Трехголовый дракон летел к нам. Гадкое предчувствие кольнуло сердце. И точно! Дракон заложил вираж и приземлился рядом, от его крыльев разошлась воздушная волна, а земля чуть вздрогнула. Дым вырвался из ноздрей.
Змей Горыныч собственной персоной. Лея — центральная голова, Завеса — левая, Мегида — правая, и единственная осознанная.
— Градус алкоголя у сценарной группы увеличивался, — констатировал я, глядя на нашу славную компашку.
Тугарин спокойно подошел к Горынычу, и они пожали лапы. Да, да грабли Жоры в нынешнем состоянии руками назвать язык не повернется. Затем оба былинных героя развернулись на нас.
— Ну что покажем им силушку богатырскую? — громогласно заявил Артур.
— Мы все спим! — надрывалась коленным горлом Мегида, в тщетных попытках остановить бойню, но куда там. Она пыталась перехватывать контроль над телом триединого дракона, но ничего не выходило. Две других головы мигом отстраняли её от рычагов управления.
— Причуда, что нам делать? — спросил Тихон.
Девчонка на миг прекратила попытки единолично контролировать Змея-Горыныча, и стала усердно думать, отчего массивные драконьи брови нахмурились, а из рта вырвался небольшой сгусток пламени.
— Попробуем сломать сюжет! — прорычала правая голова чудища.
Сломать сюжет? Хм. Как это сделать? Выкинуть что-нибудь абсурдное? Как вариант.
— Есть идея, — сказал я. Голос такой степенный размеренный. Спокойствие и уверенность навивающий. — Давайте друг друга мутузить.
Парни переглянулись и кивнули. За неимением других идей сойдет и эта.
Мы закружили на конях и стали обсыпать друг друга ударами. Змей Горыныч и Тугарин удивленно замерли. Я ударил палицей в щит Артура и тот раскололся. Он в свою очередь взмахнул мечом и отсек мне бороду. Тихон же пустил в нас обоих стрелы, но дистанция была маленькая, да и не привык он с лошади стрелять. Силу натяжения не рассчитал, обе они завязли в кольчуге.
— Это сон!
— Сон!
— Вы спите! — орали мы до хрипоты.
И, о чудо! Сработало.
Сначала осознались остальные две головы Змея-Горыныча. А потом мы все вместе скрутили брыкающегося Тугарина. Дракон взмыл в небо неся нас всех в лапах и опустился на землю в деревушке. Мы старились не смотреть на обугленные тела на улице и зашли в единственный несгоревший дом. Правда, триединое чудовище по очереди лишь просунуло все головы.
— Мне уже плохо от частой смены картинки, — пожаловалась Лея, когда мы вышли в новом сне. — Интересно, что дальше будет.
— Алиса в стране чудес была бы слишком очевидна, — заключил я.
Вокруг встало лагерем многотысячное войско. Бесконечные ряды шатров и палаток. Вдали город с неприступными стенами.
Мы расположили на возвышении под навесом. На столе лежали чертежи и зарисовки какой-то конструкции. Огромный фаллос, минотавр, сатир, грифон, колесница, кентавр, пегас и просто лошадь. Причем все остальные были зачеркнуты, а последняя, наоборот, обведена в кружок.
Я, получается, Менелай — спартанский царь. Рядом стоит Жора в роли его микенского товарища Агамемнона. Одиссей — Артур. Тихон — Ахиллес. Мегида — Патрокл. А город значит Троя.
Мы посмеялись осматривая друг друга и тут же сосредоточились на окружении.
К нам бежал запыхавшийся солдат. Он так торопился, что попросту рухнул на руки охранению. Начальник караула извлек из взмокших ладоней свиток.
— Тайное послание, — сделал он вывод и передал его двумя руками, почтительно поклонившись.
Я с интересом развернул и, отослав стражу подальше, стал зачитывать текст.
— Дорогой, когда ты уже сожжешь этот городишко. Тут ужасно. Хочу домой в родную Спарту. Этот Парис всё настойчивее. Водить мальчишку за нос всё сложнее. Я говорю, что не могу предаться любви, пока войска под городом. Его брат Гектор куда хитрее, и начинает что-то подозревать. Да еще эта его жена. В Трои она со скуки на стену лезла и теперь не отлипает от меня. Когда захватишь город, можно будет взять её в плен. Хорошая супруга будет кому-нибудь из приближенных. Если не поторопишься я, и правда, променяю тебя на юного троянца. Ахахаха.
