Ознакомительная версия.
Как я его не заметил, ведь смотрел же по сторонам?! Долбаный инспектор!
— Так-так, Олег, нарушаем? Плохо. Очень плохо, — сказал инспектор по технике безопасности Вадим Касимович, хитро прищуря свои раскосые глаза, глядя, на резко выкинутый мною окурок.
— Вот, хрень! — вырвалось у меня.
Вот это я попал, а вот, насколько решит суд, самый гуманный суд… начальника участка N3 нашего подземного рудника. И минималка — это «полторашка» наших деревянных в карман инспектора и рабочий «выходной» на благо родного участка. Знаю, что сам виноват, но от этого ещё обидней, свалить не на кого.
— После подъёма на поверхность жду объяснительную, за подписью начальника участка! — резко бросил инспектор.
Развернувшись и сделав шаг в сторону развилки, инспектор повернулся и сказал: «Не затягивай Олег, я у себя в кабинете до трех часов дня»
Вот сука, цену себе набивает. Как чаю попить у нас в кандейке так, здрасте, как дела, а как денежку учуял, так сразу прям цепной пёс на страже безопасности жизнедеятельности человека. Только вот где вы все бываете, когда на людей заколы падают после вашей проверки по нормам, а?
— Касимыч, погоди! Может ну его, эту объяснительную, как-нибудь так разойдемся, не чужие же люди?
— Зайдешь полчетвертого, таксу знаешь. Викторычу сам скажу, — на полтона ниже сказал инспектор и зашагал, что-то бурча себе под нос. У кого-то смена задалась, а кто-то безглазый ушлепок, ладно хоть по «минималке» прокатило.
Сделав несколько шагов, инспектор растворился в темноте. Еще некоторое время светились светоотражающие полоски на спецовке, да луч фонаря, светивший с каски. Шахта была наполнена гулом работающих машин по подъему руды, какими-то стуками и шипением. Но это только вблизи ствола, а стоит отойти вглубь горизонта, то тишина и темнота обволакивают и начинает казаться, что ослеп и оглох, а тонкий луч фонаря, высвечивающий сплошные камни под ногами — это плод твоей фантазии. Временами начинаешь слышать невнятные разговоры, шепот и становится страшно, потому что знаешь, что тут не может быть никого. Иногда оказывается, что это всего лишь шипит ветер, вырывающийся из небольшой щели вентиляционной трубы, и шуршит обрывком обмотки. Я долго не мог привыкнуть к такой обстановке, ведь мне подолгу работы приходится всю смену ходить одному пешком по всей шахте. Представлять сколько надо мной сейчас скальных пород даже не хочу. Но потом победил свой страх и иногда даже становится интересно, стоять в безлюдном месте шахты выключив фонарь, погрузившись в темноту… Нет во тьму. Потому что это кромешная тьма, которую не найдешь на поверхности. Глаза таращатся сами по себе, стараясь хоть что-то уцепить, хоть какой-нибудь отблеск, но нет… Теряется само ощущение себя в пространстве: мозг уже не понимает где верх, где низ, сколько вокруг пространства. А еще шахта — это куча пыли и сильные ветра, местами вода по колено и вообще сплошной кайф!
Поднявшись на поверхность, я протопал по коридору, в сторону своего участка.
В кабинете начальника участка мне предстояло узнать, какой мой выходной помахал мне ручкой и укатил в неведомые дали.
— Да не было его, Викторыч, не было! Я за поворот глянул — чисто, закурил. И пока курил, тоже поглядывал. А он, как чёрт из табакерки: нарисовался — хрен сотрешь!
— Ладно, Олег, бывает, но отрабатывать всё равно надо, в следующий раз будешь внимательней, ну или курить бросай. Хе-хе!
— В нашем «зоопарке», Игорь Викторович, сигарета — это единственное, что не позволяет послать в дальние дали всех и вся!
— Харош! Накосячил — отвечай! Тут тебе не Спарта! — резко крикнул начальник. — Здесь все намного круче, это шахта, сынок, — язвительно улыбаясь, сказал начальник. — Пошутили, и хватит, теперь к делу: останешься сейчас ещё на смену…
— Но я же…
— Не перебивай! Короче так: в районе семисотого горизонта взрывники «отпалили» боковой штрек, поставили вентилятор для проветривания. Твоя задача: с подстанции дотянешь кабель, подключишь к вентилятору, запустишь. Час помолотит, потом все в обратном порядке и можешь быть свободен. Диспетчеру отзвониться не забудь.
— Вентилятор какой? ВМ-6?
— Да.
— Понял, уже ушел, — вставая со стула, сказал я.
Что-то как-то все больно гладко, дел то на три часа. Ну что, будем делать посмотреть… Теперь надо сделать еще одно не самое легкое дело. Достав телефон и выбрав из списка абонентов нужного, нажал на звонок.
— Привет, ты скоро? — радостно спросила Яна.
— Ян, я задержусь на работе часов на пять, наверное… И это… продукты я не куплю, денежка немножко ушла… — сразу сказать правду было стыдно.
— Что случилось? — голос подруги сразу переменился.
