друга, чтобы протянуть еще несколько дней.
Ракель ахнула. На лицо Соланж упала тень.
— До сих пор веришь в мораль и запреты? — усмехнулась она. — Очнись, девочка! Мир, к которому ты привыкла, умер. В нем каждый, кто не обратился, борется за выживание любой ценой. Благодаря тому, что прошло мало времени, ты не успела узнать, что такое голод. — Прочитав что-то на лице Ракель, она заговорила суровее: — Ничего ты не знаешь. Урчание в животе — это одно, а обморок оттого, что во рту неделю не было ни крошки — совсем другое. Посмотрим, какими станут твои убеждения через год или пять лет. Посмотрим, кого сожрешь ради того, чтобы выжить.
Соланж ушла, а Ракель еще долго стояла на балконе, обдумывая и не желая принимать горькую истину. Ей все еще верилось, что это ненадолго; скоро правительство, если оно где-то существует, со всем разберется. Как покойная мать, Ракель привыкла надеяться на правительство. Они защитят — это внушалось ей с детства. Но что, если Соланж права, и настало время защищать себя самой?
Сейчас это просто вылазка. Однако Ракель, в отличие от остальных, знала, что на этом месте она последняя. Завтра Соланж сообщит о решении уйти из отеля.
Куда? Лидер и сама этого не знала.
Им казалось, что во всей Германии не осталось места безопаснее Dein Traum. Видимо, предупреждение Хайди и правда работало, раз никто не совался в поселок. Франк не верил, что он единственный наткнулся на это место. Однако его ни на минуту не покидала тревога, что все это временно. Когда-нибудь люди поймут, что их водят за нос, или решат, что хуже, чем везде, уже не будет. Вот тогда-то, как говорила его бабушка, жди гостей.
Он старался не думать о мире за забором. Этот мир умер, и вместе с ним умерли цели Франка, достижения и любимая стабильность. Кто бы мог подумать, что настанет день, когда образование и опыт станут как костюм эпатажного дизайнера: дорогой, необычный, но совершенно не подходящий для повседневного ношения? Франк потратил половину жизни на получение диплома и укрепление репутации; каково теперь осознавать, что все старания оказались напрасными? Кому нужен мозгоправ в разгар апокалипсиса? Вот хирурги — те сегодня нарасхват. А ведь он когда-то мечтал работать хирургом… Сестра переубедила.
— Ты что там опять завис? — прокричали с лестницы.
Франк поднял голову. Хайди с утра вызвалась помочь с уборкой. Дом был красивым, большим, но требовалось много усилий, чтобы привести его в порядок. Больше недели трудился Франк, но работа продвигалась муравьиными шагами. Вот, что значит — жилье без хозяев. Вчера Хайди снизошла до предложения помочь, и он гадал, чем это вызвано. Скорее всего, ей стало скучно. Вряд ли он удостоился чести занять место ее друга.
— Вспомнилось прошлое, — честно ответил Франк.
— Может, предашься ностальгии во время обеда? Или я одна тут должна вкалывать? Не выйдет!
— Извини. — Мужчина взял веник и продолжил сметать мусор в кучу около двери. Утром они кое-как вытрясли огромный ковер, но, видимо, не слишком хорошо, потому что пыли на ворсинках осталось предостаточно.
Франк скучал по пылесосу. Здесь он имелся в наличии, только Хайди запретила им пользоваться. «Руки не отвалятся, если уберешь мусор веником, — сказала она, — а топливо надо беречь. Скоро зима, и генератор еще как пригодится». Спорить он не смел. В конце концов, Хайди — хозяйка поселка. Пусть неофициальная, но кому сейчас нужны бумаги? Она обосновалась здесь, избавилась от трупов, вычистила территорию и великодушно впустила Франка. Теперь он должен жить по ее правилам, если не хочет вернуться к скитаниям по разрушенным землям.
В обед Франк и Хайди перекусили супом с рыбными консервами, запили скудную еду чаем и, вроде бы, насытились. Время, когда можно было выбрать любое блюдо, которое способен оплатить кошелек, кануло в Лету. Местный магазинчик оказался завален продуктами, но за прошедшие месяцы большинство из них испортилось, а оставшиеся приходилось экономить.
Недавно Франк и предположить не мог, что станет есть пищу, у которой вышел срок годности. Но после того, как все закрутилось, он потерял возможность выбирать. Когда желудок настойчиво требует еду, сунешь в рот что угодно.
— Холодает, — сказала Хайди. — Я еще раз проверила дома. Эти люди, наверное, думали, что живут в Африке, и зимы тут в принципе не бывает. Из теплой одежды я нашла только женский пуховик и мужскую шапку. Всё. В одном из домов обнаружилось ватное одеяло. Этого не хватит, чтобы пережить холода. Особенно учитывая факт, что теперь у нас нет отопления. Поэтому надо съездить в город и поискать теплые вещи в магазинах или домах. Ты говорил, что умеешь водить машину.
Только в эту секунду Франк понял, как привязался к поселку. Здесь он чувствовал себя цивилизованным человеком даже несмотря на отсутствие особых удобств. Выехать за пределы Dein Traum — значит, разбить иллюзию. Еще раз увидеть, во что превратился мир.
— Ну, так что? — не дождавшись ответа, спросила Хайди. — Поведешь?
А что ему оставалось делать?
— Хорошо, — согласился Франк. — Когда едем?
— Завтра, с утра.
В восемь часов Хайди заливала топливо из канистры в бак уютного, почти нового белого «Фольксвагена». Две похожих канистры поместила в багажник, после чего подняла с земли камешек и бросила им в окно спальни Франка. В этот самый миг мужчина вышел из дома. Отскочивший от стекла камешек угодил ему аккурат в макушку. Девушка хихикнула. Рихтер тихо выругался и потер ладонью ушибленное место.
— Долго спишь, — с укором сказала Хайди, мгновенно сменив выражение лица. — До столицы путь неблизкий. Хочешь до вечера кататься?
— Извини. — Мужчина взял у нее ключи. — Я вчера поздно заснул. Накатили воспоминания.
Хайди неодобрительно хмыкнула.
— Забудь о прошлой жизни, Франк. Мир изменился, и того, что было, уже не вернуть.
Подманив Рекса, она открыла перед ним заднюю дверцу машины. Пес запрыгнул внутрь и удобно устроился на сидении.
— Можно ехать. — Проверив магазин, Хайди зарядила винтовку и уселась на пассажирское сидение. Франк занял место за рулем и завел мотор.
Некогда автоматические ворота пришлось открывать вручную. Выехав из поселка, Франк остановился, вышел, накрепко запер ворота и поправил табличку. Молча вернулся в машину, сел и нажал на газ. «Фольксваген» покатил по засыпанной природным мусором дорожке, и вскоре внушительная ограда Dein Traum пропала из виду.
Франк и Хайди ехали почти в полном молчании. По пути встречались одинокие дома, но они проезжали мимо них, не сбавляя хода. Те дома выглядели жутко: разбитые окна, сорванные
