не мешал! И твои братья… Кагиараш, Эргенаш… они с ума сходят от беспокойства, потому что они не знают, что с тобой случилось!
— Мои братья должны в меня верить! — надменно сказал Анейраш, — они точно знают, что я жив. Значит, должны верить, что я приду на Состязания — и выиграю их! Меня готовили к этому всю мою жизнь. Что до камня — не думай, что ты такой умный, молокосос. Он не будет работать нигде, кроме Приграничья. Таковы его свойства.
— Может, хватит? — Сареф начал чувствовать, что закипает, — ты сам, судя по цвету шкуры, ещё недавно гонял лягушек на болоте. Не тебе называть других молокососами.
Анейраш дёрнулся, словно от пощёчины: Сареф явно ударил в больное место. После чего стревлог… просто испарился… и появился за спиной Сарефа. Но Хим, который был наготове, развернул его тело… и кулак, который должен был ударить Сарефа по затылку, оказался в захвате Гилеана. Понимая, что Анейрашу, который слишком много о себе возомнил, следует сбить спесь, Сареф позволил Гилеану сжаться в кулак… и с удовлетворением услышал, как хрустнули его кости. Выругавшись и вырвав руку, Анейраш отскочил и попытался было нанести стремительный удар вторым кулаком… Но Сареф, подняв Гилеан, подхватил Анейраша за горло и приподнял его над землёй. Порядка пяти секунд стревлог висел, задыхаясь и скребя пальцами по горлу, пытаясь сбросить невидимую удавку, после чего Сареф небрежно отбросил его в сторону. Это маленькое представление стоило ему целых 300 единиц выносливости… но это было настолько эффектно и доставило Сарефу такое невероятное удовольствие, что подобные траты были полностью оправданы.
— Меня нельзя бить в спину, — мягко, но с уже неприкрытой угрозой сказал Сареф, — и меня нельзя называть молокососом. Ты меня понял?
Анейраш, поднявшись на ноги, совершил своё толкательное движение ладонью… и неведомая сила протащила Сарефа почти 5 метров по песчаной поверхности, чуть не сбив с ног. Анейраш же уже был рядом, и явно хотел сравнять ему нос с лицом. Понимая, что иначе стревлога не утихомирить, Сареф вызвал Системное окно:
Дробящая Темница!
В тот же момент Анейраша заключило в призрачную клеть, которая начала сжиматься. И, судя по выражению его морды, ему было больно… неожиданно очень больно. Кажется, он сам ещё не осознавал до конца, что из него утекают Параметры, и его запас жизненных сил ниже, чем он привык.
— Повторяю ещё раз. Меня нельзя называть молокососом! Ты меня понял? — повторил Сареф. Анейраш явно хотел сказать какое-то оскорбление, но ему не хватало воздуха в груди. Сареф же внимательно смотрел на стревлога, дожидаясь хотя бы малейшего невербального знака о пощаде. Он был готов к тому, что на стревлога придётся давить, чтобы он начал его уважать и, как следствие, слушать. Но и надавить сверх меры тоже не хотелось.
К сожалению, невербальной мольбы о пощаде Сареф не дождался. Потому что на восьмой секунде действия Дробящая Темница внезапно оказалась развеяна. И, судя по тому, как, кашляя, упал на колени Анейраш, он этого тоже не ожидал.
— Так-так-так, — позади Сарефа раздался голос, от которого по загривку прошёл мороз, — и что у нас тут происходит? Анейраш, неужели какая-то иллюзия смогла тебя так легко взять? Или… ах, вот оно что…
Повернувшись, Сареф уже понимал, что проваливается в свой ночной кошмар. Потому что позади него, раскручивая в руке какую-то цепочку и с насмешкой во взгляде стоял… Мёртвый Король воров…
— Как интересно. Как неожиданно. Как любопытно, — Мёртвый Король воров, действительно, выглядел изрядно удивлённым, — похоже, я снова недооценил тебя, парень. Раз уж ты сумел пробраться даже сюда. И как же, позволь спросить, ты сюда попал?
— Бродил и попал, — ответил Сареф, постепенно возвращая самообладание. Во-первых, здесь, на глазах у десятков других монстров, Мёртвый Король воров ничего не посмеет ему сделать. А, во-вторых, он всё ещё был обязан ему жизнью. И это тоже должно иметь какие-то последствия. Каких именно — Сареф не знал, но он был почти уверен, что Мёртвый Король воров не станет атаковать его сам без веской причины. Если бы это было не так — он бы за полтора года давно сам бы нашёл его и отомстил за сработавшую в молоко сферу хаоса. А не занимался подстрекательством и науськиванием через того же Кладбищенского Чемпиона.
— Не то, чтобы я был не рад этой встрече, вовсе нет, — мягко продолжал Мёртвый Король воров, — просто… таким, как ты, находиться здесь должно быть несколько… неприятно. Впрочем, — он бесстрастно оглядел окружающее Сарефа сиреневое пламя, — вижу, ты позаботился об этом. Своевременно.
В этот момент Сарефа неожиданно захлестнула чужая злоба. С трудом взяв себя в руки, он обнаружил, что эта злоба принадлежит… Химу.
— Простите, хозяин, — пробормотал хилереми, тоже поспешно успокаиваюсь, — но вы не представляете, как я ненавижу эту тварь. В первый раз он рассказал вам обо мне так, чтобы вы видели во мне врага и попытались убить. Во второй раз — он нацепил на вас Наруч Экзорциста и посоветовал совершить призыв через него, чтобы убить меня. Вы не представляете, с каким удовольствием я бы вцепился ему в глотку!
— Спокойно, Хим! — приказал Сареф, — сейчас мы должны сконцентрироваться на нашей текущей задаче! Нам нужен Анейраш!
— Ну, хорошо, — махнул рукой Мёртвый Король воров, — как ты сюда попал — дело твоё. Но, может быть, хотя бы расскажешь — зачем?
— Я искал Анейраша, — ответил Сареф, — он — Чемпион в грядущие Всесистемные Состязания! Его пропажа вызвала дипломатическую катастрофу. Все стревлоги считают его без вести пропавшим, а 90% представителей других рас — и вовсе забыли о его существовании! И ты хочешь сказать, что ты обо всём этом не знал?
— Сареф, Сареф, не надо наводить такую истерию, — мягко ответил Мёртвый Король воров, разводя руками, — дипломатическая катастрофа, куда ни к чёрту. Несколько сотен стревлогов уплыли с Глумидана на другие материки — невелика потеря. Тёмные эльфы, к твоему слову, самые большие расисты. А монстры на их территории — самые коварные. Так что и не место им тут. В любом другом месте будет лучше.
— Не согласен, — неожиданно возразил Анейраш, которого присутствие Короля воров словно успокаивало и огорчало одновременно, — тёмные эльфы в массе более высокомерные, но всё же без
