Разогнавшись, Леха со всей силы ударил Молотом Предвестника по боку некродракона. Удар получился ужасающе сильным, даже такого огромного врага, как некродракон, отбросило в сторону — подальше от разбитой крыши Оловянной Кружки.
— Жаль не крит, — сказал Тин. — Одного удара хватило бы.
Некродракон, нелепо упавший на спину, перевернулся и попытался выстрелить лучом Тьмы, но Тин оказался быстрее. Второй удар Молотом Предвестника пришелся прямо по черепу.
Критический удар!
Сила: +4 Интеллект: +2 Мудрость: +2
Получено: Некроядро
Некродракон окончательно умер. Ангел, который только что самозабвенно сражался с нежитью, огляделся по сторонам и, не почувствовав ни одного живого мертвеца в округе, превратился в луч Света, чтобы вернуться обратно на небеса.
Дворфы Оловянной Кружки стали лучше относиться к вам!
«Еще бы», — хмыкнул про себя Тин, спускаясь вниз.
Уюта в клане Оловянной Кружки поубавилось. Раньше стеклянный потолок защищал посевы от горного холода, но теперь поля были под угрозой. Упавшее стекло повредило поля, аппараты и бочки, даже некоторые дворфы оказались ранены.
— Мертвый дракон, здесь, — пробормотал Смургин. Если дворфы Оловянной Кружки пребывали в шоке, то вот дворфы Стального Топора, до этого успевшие нажраться вусмерть, были готовы к бою. Если бы Тин не справился, то арбалетчики дали бы залп, а воины стройными рядами встретили бы смерть.
— Король Акродуса Тин. Теперь мы понимаем, о чем вы говорили, — сказал главный старейшина. Психологический эффект от атаки дракона оказался даже серьезней, чем само нападение. «Как он вовремя», — подумал Тин, отлично понимая, что без нападения некродракона не получилось бы уговорить дворфов. По крайней мере сейчас — в будущем они стали бы куда сговорчивее.
Харизма: +8
— Вам помочь? — спросил Тин.
— Мы сами, — отрезал старейшина. Может, дворфы и поняли, что пора уходить из Дувайских гор, но помощь человека им не требовалась.
«Сами, так сами», — подумал Тин. В Дувайских горах он и так сильно задержался.
***
— Что такое, исполнительный директор? Зашли на чашку кофе, кхе-хе? — спросил Соколов, главный аналитик «Граундхога».
— Вроде того.
Приняв из рук аналитика чашку, Райли Маршал уселся на неудобное кресло. Соколов же делал вид, что никакого исполнительного директора в его кабинете нет. Главный аналитик стучал по клавиатуре, и только сейчас Райли Маршал понял, что очень давно не слышал этого звука.
— Механическая? — удивился он.
— Люблю классику, хех, — ответил Соколов.
Мало кто пользовался отдельными клавиатурами. Уже давно для этого применяли специальные проекторы, ведь так гораздо удобнее. Поэтому, зайдя в какой-нибудь офис, ты не услышишь звуки щелчков по клавишам, ведь никак клавиш нет.
Соколов же использовал самую обычную клавиатуру — такая была у Маршала в детстве, и еще тогда она считалась весьма устаревшей. Мало того, Соколов стучал по «механике», которая была куда громче обычных клавиатур.
— Разве эксперимент не провалился?
— Я ждал такого вопроса от вас, исполнительный директор, — сказал Соколов, отвлекаясь от работы. — О чем именно вы говорите?
— Тот бедлам, что происходит в игре, явно не способствует проведению эксперимента. Союз с нежитью и вовсе поставил крест на исследованиях.
— И да, и нет, кхе-хе.
— В смысле?
— Исполнительный директор, в чем суть эксперимента?
— Поведение людей с разными игротипами в разной игровой среде.
— Вроде того. Мы добились своего. Я бы сказал, что эксперимент «Пантеон» можно было бы уже свернуть. Игроки обычных групп уже показали все, что можно.
— Вы о тех, кто выбыл?
— И тех, кто остался, кхе-хе. Фридрих Вигис, например. Пользуется любыми возможностями, делают свою группу все сильнее, чтобы стать главной силой игры. Он показал все, что мы хотели увидеть. Дальнейшие его действия весьма ожидаемы, кхе-хе. Группа военных тоже показала все, что можно. И вышла на свой предел. Угадаете, в чем он, исполнительный директор?
