Перевес в массе, на нашей стороне, причем многократный. Так и случилось. Сперва, наши воины заняли всё свободное пространство на стенах. Их плотность на квадратный метр росла. В конце концов, мы начали просто выдавливать врагов со стен. Я не видел происходящего с того места, где мы находились. Алгор сказал, что его задумка сработала, враги посыпались со стен. Находится тут дольше, не было никакого смысла. Мы всем комсоставом начали движение к насыпи. Евгений на ход раздавал приказы. «Оттеснить врагов от стены на 100 метров вглубь замка. Магам и лучникам занять позиции на стенах, но оставить проходы для наступающих сил».
Когда мы забрались на стену, нам предстала страшная картина разрушений внутри замковых построек. Практически все здания, оказались разрушены. Уничтожены до фундамента. Видимо, это был результат нашей акустической атаки. Исключение составлял лишь донжон. Огромное здание. Я бы даже сказал гигантская башня в самом центре замка. Возвышалась эдаким вызовом нам. Казалось, ей вообще нипочём, ни магия, ни физический урон. Скорей всего, на неё были наложены какие-то защитные заклинания.
Наши войска уверенно теснили врага вглубь замка. Командиры неприятеля, уже сообразили, что неуязвимость у наших сил будет длиться дольше. Теперь они сменили тактику. Я бы даже сказал, скомуниздили мою. Первые ряды вражеских игроков состояли из танков. За ними воины, далее целители. Неуязвимость, теперь накладывалась на короткий срок, в том случае, если мы прорывали ряды неприятеля. Наконец мы смогли атаковать защитников замка. Пролилась первая кровь. Маги и лучники, находящиеся на стенах, вступили в бой. Первые ряды уже было не разглядеть из-за постоянных взрывов магических атак. Вероятно, потери у врага всё-таки были. Этот вывод я сделал, основываясь на том, что противник всё чаще и чаще активировали неуязвимость. Скорей всего лечили и воскрешали павших воинов. Враг пятился, явно пытаясь выиграть время, но для чего?
Мы уже спустились со стены. Слишком далеко оттеснили врага, более 250-ти метров. Даже с такой высоченно стены маги и лучники больше не доставали до противника. Алгору пришлось переместить их поближе. Метр за метром мы отвоёвывали территорию замка. Всё чаще я ловил себя на том, что время от времени испытываю какое-то чувство. Не тревоги, нет! Чувство того, что что-то тут неладно. Уж слишком всё просто получается. Перед нами материализовался Виталис, весь в чьей-то крови, кишках и обрезках плоти. Выглядил он так, как будто катался в гигантской мясорубке вместе со стадом коров. При этом от счастья просто лучился. Видимо, прошелся по вражеским рядам, собирая кровавую жатву. Правда, счастье на его лице длилось не долго. В один момент он посерьезнел и принялся докладывать.
— Алгор! Мы всем фронтом сжимаем кольцо. Задние ряды врагов уже упёрлись в стены донжона. Но там что-то происходит.
— В каком смысле? Что там происходит.
— Точно не знаю. Мне не удалось прорубиться вглубь. Слишком плотные ряды. Судя по голубоватым вспышкам, у стен донжона открывается множество порталов. У меня два предположения. Они отступают или к ним пришла подмога.
— Я понял. Значит, либо мы уже практически победили, либо враг задумал какую-то гадость…
Рейд чат.
Алгор: Внимание всем! Продолжаем давить. Максимальная осторожность. Обо всех странностях немедленно докладывать! Разведка! Срочно выяснить, что происходит возле донжона.
И уже нам.
— Выдвигаемся в первые ряды. Если что-то случиться, я как командир, обязан сразу среагировать.
Пока мы пробирались сквозь наших игроков, от разведки пришёл отсчет.
Рейд чат.
Васямба: Командир! Дело труба. В порталы уходит часть вражеских воинов, но не все. Из порталов лезут имперские гвардейцы, они охватывают донжон плотным кольцом. Похоже, собираются его оборонять. Наш огневой рубеж постепенно к ним приближается. Осталось чуть больше пятидесяти метров. Решай, командир.
Алгор выругался длинной матерной тирадой. Некоторых слов даже я не слышал. Затем продолжил командовать.
Рейд чат.
Алгор: Внимание всем, срочно! Прекратить атаку! Повторяю, прекратить атаку! Кто атакует неписей, сразу попадёт в ЧС Альянса!
Я не понял, что случилось. Да, гвардейцы парни лихие, бить их долго. Неужели Алгор их испугался?
— Женя! Почему ты останавливаешь атаку?
— Всё плохо, Саша! Мы проиграли. Гвардию атаковать нельзя!
— Почему? Думаешь, не осилим?
— Не в этом дело. Если ты поднял руку на гвардейца, это расценивается, как если бы, ты поднял руку на самого императора. Тебя объявят изменником и будут везде лить. Ты разве что в диких землях укрыться сможешь.
— Ого! А почему мы свой замок гвардейцами не охраняли?
— Да потому, что Император, так просто, гвардию никому не даёт. Такое вообще считалось невозможным!
— Понятно. Ну, не так всё и плохо. Щит мы им снесли, на высоту «неприступных» стен даже не посмотрели, а я получил то, зачем пришёл.
— Да ты будто знал, что так произойдёт.
— Нет, Женя, не знал. Ожидал какой-то пакости. Потому, как прекрасно понимаю, что наш враг хитёр и коварен. А что именно так, увы, не знал. Но не переживай, это никак не повлияет, сам знаешь на что.
— Добро. Пойдём. Там, похоже, твой старый приятель поговорить соизволил.
Тем временем, враг, похоже, сообразил, что мы раскусили его хитрость и атаковать больше не будет. Оставшиеся защитники, просачивались сквозь ряды гвардейцев и исчезали в арке порталов. А на передний план вышел потрепанный Конан. Видимо сильно ему от акустической атаки досталось. Он кого-то высматривал среди наших воинов, и я, даже догадываюсь кого. Махнув как старому другу, я вышел вперёд.
— Эй, привет, Конан! Как жизнь? Ты это, на всякий случай извини, мы тебя случайно не разбудили?
— А-а-а! Явился! Ты сломал мой защитный купол, хоть знаешь, сколько он стоил?
— Купол? Какой ещё купол? Ты про тот мыльный пузырь, что был вокруг замка? Так он это, того… лопнул, вот!
— Ты мне надоел, Дульсильдорф! Я тебя уничтожу! Ваша атака на мой замок бесполезна! Видишь эту башню? Ты думаешь это простой донжон?
— С виду да. Высоковат, правда, немного. Его бы укоротить…
— Ха, попробуй, червь! Это не просто донжон! Теперь, это загородная резиденция самого Императора!
— Так вот, значит, как ты гвардию привёл. Умно, Конан, снимаю шляпу.
— Не называй меня Конаном,
