Юрий Евдокимов
Фен
Глава 1. Африканский пейзаж.
"Тремор", вспомнил Макс, да, точно — тремор. Это нервное дрожание пальцев называется тремором. Что бы унять тремор, его Шеф выстукивал по столу какую то мелодию, очень знакомую, но Макс себя не считал знатоком мира музыки и лишь продолжал считать по привычке, сколько раз пальцы коснутся стола.
— Макс, — голос Шефа выдернул Макса из цифрового анабиоза, — как они туда могли попасть? Я не нахожу других вариантов — только через твой отдел.
— По инструкции все, что проходит через администрацию, подвергается двойному контролю. Одну крысу я еще допускаю в отделе, но исключено, что одиночка мог сделать пропуск в зону разработки. Нужны сообщники, несколько сообщников. а это уже не моя проблема, как их пропустила Служба Безопасности.
— Служба Безопасности занимается проблемой. — Шеф продолжал настукивать свой незатейливый мотив. — Но меня они уверяли, что по их части все чисто, это не работа крысы — это программная дыра и поэтому вопрос к тебе, Макс, ищи дыру, срочно ищи.
— Мы ищем, — Макс посмотрел в глаза Шефа. Мурашки по коже заметались и кинулись в низ, к ногам. Вот оно, знаменитое " Сердце в пятки уходит", Когда страшно. Очень страшно от мысли, что причиной сбоя Системы может быть его админский отдел, который совсем недавно он возглавил.
Шеф перевел взгляд на монитор, висевший на стене над кулером, огромная бутыль которого иногда на мгновение показывала всплывающие воздушные пузырьки и Макс опять машинально стал их считать. "Чертова привычка. Нужно выпить успокоительного".
Монитор показывал остановленный момент. Четыре персонажа с обычными кухонными половниками, огромными, из поварского набора орков. Один из троих был орк и половник в его руках выглядел вполне естественно. Естественно, если бы не одно но — эти четверо не варили щи на привале и не работали кухонной обслугой. Монитор показывал, что они находились в той части Системы, где не было ни единого предмета, только земля цвета песка. Там только предстояло выстроить мир, очередную Зону Цифры, проекта, главным администратором которого работал Макс. В этой Зоне не должно было быть никого и ничего, по ней еще не утвердили даже проект. Рядом с орком размахивали поварешками два человека, одного Макс узнал — недавно проходило совещание по проекту нового члена Цифры — планеты Пенаты и это был единственный участник проекта — пенатянин. Четвертым был коротышка пикт. И эти четверо ожесточенно отбивались от закованной в латы толпы, грозно размахивающей топорами и молотами тоже довольно странных размеров. Но с этими все понятно — гномы страдали манией оружия и считали вершиной профессионализма не умение воевать, а размер оружия. Чем больше, тем круче. Еще мгновение и бородатая толпа сметет обороняющихся. Останется несколько предметов из рюкзаков, которые Система оставляет победителям боя как приз. Этот лут исчезнет, не достанется гномам — Макс просматривал эпизод несколько раз. Но гномов, видимо интересовало совсем другое — раздробить обороняющихся на мелкие кусочки, превратить их в пыль и разметать ее по бескрайним просторам Зоны.
— Чем же они так им насолили? — голос Шефа звучал в пустом кабинете, словно из преисподней, глухо и совершенно без интонации. — Я так понимаю, что наши неигровые состряпали пространственную ловушку, загнали туда орка с его командой и стремятся их выкинуть из Цифры?
— Да, вполне вероятно. — Макс кивнул, соглашаясь.
— Ну вот и разберись, что там такое произошло. И дыру, Макс, закрой дыру как можно быстрее. Доклад мне каждый час.
— Хорошо, Шеф. Разберусь.
Шеф стукнул еще несколько раз пальцами по столу, поднялся и пошел к выходу медленной старческой походкой. Как только за ним бесшумно закрылась дверь, Макс вызвал селектор связи с секретарем:
— Начальника Черных ко мне, быстро. И пригласи дежурного из программного.