Вопрос заставил Маршала задуматься.
— Недоверие, — немного нерешительно сказал он.
— Именно, кхе-хе-хе! Действуют своей группой, не доверяют ни другим игрокам, ни НПС.
— Что насчет группы D?
— О, они интересные, вот только чистота эксперимента пострадала. А еще три группы S, которые и не группы в общем, ведь в каждой — по одному человеку. Один игрок умер, второй — присоединился к группе D, потому что лидер группы D, Тин, оказался знаком с девушкой Пиной. Последний из S и вовсе попал в группу E при старте эксперимента. Из этой группы он остался единственным игроком, так что чистота эксперимента соблюдена.
— Я все это знаю, Игорь Викторович. К чему вы ведете? Пока все, что вы упомянули, говорит о том, что эксперимент практически провалился.
— К тому, что мы создавали специальные условия для всех групп, особенно для групп S. Но эти условия могли появиться и сами по себе.
— О чем вы?..
— Тин, лидер группы D. Его значимость давно достигла уровня группы S. И даже превзошла ее. Когда я говорю о значимости, Маршал, я имею ввиду не события в игровом мире, а эксперимент.
— Он настолько важен?
— Боюсь, если бы не Тин, проект можно было бы закрыть, кхе-хе-хе, — рассмеялся своим вороньим смехом Соколов.
— Я ничего не понимаю…
— Ладно, поясню для вас, исполнительный директор. В чем главное отличие групп S от остальных групп?
— Это наш эксперимент, не спонсируемый никем. Мы выбирали одного игрока с особым игротипом, а потом помещали его в условия, где вокруг нет других игроков.
— И группы S стартовали позже! — поднял чашку с кофе Соколов. — Только игрока Дзен мы выбрали постфактум.
— А это значит, что игроки с особыми игротипами могли попасть в игру до того, как проект групп S стартует, как и игрок Дзен, — тихо проговорил Маршал.
— Да, таких игроков хватает. Но без специфических условий они не раскрывают особенности своего игротипа.
— Вы…Вы скинули Тина в Акродус, чтобы изолировать его от других игроков!
— Кхе-хе-хе. Кто знает, товарищ Маршал, кто знает.
— А как же «Нова»?!
— Правильный вопрос. «Нова» — это наш эксперимент, завязанный на группах S, а эксперимент остальных групп называется «Пантеон». Вся суть — в «Нове», в честь которой мы и назвали эксперимент, хе-хе. Искусственный интеллект НПС сильно ограничен. Есть простейшие персонажи с небольшим набором фраз. Есть специальные, у них набор фраз побольше. И есть особые, с которыми можно вести полноценный диалог. «Нова» стирает границы. Она принимает во внимание все: прошлое персонажа, с кем он сталкивался и с кем говорил, его характер и его знания — вбитые в базу и теоретически допустимые. За мгновение «Нова» превращает обычного болванчика в персонажа, с которым можно легко и непринужденно разговаривать. Разве не восхитительно, кхе-хе-хе?
— Все НПС в окружении групп S были не просто особыми, а с подключением «Новы», — сказал Райли Маршал.
— Да, верно, кхе-хе. После старта групп S мы расширили действие «Новы».
— Слышал об этом, но разве это не были пробные запуски?
— Нет, «Нова» работает в полноценном режиме. Но не для каждого.
— Не для каждого? — спросил Райли Маршал и начал кое-что понимать. — Погодите…Для работы «Новы» должны соблюдаться условия? Особый игротип, верно?
— Кхе-хе-хе, а вы начинаете понимать! Подушку? — спросил Соколов, протягивая прямоугольную синюю подушку. Спина Маршала уже болела от неудобного кресла, но стоило подложить подушку, как тут же стало весьма комфортно. Подушка идеально подходила креслу, превращая его из неудобного — в весьма комфортное.
— Да, «Нова» создает как бы временную личность. И работать она будет до тех пор, пока игрок соблюдает правила. Если игрок начинает вести себя…как игрок, «Нова» отключится. Ведь она рассчитана на то, что в игровой среде называют «ролплеем». То есть, когда игрок погружается в игру и не выходит из своей игровой роли.
