Да в одной дружине Великого Князя пять тысяч человек. А если он кликнет всех вассалов, то вам будет противостоять стотысячная армия, и это только в течение недели!
Я хмыкнул.
— Это ты сам только что придумал? Что-то я не слышал в истории Грязи про формирование армии.
— Это обсуждается за последние дни, — случайно сказал князь. — А ещё… — он задумался и вдруг его лицо просветлело, — А ещё вас кое-кто хочет видеть, — сказал он, расплывшись в широкой улыбке.
— Кто конкретно?
— Ваши собратья, Вечные Герои! — радостно провозгласил князь, и тут же скрылся за неприметной бокоыой дверью, что захлопнул за собой с громким хлопком. Судя по раздавшемуся грохоту с той стороны, её толи забаррикадировали, толи тупо завалили.
Это оказалось сюрпризом не только для меня, оставшиеся бойцы заозирались, не понимая что теперь им делать, при позорном бегстве предводителя.
— Одноглазый! — закричал я, рассчитывая увидеть знакомое лицо.
Никто не отозвался и я снова навел на толпу Полный Пэ.
— Госопдин Трусов разжалован за трусость и находится под домашним арестом, до суда! — пролепетал кто-то из толпы.
— Кто, бля?! — не понял я.
— Ну… господин Трусов… — раздался тот же голос, причем ударение в фамилии было на второй слог, и я вспомнил, что так звали налоговика. Когда Болька так его представил в мой первый день на Грязи — это ударение меня развеселило. — Господин…
— Да я понял уже, — перебил говорившего я. — Что за хрень князь нес?
— А ты глянь на улицу! — раздался встревоженный голос Рыжей, что стояла около окна.
Я подошел к ней и увидел, что из транспортного портала, один за одним выходят очень серьезные люди. Ну, судя по их снаряжению, а еще больше — по очень пафосным лицам!
— Погнали встречать гостей, — хмыкнул я.
— Может забаррикадируемся здесь? — осторожно спросила Рыжая, на что получила троекратное «Пфф!».
Надо сказать — это была разношёрстная компания. Десять людей, абсолютно разных и абсолютно… не людей. В смысле, не всех из них можно назвать людьми. Вот не знаю как, но у меня в голове ярко вспыхнула аналогия — пауки в банке. Каждый из этой десятки был злобной тварью, уверенный в своих силах и своей безнаказанности. Это проскальзывало в их взгляде, жестах и, даже, движениях.
Перед нами стояли двенадцать, нет, не людей, я вспомнил любимое слово системы — десять индивидов, потому что шестеро из десяти людьми не являлись. От них реально пёрло уверенностью и мощью.
Что там мне говорили в Геройском Центре? Около сотни учтённых Вечных Героев. То есть, передо нами сейчас стояла десятая часть всех суперменов Грязи!
— Псс, — сказал я тихо, — Никаких ощущений, родственных чувств или внезапной любви у вас не возникает? Обнять, поцеловать, прижать к груди? — шёпотом осведомился я у своих, кивая на стоящую впереди группу героев. — Возможно среди них кто-то из ваших затесался.
Рыжая отрицательно покивала головой.
— Не-а, ничего не чувствую.
Мося добавил:
— Тоже ничего, гои какие-то.
Лысый же просто молча пожал плечами и отрицательно покачал башкой.
Вот и я ничего не чувствовал. А судя по всему, «своих» я могу определить где угодно и когда угодно. Мне не нужно было даже гадать, я знал, что это моя Семья. Так вот, сейчас среди группы пришельцев членов моей Семьи не было.
Я открыл рот, чтобы поприветствовать коллег по цехц, но как всегда вперёд влез Мося.
— Кто вы такие, что вам надо? Мы вас не знаем, идите нахуй! — откровенно заржал дерзкий кучерявый.
Я открыл было рот шикнуть, но рот у меня так и остался открытым, когда я разглядел реакцию пришедших. Большие и злобные мужчины и женщины, привыкшие доминировать, в данный момент выглядели растерянными. Да к чёрту, на их лицах возникла детская обида и непонимание!
Я начал дурацки хихикать. Сбоку не сдерживался Мося. Сзади послышался раскатистый хохот Лысого. И даже Рыжая, подавшись чуть вперёд, звонко рассмеялась.
«Ну туп-ы-ы-ые!» — раздался у меня в голове комментарий Соньки. Вот, даже безмозглая, точнее «маломозглая» животина не воспринимает геройскую элиту Грязи всерьёз.
Защёлкали затворы, со свистом оружие покинуло ножны.
Я сделал шаг вперёд и высоко поднял руки.
— Тихо-тихо-тихо, успокойтесь! Это такое приветствие. Да, звучит оно странно, но так-как сами мы не местные, то приносим свои извинения. Предлагаю переговоры!
Сзади уже откровенно уссыкался Мося. Я бросил на него недоумённый взгляд.
— Пе-ре-го-во-ры, — выдал из себя истерящий товарищ и показывал мне большой палец руки.
— Чё смешного то?
Кажется, Мося вкладывал какой-то другой смысл в слово «переговоры».
— Бросайте оружие, и вы не пострадаете! — вперёд шагнул огромный мужик больше Лысого, явно скушавший один, а то и несколько инфо-кристаллов, причём все они были завязаны на мощь. Его кожа была непонятного красноватого оттенка. Красные глаза блестели на солнце, а в густой шевелюре я рассмотрел два маленьких рога.
Я поймал себя на мысли, что пытаюсь заглянуть ему за спину в поисках хвоста, но вовремя одёрнул себя от несвоевременного любопытства.
— И броню тоже снимите, немедленно! — подала голос зеленокожая девка с бицухой как у меня бедро, откровенно пожирая глазами блестящий розовенький доспех Рыжей. Женщина всегда остается женщиной, даже если она грёбанная культуристка!
— И руки за голову! — раздался выкрик сзади от, похоже, «саппорта», потому что чувак, кричавший это выглядел, как ни странно — как обычный пожилой мужичок в ярких попугайских одеждах и модной чалме.
— А может нам ещё наклониться и ягодицы раздвинуть? — Моисей уже отходил от истерики, но голос всё ещё дрожал, и он вытирал выступившие слёзы.
Это пожелание снова вогнало в ступор наших противников. Кажется, они всерьёз задумались над предложением кучерявого. Я пожалел их, и прервал молчание.
— А зачем нам всё это
