В последний год учебы в Школе Магии, она стала звездой. Лучшей из лучших и, конечно же, её с распростертыми объятиями приняли в Магической Академии. Тут она включилась в новую борьбу за право считаться лучшей и узнала, насколько сильно дворянские дети отличаются от простолюдинов. Она возненавидела дворян всей душой, хотя сама относилась к их числу и продолжала учиться и делать то, что от неё требовали. Ей говорили, что она одарена, а значит, её ждет прекрасное и светлое будущее.
Пределом мечтаний любого выпускника Академии является служба в Королевской Магической Гвардии и Кларисса сделала это. Она доказала всем и себе, что лучше и одарённей других. Конечно, дело было вовсе не во врожденном таланте. Девушка постоянно практиковалась в манипулировании своей магической энергией. Когда другие студиозы бездельничали, веселились или просто отдыхали, она продолжала практиковаться, пять, десять, пятнадцать часов в сутки.
На экзамене она смогла воспроизвести магию второго уровня и получила звание боевого мага огня третьего ранга. Она была на седьмом небе от счастья. Она смогла, добилась, утерла всем нос! Её заметили рекрутеры Его Величества и отобрали на службу в Королевскую Магическую Гвардию. Вроде бы величайший успех, но на этом её жизнь резко остановилась. Пьянящий вкус победы сменился горечью разочарования. Служба в дворцовой страже оказалась самым скучным, однообразным и бесполезным занятием в её жизни. Стоять по десять часов перед дверью ведущей в крыло наложниц Его Величества, разглядывая серый потолок и стены, и так изо дня в день, недели, месяцы и годы. Кларисса начала терять счет времени. Она уже не могла сказать, четыре она года служит в гвардии или пять. Все эти года были похожи друг на друга, как братья-близнецы. Зачем были все эти усилия, прилежная учеба и годы упорных тренировок, если она никак не использовала свою силу?
По правилам, установленным Фердинандом Третьим, те, кого отобрали в Школу Магии, кормили и поили за счет королевской казны, не могут сами выбирать место службы. Они будут служить королю там где им прикажут и столько, сколько прикажут. Девушка чувствовала, что застряла, что стала пленницей своего долга. Её не радовало ни жалование, которое ей всё равно негде было тратить, так как дворец покидать ей запрещалось, ни сытая и спокойная жизнь, в которой каждое её действие было расписано по часам на годы вперед.
Наверное, поэтому, когда её позвали в казарму и предложили отправиться на опасное задание, она согласилась не раздумывая ни секунды. Наконец-то настоящее приключение, полное новых встреч и впечатлений! Долой проклятый дворец и серые стены. Кларисса первой собрала свои вещи и с нетерпение ждала разрешения покинуть казарму.
На выполнение опасного задания она отправилась не одна. Отряд состоял из четырех особ. Всех она хорошо знала. Лидером отряда назначили леди Брунгхильду, женщину средних лет, мудрую и уважаемую в рядах гвардейцев магессу, носившую мантию боевого мага воздуха. Её заместителем была опытная мечница, попавшая в Королевскую Гвардию после яркой победы на прошлогоднем столичном турнире, с редким именем Кира. Клариссе эта особа никогда не нравилась из-за холодного, колючего взгляда убийцы и высокомерного поведения. Третьим членом отряда являлась мастер копья, тихая и нелюдимая Лаура. Девушка обладала потрясающими, длинными, рыжими волосами, свисающих в распущенном состоянии, почти до пят. Она была тихой только до тех пор, пока не брала в руки свое копье. Сильнее и яростней воина в спарринге на тренировках гвардейцев-копейщиков Кларисса не видала.
Хотя боевые маги по умолчанию считались гораздо сильней и опасней рядовых гвардейцев, и им категорически запрещалось вступать в спарринг с воинами ближнего боя, Кларисса была уверена, что не справилась бы с этой тихоней. Её она считала самым сильным и смертоносным членом группы. Поговаривали, что в гвардию Лаура попала из авантюристов серебряного ранга. Когда-то она в одиночку уничтожила крупный бандитский лагерь, члены которого ограбили торговый караван, охраняемый её командой. Тогда вся её команда погибла, и Лаура больше не захотела вступать в новую. В Королевской Гвардии она залечивала свои душевные раны. Но, раз таки решилась отправиться в опасное путешествие, значит, и ей надоели серые, дворцовые застенки.
