синяки, царапины и гематомы. Никаких укусов, никакой разодранной плоти, — только последствия чужого стремления успеть на поезд. Этих людей убили не протухшие (так чуть позже Кристина станет называть зараженных), — их убили
люди. Те самые, которые еще пару дней назад вежливо уступали места бабушкам в общественном транспорте. Теперь эти бабушки лежали неподвижно, раздавленные ногами благодетелей, в окровавленных платках и порванной одежде. О тело одной из них терся рыжий пушистый котенок. Увидев Лену, теснее прижался к хозяйке, еще не осознавая, что та мертва. Девушка отвернулась, с трудом сдерживая слезы. Постояла около десяти секунд. Повернулась и подошла к перепуганному котенку, взяла на руки. Нельзя оставлять его здесь, иначе умрет.
Старики, женщины, дети… Здесь лежали те, кто оказался слишком слабым, чтобы «течь» в общем потоке.
Еще через день они встанут, чтобы мстить оставшимся за свою смерть. Правда, так это назвал бы какой-нибудь писатель. На самом деле они даже не будут подозревать о мести, — они просто отправятся по городу искать пропитание.
***
Лена старалась не вспоминать о событиях того вечера. Об ужасах, творившихся на вокзале. О том, с чем ей пришлось столкнуться утром следующего дня.
Девушка никогда не видела столько мертвых людей в одном месте. Никто так и не пришел, чтобы убрать их оттуда и похоронить. Скоро это перестанет кого-либо удивлять, но тогда жуткое зрелище шокировало изнеженную особу до глубины души. Она шла мимо неподвижных трупов, и из головы не выходила мысль, что, если бы не Окси, то сейчас она бы сама лежала среди них.
По дороге Лена наткнулась на свой телефон. Раздавленный чужими ногами, он одиноко лежал в красивом чехле на холодном бетоне. Вокруг валялись осколки разбитого дисплея. Когда-то девушка не мыслила жизни без девайса, но теперь просто прошла мимо, бросив на него короткий взгляд.
Машина Фетисовых стояла там же, где они ее оставили. Стекло со стороны водителя было разбито, на осколках виднелась кровь. Несколько капель попали на сиденье. Девушка с грустью посмотрела на ключи, которые мать так и не вытащила из зажигания, и бутылочку с недопитой «Фантой», лежащую на пассажирском сидении. Маленькие остатки цивилизации, ставшие никому не нужными. Печальное зрелище — сотни машин — навсегда застыли в вечной пробке. Теперь здесь было тихо. Никто больше не сигналил и не требовал «шевелить колесами». Только из некоторых салонов доносились хрипы и требовательные стуки по корпусам. Неизвестно, сколько эти существа будут стучать в надежде выбраться из автомобилей. И есть ли у них вообще хоть какая-то надежда?
Каким же диким зверем может стать человек в критической ситуации! Куда исчезают убеждения, которые он отстаивал на каждом шагу и в каждом паблике? Где сдержанность, с которой объяснял клиенту на работе о неисправности устройства? Где уважение к слабым, которое проявлял к каждой встречной женщине, старику или ребенку?
Миллионы лет эволюции — просто миллионы лет, за которые человечество научилось облегчать себе жизнь. Оно придумало стиральные машины, чтобы не тереть грязные тряпки о железные доски у реки; плиты, чтобы не готовить еду на костре; одежду, чтобы не цеплять на себя траву и листья; автомобили, чтобы не ходить пешком. Все это время люди только и делали, что облегчали себе существование. Они придумали интернет и социальные сети, создали виртуальный мир, в котором каждый может стать тем, кем хочет. Переселились из пещер в уютные дома; напечатали деньги и внушили, что они способны решить все проблемы. И они решали. В погоне за красивой жизнью люди не боялись никакой работы. Вкалывали сутками ради месяца на островах под пальмами. Они построили города и изобрели десятки языков…
Но так и не достигли того, к чему стремились.
А стремились ли? Пытались ли побороть в себе животные инстинкты, или делали это, страшась правосудия? Лена видела, что случилось после того, как пали законы. Деловые бизнесмены с тремя высшими образованиями и миллионным капиталом наравне с нищими попрошайками расталкивали и топтали слабых в попытках спасти свои шкуры. Так стоило ли кичиться статусами? Ведь, когда встает вопрос о выживании, твое гарвардское образование летит к чертям, и ты превращаешься в бешеного пса, готового разорвать в клочья любого, кто стоит на пути к сочной косточке.
Только сейчас, спустя три месяца от начала заражения, жизнь стала «настоящей», как бы абсурдно это ни звучало. Нет больше правил, по которым каждый обязан быть вежливым и порядочным; нет запретов, нарушение которых карается законом. Есть лишь небольшие группы выживших, и в каждой — свои правила. Больше не надо притворяться «крутым» и успешным. Люди, наконец-то, стали собой.
Но не поздно ли?
_____________________
[1]Немецкая рок-группа, образовавшаяся в 1994 году и остающаяся культовой по сей день. Их музыка сочетает в себе такие жанры, как Neue Deutsche Härte, индастриал-метал, хард-рок, готик-метал. Музыкальный коллектив также знаменит специфическими «живыми» выступлениями с использованием большого количества пиротехники.
Их лидера зовут Соланж. Собственно, благодаря ей они все до сих пор живы. А когда-то казалось, что эта женщина их погубит…
Уроженка Бразилии, она, как и многие другие, приехала в США за мечтой. Эта мечта носила простое американское имя — Джон. Когда-то Соланж Вальверде была обыкновенной девушкой — без наколок, наполовину выбритой головы и пирсинга. Она носила яркие платья, а не рваные штаны и топы с тупыми надписями. Приехав в Штаты, «солнечная» красавица, сходящая с трапа легкой походкой, и представить не могла, чем обернутся наивные грезы.
Много сказано слов о грустных последствиях знакомства по интернету, много написано статей. Но имеют ли значение нудные лекции для человека, влюбленного, как говорится, по самые уши?
Без долгой предыстории — Джон оказался Джейсоном, но это не самое плохое. Он жил в съемной квартире, откуда его собирались выгнать за неуплату счетов, не имел постоянной работы и промышлял торговлей наркотиками. Дом, которым он хвастался у себя на страничке, в действительности принадлежал людям, которых Джейсон даже не знал.
И все же Соланж осталась. Наивно понадеялась, что вот теперь, встретив «любовь всей жизни», он остепенится и превратится в того мужчину, ради которого она оставила родину. Но мечты остались мечтами. Джейсону, видимо, нравилась его жизнь; со временем он приобщил к ней подругу. Соланж стала мечтать гораздо реже, но из последних сил старалась воссоздать идиллию, которую выстроила в голове. О возвращении в Бразилию даже не помышляла. Стоит ей там появиться с чемоданами — вмиг засмеют. Вот и приходилось влачить убогое существование в тесной,
