считать потери в солдатах, то материальные потери племени и гильдии были не так высоки, добавив выгоду от продажи вражеской амуниции и оружия. А вот королевская армия понесла безвозвратные потери. Практически не было потерь только среди артиллерии и королевской гвардии, стоявшей в резерве. Все остальные понесли те или иные потери. Особенно горевал граф. Всю вторую половину сражения оставшиеся катапульты атаковали именно его солдат. Поэтому потери среди них были большими. Как убитыми и ранеными, так и пленными. Многие просто притворились мертвыми и легли на землю ожидая конца сражения. А потом были обнаружены медицинскими командами и отправлены в госпиталь. После пережитого притворившиеся солдаты не хотели испытывать судьбу и не сопротивлялись. По крайней мере, они были избавлены от завтрашнего сражения.
Король согласился выкупить только аристократов, и то — не из своего кармана, а за их счет. Кроме того, были выкуплены некоторые слуги и выдающиеся воины этих аристократов, попавшие в плен легко ранеными. Тяжело раненые его не интересовали. Хотя, казалось, что гильдия отдавала назад врагов, усиливая их, в действительности переговоры по поводу пленных шли весь вечер первого дня и два последующих дня. Особенно ожидание оплаты. За эти два дня много катапульт было восстановлено, как и марионеток. Несколько новых марионеток также встали в строй. Раны многих гоблинов зажили, и они могли вернуться на поле боя. Солдаты королевства же остались в плену по большей части, даже те, кто выздоровел. Еще и выкуп. На вырученные деньги было куплено больше материалов для производства пороха и пушек. Даже без выкупа и доходов с продажи вражеского оружия, одно только то, что племя удержало свои позиции могло считаться победой. Королевство не смогло взять племя с наскока. И после еще пары дней позиционных боев стало понятно, что с текущими силами племя не взять. Король объявил аристократам общий сбор. Племя и гильдия получили передышку, которую собирались использовать по полной.
Королевство Инжастия не смогло продавить Лялябию в одной битве. Поэтому конфликт затягивался. Но король был вполне спокоен. Это было не в первый и не в последний раз. Средневековые войны могли длиться годами, десятилетиями или даже столетиями. Хотя транспортные корабли Механоида и технологизация производства должны были ускорить процесс проведения войны многократно, менталитет местных правителей еще не совсем поменялся. Да, и соседние королевства особо никак не отреагировали, просто наблюдали со стороны за происходящем, вылавливая какие-нибудь плюшки для себя.
Можно будет в нужный момент атаковать Лялябию, чтобы успеть урвать себе кусочек, если не земли, то рабов и богатств. А можно и навязать Инжастии какие-нибудь невыгодные сделки в случае поражения оной. Тут на руку было то, что гильдия не стала использовать современные методы ведения войны и не вызвала беспокойства других стран. Ну, мутузят друг друга две страны, что в этом такого? А вот если бы гильдия вела войну по другому, резко противопоставляя себя всему окружающему миру, вот здесь вот и могла бы возникнуть проблема. Единственной непохожестью было большое использование алхимических марионеток, но правители этих стран еще не совсем поняли значение их использования в войне.
Не было в этих странах своего Адама Смита или Карла Маркса. Они получили в руки оружие из современного общества, но менталитет, культура и экономика остались еще старых порядков. Местным странам на планете еще не совсем была понятно, что современная война — это прежде всего война экономик, а не битва солдат. Солдаты имеют немаловажное значение в конкретном моменте, в тактике. Если тактика слабая, никакая экономика не выдержит. Но вот стратегически решается все в тылу. Промышленность, человеческие ресурсы, внутренняя стабильность в государстве.
Противостояние затягивалось, и затягивалось очень сильно. Король набирал, снабжал и обучал новых солдат для своей армии, его аристократы также оказывали поддержку. За последующие два месяца произошли еще четыре битвы. И в каждой из этих битв ни одна из сторон не могла получить решительного преимущества, но поле боя всегда оставалось за гоблинами. Пленных аристократов и отдельных солдат из зажиточных семей выкупали обратно, но вот простые солдаты так и оставались в плену. Брошенные своим королевством.
Дабы они не подняли восстание, гильдия перевозила их в дикие районы, где солдаты должны были осваивать новые территории, а также работать на рудниках. Вокруг были неизвестные леса, солдаты даже не знали, на каком континенте они находятся. И это не был лес Земли, где единственной опасностью могли быть волки или медведи. Это был лес планеты с маной, здесь даже некоторые растения были смертельно опасны, что уж говорить о животных. Поэтому в основном солдаты даже сами строили крепости и стены, на которых сами же несли патруль не пытаясь сбежать.
Условия жизни тут были вполне сносными. Гильдия всегда весьма эффективно относилась к трудовым ресурсам. Рацион включал в себя весь комплекс белков, жиров и углеводов, а также витаминов, минералов и невосполнимых аминокислот, в которых нуждался человек. Пусть не на каждый прием пищи, но мясо хотя бы два раза в неделю, иногда были яйца, часто была рыба и курица. Будучи солдатами, они могли есть мясо крупного рогатого скота раз в месяц или в несколько месяцев. Курица или рыба была раз в две недели, если не реже. Крестьяне же питались и того хуже, позволяя себе мясо только пару раз в год на праздник. График работы и норма труда труда были посильными, алхимические марионетки их учили письму и языку. Пусть незнакомому, неродному, но любое образование было весьма ценно для местных.
А потом был устный и письменный счет, дроби, химия, биология, физика. Это было настолько ново и интересно для большинства солдат, что они даже забывали, что давно не видели женщину. Впрочем, и будучи солдатом, они не могли получить доступ к женскому телу месяцами. Только во время военных походов к ним присоединялись проститутки или во время захвата вражеской деревни или города можно было спустить пар. А когда начался курс политэкономии, про классовую борьбу и права человека, это просто снесло многим крышу. Они никогда не задавали себе таких вопросов, типа, а кто решает, кто дворянин, а кто простолюдин? Кто достойный человек, а кто грязь под ногами? Не все ли люди, как биологический вид, равны, и только лишь чужие правила и нормы объявили о том, что они — чернь, а кто-то другой — аристократ. И если правила устанавливают люди, стало быть, почему чернь не может взять и установить новые правила? Свои правила. Такого рода размышления
