особых умений вроде «усиленный» или «бронебойный» выстрел, доспехи пробивали. Каждое такое попадание Большая Дубина сопровождал злобным рыком, но на его боевой эффективности они практически не сказывались. Разве только злили и без того хмурого с похмелья великана. Вот уже куда, как нельзя лучше, подходило выражение «что слону дробина».
Дубина настолько вошёл в раж, что даже брошенный в него демоницей огненный шар буквальным образом отбил палицей обратно.
Всего через пару минут такого боя стало понятно, что вот сейчас огр закончит с один раз уже умершими от его дубины и восставшими в виде нежите разбойниками и пойдёт на эльфов, а освободившиеся из-под обстрела церковники займутся демоном. Однако вражеские герои тоже просчитали направление событий и поспешили отступить. Эльфийка увела своих рейнджеров в близлежащий лесок, а гоняться за эльфом в лесу всё равно, что самому искать свою смерть. Завладевшая чьей-то лошадью демоница ускакала прочь без всякой жалости бросая недостроенные врата и остатки своего воинства. Как раз за ней устремился в погоню отряд. Один только огр остался добивать переродившихся в нежить разбойников. Долгое время бежать под весом доспехов не мог даже он, а снимать их было слишком опасно так как недалеко ушедшие эльфы явно не упустили бы такую возможность.
— Следуй за нами в сторону севера. Там встретимся! — крикнул огру Бронислав прежде, чем послать своего коня следом за ускакавшим вперёд церковникам и Джуанито.
Погоня за демоном превратилась в состязание на скорость и выносливость. Боевые кони неслись как ветер. Глаза, скачущего впереди Джуанито горели фанатичным огнём. Доминиканец напоминал вставшую на свежий след гончую и явно намеревался разобраться с адской посланницей как можно скорее. И у него имелись на то все основания. Обычные животные не выносили присутствия рядом с ними выходцев из Бездны и поэтому демонице пришлось постоянно держать в ментальных путах испуганный разум бедной лошадки. Это усилие должно было отвлекать её саму и рано или поздно привести к тому, что скованная ментальными путами лошадь не сможет бежать дальше и падёт.
В тот-то момент они её и настигнут!
* * *
— Врёшь, не уйдёшь!
«По крайней мере второй раз», — мысленно добавил про себя Бронислав на полном скаку налетая на хрупкую фигурку почти добежавшей до края леса демоницы.
В лицо витязю полетел шар огня, но тихий мелодичный звук сообщил о сработавшей способности «защитник» и шар распался, ударившись в невидимую преграду. Впрочем, несколько ошеломить его у противницы получилось. Удар доброго меча, тем более помноженный на скорость скачущего коня, прошёл впустую. Хитро изогнувшись, тварь умудрилась пропустить клинок над собой, одновременно с тем полосуя кинжалом оказавшийся рядом лошадиный бок. Верный конь жалостливо заржал, брызгая кровью. Бронислава выбросило из седла. В полёте он сломал пару молоденьких берёзок не толще двух больших пальцев, сложенных вместе, и врезался в старую сосну так, что сверху на него высыпалось полведра старых пожелтевших иголок.
— Умри! — визжала демоница бросаясь на него, занося тот кинжал, которым она разворотила бок коню.
Бронислав ещё не полностью пришёл в себя после падения. На периферии зрения тревожно подмигивали иконки дебафа оглушения. Он взмахнул мечом. Не попал, но демоницу отпугнул и заставил отступить.
Сейчас она пребывала в полубоевой трансформации. В целом человеческая фигура, даже симпатичная если вам нравятся клыкастые девушки только и мечтающие, что перерезать вам горло жертвенным кинжалом во славу вечно голодной госпожи-праматери Бездны. Из рыжих волос выступают остро заточенные кончики рогов — что-то среднее между атакующим оружием и защищающим от удара меча по голове шлемом. Ногти на пальцах превратились в двух или трёх сантиметровые коготки. Не настолько длинные, чтобы мешали пользоваться оружием, но достаточно длинные чтобы сами по себе могли бы считаться оружием сверхближнего боя. Из одежды — крестьянское нарядное платье, украшенное незамысловатой вышивкой. Видимо стащила в той деревне, жителей которой очаровала и превратила в своих верных миньонов.
— Пропусти! — потребовала демоница и Бронислав почувствовал, как на него душной волной накатывает мощное очарование. Окажись на его месте обычный нпс и он наверняка бы попал под её власть. С большинством героев такой трюк не сработает, но демоница рассчитывала не подчинить его себе, а лишь заставить опустить меч, чтобы убить или хотя бы проскользнуть мимо него дальше в лес.
— Не выйдет тварь!
— Тогда ты умрёшь!
Огненный шар прямо в лицо. Бронислав едва успел принять его на меч и то пришлось закрыть глаза спасая их от яркой вспышки и волны ударившего в лицо жара.
Она хлестнула огненным хлыстом. Хлыст начинался из того жертвенного кинжала и был длинной метров шесть, извиваясь кольцами, словно струя живого пламени. Бронислав не успевал защититься. Огненный хлыст вонзился в бок, то тут же рассыпался неопасными искрами. Кольчуга старшего витязя скована из металла с тридцатипроцентным добавлением мифрила и этого оказалось достаточно, чтобы разрушить тёмное колдовство.
Как-то так получилось, что в этом сражении с демоницей у Бронислава никак не получалось перехватить инициативу и он вынужден был постоянно защищаться или отбиваться. Похоже в этот раз он выбрал себе противника не по уровню. Но побеждать не требовалось, нужно только немного задержать. Не дать проскользнуть мимо него и скрыться в чаще леса, что даже в солнечный день стоял молчаливой тёмной стеной, будто бы с интересом наблюдая за развернувшейся у его границ битвой.
Жертвенный кинжал в её руках сменил здоровенный, как бы даже не осадный, вытащенный из инвентаря, арбалет. Демоница держала его с некоторым усилием, двумя руками, но было понятно, что стрелять из него с рук ей вполне по силам. Не успел витязь дёрнутся, как толстая, в палец толщиной и длинная, почти метровая, стрела выбила у него из рук меч и пронзила насквозь, прикалывая к сосне за спиной, точно булавка бабочку в коллекции энтомолога. Звон разбитого стекла показал, что защитная способность сработала, но не смогла остановить эту дуру, выпущенную почти в упор.
Ощущение боли в виртуальности плавающие. То есть удар кулаком в стену ощущается примерно как в реальности, но если ушибить мизинец о ножку стола, то боль заметно сглаживается. Когда твою грудь протыкает здоровенный дрын лишь по сущему недоразумению называющийся стрелой башенного арбалета, то это нефига не приятно. И практически не спасает понимание, что в настоящей жизни было бы на два порядка больнее и он, наверняка, уже бы умер — либо захлебнулся кровью, либо ещё по десятку сопутствующих причин.
Но здесь не настоящий мир, здесь «королевства». И Бронислав не просто человек, он герой и дрын в груди не убил его,
