. Мне даже стало легче на душе. Если бы кто-то там застрял, пришлось бы извлекать – а в условиях быстро приближающегося хлорного облака это еще тот героический идиотизм.
Люди уже начали покашливать. Кое-кого вели под руку, так как от сухого раздирающего кашля сворачивало в три погибели. Одному астматику стало плохо – его понесли двое мужчин.
Когда поднимались с четырнадцатого этажа, какой-то камикадзе бодро прошуршал мимо нас на лифте навстречу облаку.
– Бывают же идиоты, – пропыхтел Вадим.
Я согласно кивнул, не отвечая. Разговаривать не хотелось – и так при глубоком вдохе начинало неприятно щекотать трахею.
Двери квартир на пятнадцатом этаже были открыты. Хозяева впускали всех, распределяя прибывших и помогая им с вещами. Я даже удивился – не ожидал от рядовых обывателей таких организаторских способностей. Наша компания остановилась на площадке, пропуская других беженцев. Мимо угрюмо протопала баба с мнимым сердечным приступом. На буксире она волокла всю поклажу, а заодно кашляющую лошадинолицую подружку. Колоритная парочка протиснулась в дверь рядом с лифтом.
– Твою ж мать, – процедила Марина. – Придется с этими курвами сидеть.
– Это квартира твоей сестры? – поинтересовался Вадим.
– Ага. Надеялась, что будут мирные семейные посиделки… с хлорным облаком под боком.
– Ладно уж… – пробурчал Николай. – Пошли.
Мы зашли одни из последних. В комнатах негромко переговаривались жители подъезда, рассевшись на полу. Мебели на всех не хватило. Да и самого пространства не особо хватало – все же двухкомнатная квартира не рассчитана на такую толпу.
Навстречу выбежала хозяйка – в отличие от жены Николая волосы у нее были выкрашены в ярко-рыжий цвет, да косметики на лице побольше. А так очень похожа.
– Маринка, как хорошо, что вы пришли. А то я уже волновалась. Все нормально? От кашля что-то нужно?
– Ариша, не мельтеши, – осадила ее Марина. – Говори, где нам разместиться и чем тебе помочь.
Вадим иронично мне подмигнул. Я кивнул, тоже оценив фантазию родителей девушек. Арина-Марина. Надо же было так пошутить.
– Ой, да ничем. Простыни уже все изорвала – вот, держите повязки. Смочила в содовом растворе, как сказали.
Она сунула Николаю в руку комок влажных белых тряпок, порывисто обняла сестру, чмокнула в щеку:
– Я вся на нервах, боялась за вас. Где Игорь, на площадке болтается?
– Стоп… –