Он дернул пульт управления монитором. Картинка вздрогнула и в кабинет ворвались звуки сражения: лязг металла, крики команд и трели активированных заклинаний. Обороняющиеся наполняли свое странное кухонное оружие рунными шарами и метали их в гномов, выбивая из их рядов сразу нескольких бородачей и разбрасывая находящихся рядом. Но упавшие поднимались и продолжали свою атаку. Сзади напирали другие, не ожидая, когда убитые отправятся на респаунт, перепрыгивали через них и устремлялись дальше, к этой троице. Еще несколько шагов и бой будет окончен. Макс выключил видео и откинулся в кресле. Сегодня он очень устал, но отдохнуть, видимо, сегодня ему не удастся.
Два месяца назад. Африка. Южная Сахара. Алекс.
Джип подпрыгивал на кочках, инструмент неистово бился в ремонтном ящике, стараясь вырваться наружу, но я давал на педаль газа, жалея, что она уперлась в пол и дальше ей ходав нет. Мне бы добраться до селения в светлое время, иначе я потеряю дорогу, которой в общем то и не было. Чуть заметный глиняный оттенок, теряющийся в нескольких метрах впереди машины. А вокруг-море песка. И ни одного ориентира, ни одного кустика или клочка травы. Ну это же Африка, центральная высохшая ее часть, превращенная палящим солнцем в пустыню. Жарко, душно, кондюк машины шипит свою никчемную в этом палеве песню, а я вспоминаю всех известных мне богов, сочиняя на ходу им молитвы. Короче, матерюсь. Нужно успеть до темноты. Иначе всю ночь спать в машине, просыпаясь от любого писка в ночи — зверье тут не шуточное, на зуб готово все попробовать.
Я — шофер в экспедиции. От этой мысли я рассмеялся — занесла же судьба к черту в гости. Но я сам напросился, когда моя только что обретенная подружка вдруг заявила, что она отправляется в Африку с экспедицией. И это на третий день моего отпуска, на второй день моего знакомства, и на первый день обретения мечты жить с этой красавицей всю жизнь вместе и счастливо. Ну невезуха то. Две недели мне придется жить мечтами. И новую пассию не завести — очень задела мою душу Аленка. С первого взгляда. Амур не промахнулся, гаденыш…
За 8 дней до этого… Сочи. Россия. Алекс.
Я не видел трапа, знал, что он должен быть под ногами, но то, что было ниже моей головы, я не видел. Спасибо соседу Гуне, у которого на полет была припасена в трехлитровом термосе какая то термоядерная смесь, которую он называл "тещина гадость", крепостью никак не меньше шестидесяти градусов. Мы всю ее не уговорили. Так, чуточку, по литру, не более. Но этого хватило, что бы Гуня не встал с кресла, а мне — потерять из виду горизонт. Отпуск начинается как всегда, с потерь. Попытавшись нащупать ногой первую ступеньку трапа, я наступил на чью то ногу.
— Мужчина, проснитесь, с закрытыми глазами вы можете всех передавить.
Это был голос Ангела, мурашки по коже. Я открыл глаза и увидел горизонт. А над ним — василькового цвета огромные глаза, пронизывающие насквозь меня и мое сознание. Интересно, я, когда отрезвею, так же воспринимать буду эту красоту?
— Простите, девушка. Я лишь хотел проверить, постелили ковер на трапе или нет.
— А что, должны были?
— Конечно, ведь принцессам красную дорожку стелят, а вы прекрасна аки королева… Как зовут эту красоту? Я — Алекс.
— Алена. Но я, увы — не принцесса. И потому мне дорожку не расстелят. Вы собираетесь спускаться? Задерживаете всех.
Алекс попробовал спускаться по трапу. "Черт, как же качает. Чертов самогон., — пронеслось в моей голове "
— О, да вам не дорожка нужна, а широкая дорога… Или две. Чтоб не промахнулся. Помочь?
— Гусары в помощи не нуждаются.
Я уверенно сделал шаг. И на меня с бешенеой скоростью помчалась аэродромная бетонка.
Африка. Сахара. Алекс.
Солнце уже начало прятаться в свой загоризонтный дом и дорога перестала проявляться среди нескончаемого песка. Стоп. Ехать без дороги — это потеря. Себя, машины и времени. Нужно возвращаться и искать дорогу. Я вылез из машины и пошел назад, стараясь разглядеть след своей машины на вековой глине, припорошенной песком. Через несколько шагов дорога исчезла под песком. Значит и назад ехать нельзя. Однако. Ох как же не хотелось ночевать одному среди моря песка. Но иного выхода не вижу. Хорошо, что грузовик забит водой и какой-никакой, но-едой, с голодухи не сдохну.
