на это право.
Она наградила его лучезарной улыбкой.
— Тогда Чарли. Генерал сказал Лиаму, что ЭМИ-атака начала Третью мировую войну. Мир находится в состоянии войны, а наше правительство скрывает это от нас. Это правда?
Гамильтон хрустнул костяшками пальцев, помолчав мгновение.
— До сих пор это были слухи и сплетни. Правительство скрывало информацию обо всем этом, но, наконец, она становится известна.
Он вздохнул.
— Вот что я знаю. Россия и Китай вступили в сговор, чтобы напасть на нас. Они планировали ослабить нас с помощью ЭМИ, а затем высадить войска и уничтожить наш народ. Россия просто хочет уничтожить нас; Китай хочет уничтожить нашу политическую власть и навсегда оставить в прошлом.
— Все наши военные силы, размещенные вне зоны действия ЭМИ, сконцентрировались на Ближнем Востоке. Мы стерли Иран с лица земли. Весь мир пострадал. Никто официально не назвал это Третьей мировой войной, но роза — это роза как ее не назови.
— Или дымящаяся куча коровьего навоза, — проворчал Лиам.
— И это тоже. — Гамильтон снова пожал плечами. — К сожалению, у меня нет больше подробностей, кроме этого.
Ханна покачала головой, не находя слов. Несколько минут никто не разговаривал.
— Мы побеждаем? — спросил Бишоп.
— Мы победим, — серьезно ответил Гамильтон, в его голосе не слышалось ни радости, ни удовлетворения, — но какой ценой?
Лиам представил себе целую страну, разрушенную ядерными боеголовками — города превратились в руины, автомобили расплавились, миллионы тел сгорели в одно мгновение. Полное уничтожение во время войны за Америку, происходящее на другом континенте.
Повсюду страдали люди.
— Мы уже заплатили, — произнес Лиам.
— Ты прав. — Гамильтон снова посмотрел на часы. — Я скоро снова зайду. Оказывается, чтобы Мичиган не заполонили бандиты, нужно работать полный рабочий день. Кто бы мог подумать?
Бишоп пожал руку Гамильтону.
— Спасибо за все, что ты сделал, Чарли.
Гамильтон кивнул. Он подмигнул Шарлотте и отдал честь Лиаму.
— Будьте бдительны, друзья.
— Всегда, — ответил Лиам.
Бишоп проводил подполковника.
Когда они ушли, Ханна повернулась к Лиаму.
— Что ты думаешь? О том, что там происходит.
— Так было всегда, — просто сказал он. — Те, у кого есть власть, борются за большее, уничтожая невинных в процессе. Это происходит везде — в Венесуэле, Ираке, Сирии. Наша задача — выжить здесь и сейчас, перехитрить и пересилить врагов у двери, а не за океаном. Наши военные справятся с ними, в этом я не сомневаюсь.
— Ты прав. — Ханна наклонилась к нему, в ее взгляде светилась сила. — Наш мир здесь. Все здесь. Все, что имеет значение.
Лиам не отвел взгляд.
— Я знаю.
Глава 75
День сто двадцать третий
В эту ночь Лиам впервые за десять лет спал спокойно. Никаких кошмаров. Никаких снов.
На восьмой день боль вернулась с новой силой.
Словно тысячи игл пронзили его плоть. Расплавленная лава вливалась в его позвоночник. Ледоруб пробивал каждый позвонок.
На девятый день он смог подергать пальцами ног.
На десятый день он мог двигать лодыжками.
На одиннадцатый день он мог встать с кровати с помощью трости Молли.
Боль была чудовищем — постоянным, живым существом внутри него, пожирающим его заживо. Его нервы словно горели. Ноги, превратившиеся в бетонные блоки, волочились за ним. Лиаму приходилось прилагать неимоверные усилия к каждому вымученному шагу.
Не имея доступа к высококлассным рентгеновским снимкам, МРТ, КТ и другим тестам, Эвелин не могла подтвердить, насколько необратимы его травмы и сможет ли он восстановить подвижность с помощью месяцев реабилитации.
— Все в руках Божьих, — сказала она ему. — И в твоих. Что-то подсказывает мне, что если кто-то и сможет оправиться после такого, то только ты.
Лиам намеревался чертовски хорошо постараться.
Он сунул руку в карман и нащупал комочек вязания, сомкнул пальцы вокруг крошечной шапочки. Подумал о своем брате-близнеце. И о Джессе. О том, как он привез племянника домой.
Он сделал несколько хороших вещей в своей жизни. Сдержал несколько обещаний.
Его грудь трепетала от силы его любви и его решимости. Он повержен, но не сдался.
Вовсе нет.
Глава 76
Ханна
День сто тридцатый
Отец Лютера умер во сне.
Ли предупредил Ханну, что его время подходит к концу. Она сидела у постели старика, держала его за руку и разговаривала с ним, пока его слабое сердце не сдавалось, а дыхание делалось все более затрудненным.
Она рассказала ему, как Фолл-Крик был спасен, как его сын искупил свою вину, пожертвовав своей жизнью ради жизни Лиама.
Джеймс Лютер погиб как герой.
— Надеюсь, он знал, что я горжусь им, — прохрипел старик.
— Я уверена, что знал, — сказала Ханна и сжала его дрожащую руку. — Он точно знал.
В двадцать два пятнадцать второго мая, через две недели после сына, он умер в спокойствии, с выражением удовлетворения на иссохшем лице.
После этого Ханна позвонила брату по радиоприемнику Дейва.
— Мне просто нужно было услышать твой голос.
— Рад слышать тебя, сестренка, — ответил Оливер, его голос прозвучал одновременно близко и далеко. — Забавно, но я думаю, что за последние две недели скучал по тебе больше, чем за последние пять лет. Наверное… наверное, я не понимал, насколько одиноко здесь бывает.
— Приезжай в Фолл-Крик, — предложила она. — Я хочу, чтобы ты приехал. Я хочу, чтобы ты познакомился с моей семьей.
Он колебался мгновение. Она ждала, сердце замирало в горле.
— Это долгое путешествие. И опасное.
— Это место — оно особенное. Мы делаем больше, чем просто выживаем. Я хочу этого и для тебя.
— Хорошо, — согласился ее брат. — Я приеду. Я приеду к тебе.
Ханна закрыла глаза и прошептала молитву благодарности.
— Это займет у меня некоторое время, — сказал Оливер. — Чтобы собрать припасы. Запастись бензином и проложить самый безопасный курс.
— Не торопись, Оливер. — Она улыбнулась про себя. — Мы никуда не денемся.
Глава 77
Ханна
День сто тридцать первый
На следующий день они приостановили весеннюю посевную, чтобы похоронить тех, кто отдал свои жизни за Фолл-Крик.
Среди них был и Джеймс Лютер. Роберт Винсон и Даллас Чепмен отдали свои жизни в последней битве. И Молли, которая спасла Квинн и маленького Джоуи. Все они были героями.
На похоронах Ханна пела, чисто, звонко и проникновенно, ее голос заполнял все пустое пространство, поднимался над деревьями и взмывал в небо, все выше и выше к небесам.
Бишоп произнес слова памяти, ободрения и надежды. Все принесли полевые цветы, чтобы украсить могилы. Квинн раскрасила кресты в оттенки яркой зелени, коричневого и голубого — цветы, лианы, деревья и извивающиеся реки. Это было прекрасно.
После этого они отправились в дом Молли и установили на заднем дворе походные стулья