Часть 34
Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались
Жаркое светило поднялось в зенит и даже в тенистые леса Кинвала начал проникать горячий, летний воздух. Пересекая поляну, на которой банда Альянса Магов потерпела сокрушительное поражение, я почувствовал жаркое дыхание лета особенно сильно. В стальных доспехах, надетых поверх толстого поддоспешника из плотного войлока, само по себе было жарко, а под прямыми лучами светила меня сразу бросило в пот. Захотелось скинуть амуницию и забраться с головой под прохладный, освежающий душ. Эх, о душе в Кинвале можно только мечтать. Если сам себе не смастерю душевую кабинку, так и придется обтираться влажной тряпкой.
За время моего отсутствия обстановка на поляне изменилась. Слуги барона зря времени не теряли. К центру поляны стащили все найденные в округе тела. Несколько мужчин обложили зловонную гору звериных туш бревнами и сносили к ней хворост, чтобы разжечь костер. Несколько мужчин в шлемах городских стражников, тащили к костру привязанное за ноги веревкой тело звероморфа.
— Погодите, не троньте этого монстра. Он нужен мне для… исследований, — окрикнул я мужчин.
— Мы исполняем приказ Его милости. Он сказал сжечь всех тварей и мертвецов, — ответил один из работяг, продолжая с товарищами тянуть тушу к общей куче.
— Оставьте звероморфа в покое! — потребовал я, но мужчины проигнорировали мои слова.
Ах вот как! Я, видите ли, им не указ, раз Его милость приказал! Захотелось оживить монстра и посмотреть, как смельчаки засверкают пятками, но я сдержался. Чтобы элитного бойца моей будущей личной армии не превратили в кучку пепла, нужно было срочно выбить из барона разрешение на сохранение его тела. Не теряя больше ни секунды на лишние разговоры, я устремился к городу.
Приближаясь к южным воротам Кинвала, я застал лорда Арчибальда в плачевном состоянии. Его лицо посерело и покрылось испаринами, под глазами появились черные круги, а сами белки пожелтели и налились кровью. Барон уже не мог самостоятельно стоять на ногах, поэтому лежал в тени городской стены, привалившись к ней спиной. Он тяжело дышал и пускал изо рта красноватую пену.
Почему-то никто из слуг и столпившихся в сторонке зевак не пытался ему помочь. Люди держались подальше от умирающего человека. «Ну, в самом деле, хоть бы за жрицами храма сходили! Почему все ведут себя так странно?» — мысленно возмутился я. Даже городская стража, в обязанности которой входило охранять ворота, гуляла где-то в сторонке. Вскоре я понял, в чем дело. В десятке метров от Арчибальда стоял резкий, неприятный, сладковато-кислый трупный запах. «Что же тут стряслось за время моего отсутствия?» — подумал я. Неужели, послав барона назад в город одного, я подверг его нападению прятавшихся у нас за спиной врагов? Если так, то это я был виноват в его текущем состоянии.
— Что тут произошло? — кинул я на ходу, шагавшему позади воину и обнаружил, что того уже нет рядом.
Стражник остановился и подался назад, едва почувствовав неприятный запах. Двое других спутников сделали то же самое. Да что здесь происходит, в конце концов!?
— Эй, ты, не приближайся к лорду Арчибальду, — отделившись от группы воинов, стоящих в стороне от ворот, грубым тоном воскликнул усатый командир охраны барона.
Это был тот самый мужчина, что в прошлый раз отправил меня к палачам. Помниться, подчиненные звали его капитаном. С момента, как утром мы повторно пересеклись во дворе замка, он упорно делал вид, что мы не знакомы, но сейчас, когда его господин одной ногой стоял в могиле, вдруг, резко осмелел. Усач, небось, уже обсуждал с дружками, как поделит деньги из сокровищницы Арчибальда, а тут я нарисовался. На лицах, возникших за верзилой мужчин, я увидел неприкрытую неприязнь. Если подумать, после смерти лорда, я являюсь единственной помехой на пути этих ребят к захвату замка. При таком раскладе, удивительно, что они не устроили мне засаду, пока я находился в лесу. Я насторожился, на всякий случай опустил забрало шлема и приготовился кастовать «силовое поле». Однако, надо было выяснить, не является ли моё предчувствие лишь плодом богатой фантазии и я решил развязать усачу язык.
