Двенадцать пастырей застыли полукругом и устремили взор вверх, на балкончик, где переминался с ноги на ногу призвавший их. Жрец Трегор был искренне рад, что расположен хоть на каком-то удалении от этих холодных, мёртвых глаз жрецов-воинов.
Каждый раз, когда он смотрел на кого-то из них дольше пары секунд, его пробивал озноб. Хотелось закрыться в комнате самой высокой и неприступной крепости, лишь бы больше встречать этот взгляд, от которого так и тянуло могильным холодом. Однако, он был вынужден стоять перед ними и не подавать вида.
– Воины Света, я призвал вас с единственной целью – убийства одного крайне опасного исчадия Тьмы в человеческом облике. Имя ему виконт Дэ Морр. Наши источники сообщают, что сейчас он может находиться на Скалистых берегах. А по непроверенным данным убить его крайне непросто. Поговаривают, он может воскрешаться. Если это действительно так, он должен умирать столько раз, сколько потребуется для его полного… уничтожения. Вот, кстати, и более точная формулировка: виконт Дэ Морр должен быть уничтожен со всеми сподвижниками и союзниками. Идите же и исполните своё предназначение! И пусть оно станет началом нового Мира, новой Эпохи. Эпохи Святой Инквизиции! Пора взять то, что принадлежит нам по праву!
Пламенная речь Трегора не вызвала каких-либо эмоций. Пастыри слушали его молча, не шевелясь и даже не моргая. «Точно змеи» – мелькнуло в голове у верховного жреца. Такие же холодные, с мёртвым, немигающим взглядом.
До чего же жуткие личности. Ему натерпелось дождаться, когда они уже не свалят отсюда в закат. Когда речь была закончена, Пастыри переглянулись, кивнули друг другу и разошлись в разные стороны. «Вот и чудно, наконец-то свалили».
– Они ушли? – спросил Бертор, когда Трегор вернулся в комнату с балкона.
– Да, слава Свету.
– Жуткие создания, честное слово. Впервые видел их, но больше видеть желания нет.
– Поверь, ты не один такой. Новости есть?
– Да, все собрались. Можно начинать.
– Хорошо, пойдём. Закончим с этим, а то уже не терпится забыться в объятиях маленьких девочек и мальчиков в пьяном угаре, чтобы стереть из памяти эти мерзкие глаза Пастырей.
Трегор ещё не догадывался, что порочная слабость к детишкам выйдет ему таким боком, что придётся молить о смерти, как о единственном спасении. Судьба верховного жреца была предопределена и Нонель, младшая из сестёр Провидиц, это уже прекрасно знала. Более того, она жаждала свершения видения.
Никогда прежде, ей не доводилось испытывать подобные чувства. Это было нечто запретное, но в то же время желанное и приятное. Сёстры Провидицы вообще были скупы на эмоции.
Но что-то изменилось внутри неё, причём именно после встречи с тем молодым… красавчиком. Одна только мысль о том, что ей стал небезразличен этот «тёмный», пугала её. Но ещё больше она боялась, что кто-то из сестёр сможет это «увидеть»…
– Итак, давайте выслушаем, чего нам удалось добиться за это время. Начнём по порядку, Бертор?
– Кхм, уважаемый Совет, нам пока не удалось выяснить, с кем именно состоял в связи этот монах, имеет ли отношение к каким-либо организациям или гильдиям. Его контакты носили сугубо деловой и единичный характер. Достоверно установлено о значительном его пребывании только у клана Стальных бород, что обосновался на Стальных хребтах. Однако гнусные гномы никак не идут на контакт, а выковырять их не удаётся по причине особенности расположения. Фактически они недосягаемы для нас. Ещё один объект, представляющий интерес, в лице бывшего, если можно так выразиться, агента Инквизиции Шеакана, просто испарился. Нам ничего не известно о его месте нахождения, но стоит учесть его расу. Высока вероятность, что он убыл в Тёмные предгорья, правда проверить эту версию не позволяет отсутствие агентов в тех краях. Собственно, это всё.
– Если мы правильно всё понимаем, то нанести «визит вежливости» Инквизиции некому? – подытожил Трегор.
– По всей видимости, да.
– То есть, всё это время Морр действовал один?
– Выходит, так, – согласился Бертор.
– В это с трудом верится, продолжайте искать.
– Хорошо.
– У членов Совета будут вопросы? – все отрицательно мотнули головой, – Тогда перейдём к Камину, прошу.
– Уважаемый Совет, – обратился поднявшийся с места жрец, – Мой доклад выйдет ещё более кратким и менее информативным. Нам не удалось выяснить, откуда появился этот монах, где родился и рос. Вообще ничего.
– Он что, с неба свалился?
– Чисто фигурально, можно и так выразиться. Единственное место, о котором нам ничего не известно – это Мёртвые пустоши, но эти земли…
– Можете не продолжать. Если у вас всё, то прошу, Туалиар, – прервал доклад, мрачнеющий Трегор.
– Эм, уважаемый Совет, по всем данным, Морр действительно действовал и действует один. Единственное, на что стоит обратить внимание, так это на покровительство неизвестно нам божества.
– Даже так? – удивился Трегор, – И что нам известно об этом неизвестном?
– Абсолютно ничего, – развёл руками жрец, – Кроме того, что это божество достаточно сильное.
– Как такое вообще возможно? Сила богов зависит от поклонничества ему! Раз нём ничего не известно, следовательно, нет почитателей, а без них силе браться неоткуда! Не один же этот монах, так его усиливает? – встрял Камин.
– Хорошее замечание, – согласился Трегор, – Надо больше информации об этом Боге. Постарайтесь её собрать, кто следующий?
– Постараемся, – ответил Тулиар и сел.
– Уважаемый Совет, – поднялся с места Зивар, – А у меня есть что рассказать, – все сразу замерли и напряглись, готовые внимать каждому слову, – «Порождение тьмы» не просто пропало из замка князя, его похитили. Причём совершили это наши союзники – Огнепоклонники.
– Не может такого быть!
– Но как?
– Зачем? – посыпались возмущения и вопросы со всех сторон.
– Как – мы уже не узнаем, поскольку за этим стоял Маста, лично.
– Но он же был верен нам, как никто!
– Вот именно, был. В любом случае пролить свет на это не удастся, так как его собственный «свет» уже угас. А вот зачем – хороший вопрос. Оказывается, в подвалах их храма расположена внушительная алхимическая лаборатория, – Зивар обвёл всех взглядом и, убедившись, что об этом никому ничего не было известно, продолжил, – Так вот, именно в этой лаборатории Маста что-то выжимал из «порождения», смешивал с только одному ему известными ингредиентами и в неизвестных пропорциях, чтобы получить в итоге ту самую смесь,