— Да так, мелочи жизни… Инспектору с куревом попался, — беззаботно отозвался я, думая, что пронесет. Не пронесло.
— Ты нормальный, Олег, нет? Я тебе уже год вдалбливаю в твою дырявую черепушку: бросай курить, займись спортом, пузо как у бабы на четвертом месяце беременности…
— Да тебе-то, откуда знать?! — вырвалось у меня.
Есть такая дурная черта характера: не думая о последствиях, резать правду-матку. И вроде бы понимаешь, что лучше ни кому от правды не станет, а как раз наоборот. Но это как внезапно, очень быстро вскипевший и лопнувший чайник: ошпаривает всех. Только вот вместо воды-слова, а ошпаренная кожа это душа, которая рубцуется намного дольше.
Тишина… звенящая, скрученная в спираль и готовая разорваться в любой момент.
— Дверь захлопну, ключи на полке! — прогремело в трубке.
— Ян прости… — начал говорить и не закончил, — связь оборвалась.
Аппарат абонента выключен или находится вне зоны доступа сети… Ну что за день-то такой. После работы надо заехать к её матери, она явно там будет. Цветы, все дела, может к вечеру отойдет. Не то что бы она всегда такая, но иногда бывает. В первое время это даже заводило: громкие ссоры, потом примирения, страстный секс. Но я уже не мальчик, тридцатник уже, детей хочу. Правда есть один, от первого брака, просто еще хочу. А она не хочет, у нее работа и карьерный рост. Девке двадцать семь, а ей еще рано и вообще некогда. С Янкой мы даже не расписаны, год всего вместе и дело явно идет к свадьбе, по крайней мере, по её планам. Хотя от её характера я уже начал уставать, а потом что будет? И расстаться вот так сразу не могу — привык. Ладно, лирика всё это, а проза жизни вот она, по коридору идет.
— Пришел уже? Рано ещё, сказал же в полчетвертого, — сказал нестираемый инспектор по ТБ.
— А я и не к вам, сейчас опять в шахту — надо отрабатывать.
— Тогда завтра зайдешь, время то же.
— До свиданья, — попрощался я. Чтоб тебе икалось отсюда и до обеда — это я уже сказал про себя.
Итак, что у нас по плану: пройти медичку, переодеться, взять самоспасатель и фонарь. Сделано. Вперед и с песней: У шамана три руки, о-о-о-оу и крыло из-за… кхм! Нет, чет не катит, не в струю. Нет в современном мире места шаманам, а жаль. Как было бы хорошо: сядешь возле его фигвама, душевно так устроишься, он тебе трубочку с чем-нибудь интересным и объяснит все обстоятельно, как жить дальше, в этом лучшем для кого-то из миров. О, моя клеть подошла. Когда спускаешься на клети по стволу, то примерно на отметке сто пятьдесят метров начинаешь чувствовать перепад давления. Закладывает уши слегка, а вот когда болеешь чем-либо, тогда закладывает не по-детски. Что делает болеющий человек в шахте, а не дома пьет чай с лимоном? Работает он! Больничный лист — это самое часто используемое оправдание руководства, чтобы не платить «тринадцатую» зарплату. И поэтому, если ты можешь ходить, ты работаешь. Моя остановка горизонт семьсот метров — конечная. Потопали двести метров до развилки, нам направо. Закончился участок освещенный лампами. Теперь полтора километра по прямой мимо подстанции с трансформаторами и вот он — «отпаленный» боковой штрек. Чуть не доходя до него, метров пятнадцать, фонарь высветил стоящий вентилятор. Вот как знал, что не все так просто. Вентилятор был, а вот рукавов, через который чистый всасываемый воздух должен был попадать в загазованный штрек — нет. Без него весь смысл проветривания терялся. И что теперь? Нет, в подстанции они, конечно, есть и длина вроде подойдет, но вопрос в другом. Мне оно надо? Ага, ага, как козе баян. Как я люблю свою работу, у-у-у, что ни смена, то секс, либо с начальством, либо с обстоятельствами. И ты везде пассивный участник соития. Вот почему в школе есть день самоуправления, а на работе нет? Я даже в выходной день пришел бы. Сплюнув, закурил, еще раз вспоминая инспектора недобрым словом. Достал АС-1- химический газоопределитель, замерил содержание углекислого газа и оксида углерода. Надо бы еще много чего замерить, но шахта у нас не угольная, метана нет — не бабахнет. По правилам все это надо делать вдвоем, но где его взять второго? Руководство кроме своих кресел ничего не интересует. А вообще всеми этими делами должна заниматься отдельная структура ВГСЧ — военизированные горноспасательные части, находящиеся в ведение МЧС. Но мы живем в России и поэтому кто-то из высокого начальства холдинга, в который входит наша шахта, посчитал, что их слишком много и урезали им контракт. И теперь, мы, доблестные «дружинники», прошедшие аттестацию и проверки, выполняем львиную долю работы, за которую нам доплачивают целых полторы тысячи рублей в месяц. Как раз на сигареты, хе-хе. Замерив газы, зашагал в подстанцию, к телефону — ситуацию надо было решать.
Ознакомительная версия.