С любовью, твоя Елена.
От города к нам приближалась группа троянцев-переговорщиков. Я узнал среди них всех главных действующих лиц. За мужчинами следовали женщины. Лея была Еленой, виновницей всего сыр-бора. Она не одна, а с группой поддержки — женой Гектора Андромахой, которую отыгрывала Завеса.
Ситуация не очень. Кругом одни шатры, дверей нет. Полог шатра не является порталом, это мы уже проверили. Единственные двери в городе. Но чтобы туда попасть нужно осуществить успешный штурм. Вдобавок две наших дамы неосознанны и играют за фигуры на другой стороне доски.
— Это последний уровень, — сказала Мегида. — Я чувствую, что почти могу проснуться простым усилием воли. Здесь держит только магия ведьм сновидений.
— Что это значит? — уточнил я.
— Скорее всего это обычный сон. Сновиденные персонажи могут наброситься, если поймут, что мы осознались.
Я вспомнил слова приятеля, что это защитная программа мозга, чтобы вернуть тебя в сюжет сна. А то мало ли чего ты себе там напридумываешь и куда тебя заведет фантазия.
— Час от часу не легче, — заходил я из стороны в сторону. — Еще не хватало, бегать по берегу от двух армий.
— Есть и плюсы, — улыбнулась Причуда. И я понял, что сейчас она выкинет какую-нибудь шалость. — Здесь мы хозяева сна! — закричала она и взмыла в воздух.
Солдаты стали удивленно переглядываться.
— Вы все жалкие людишки! — орала Мегида, и её голос разносился словно она стала греческим богом. — Мы жители Олимпа. Падите на колени!
И ведь половина сразу упала. А вот другая начала целится из луков, не боясь навлечь на себя гнев богов. Делать нечего, нужно было срочно спасать ситуацию.
Во сне ведь возможно всё — стоит только пожелать. Я напряг воображение и представил огромную огненную плеть, которая тут же материализовалась в руках, и стал размахивать ей, уничтожая тех, кто схватился за оружие. От одного касания они падали горстками пепла.
Ворота города открылись, и оттуда повалили троянцы в полном боевом. Завеса и Лея стояли в шоке. А вот осознавшие сокланы уже всё поняли и вовсю тестировали сновиденный «режим бога». Загнанные в рамки игровых классов теперь, не имея никаких ограничений кроме собственного воображения, мы отрывались по полной.
— Убейте тех, кто поднял руку на посланников богов. Именем Зевса! — заорал я.
Повинуясь моему воображению, небеса за секунду заволокло облаками, из которых соткался огромный качок в тоге. Он почему-то походил на Халка Хогана. Зевс метнул сразу полсотни молний, испепеливших тех, кто бежал к нам.
А потом началось дикое рубилово. Сновиденные персонажи сломались. Одна треть зависла, вторая отрабатывала по защитной программе, стараясь нас уничтожить, чтобы выбить из осознанности, последняя часть наоборот повиновалась нашему приказу и мочила всех.
Мы подняли наверх Завесу и Лею. Помогли им осознаться. Объяснили, как пользоваться сновиденной магией.
Такое рубилово началось! Кровь, кишки, звон мечей, ор тысяч глоток. Всё это сдобрено нашей по истине божественной мощью, помноженной на большую насмотренность. Мы видели сотни вариаций боевых заклинаний, а потому били врагов не простыми файерболами, а сразу армагеддонами, метеоритными дождями, разломами земли, песчаными смерчами, которые срезают все мясо, полируя кости до блеска.
Грохот стоял такой, словно мы решили уничтожить этот мир, так увлеклись, что чуть не стерли с лица земли саму Трою.
Спускаясь с небес вызвали ветер, чтобы разогнал дым. Мегида куда запропала, ну да ладно, найдется. Ожидали спуститься на пепелище, но попали на сплошное стеклянное полотно, в которое был вплавлен биоматериал с остатками снаряжения, словно насекомые в эпоксидную смолу.
— Эх, — вздохнул Жора. — Если бы это не во сне было, мне бы стеклодува сразу на тысячу подняли за такое.
Я аж присвистнул.
Сбоку раздались сдержанные хлопки.
