— Да что за ложь?! — Сареф потерял самообладание, вскакивая с постели и бросая в мать подушкой. Вернее, попытавшись это сделать, ибо, не сумев вложить в бросок силу по причине её отсутствия, он просто уронил подушку себе под ноги, — где же ты тогда была, когда Исмарк меня избивал за то, что один раз в жизни эта тупая курица получила по заслугам?! Почему же в ЭТОМ случае Исмарку было дозволено вмешаться?!
— После этого случая Система на целый месяц вдвое порезала ему запас здоровья и выносливости, — ответила Аола, — он очень жестоко заплатил за свой срыв, уж можешь мне поверить. А глава Адейро, как ты помнишь, Джайну тоже наказал. И, как ты, возможно заметил, Исмарк больше ни разу не поднял на тебя руки. Хотя поводов ты давал ему предостаточно.
— И, тем не менее, он вступился за свою дочь, — прошипел Сареф, — хотя он знал, что Система его за это накажет, он, тем не менее, за неё вступился. Вот так должны вести себя родители. И глава Адейро надавал оплеух Джайне не потому, что она затеяла, наверное, сотый по счёту розыгрыш. А потому, что он был вынужден тратить своё драгоценное время на то, чтобы лично с этим разбираться. Не трать понапрасну время, я уже прекрасно понимаю, что Адейро главное, чтобы клан выглядел презентабельно в глазах других. А на то, что чувствуем и думаем мы все, он плевать хотел. Равно как и ты с Мессом всю жизнь плевать на меня хотела. Так что я решительно не понимаю, зачем ты пришла сюда, тётя Аола. Уходи, мне неприятно твоё общество.
— Как ты смеешь, — губы Аолы задрожали, — я твоя мать. Я дала тебе жизнь! Как ты можешь так со мной говорить?
— Ну да, — фыркнул Сареф, — и по этой причине я тебе всю жизнь должен, так, что ли? Не нужно этой лжи, тётя Аола, я уже читал Кодекс Кланов. Если ты заводишь ребёнка, то вырастить его — это не благодеяние, которым ты его одаряешь, а обязанность, которую ты должен исполнить. А для того, чтобы называть женщину мамой, человек должен испытывать к ней хоть какие-то чувства. А я к тебе ничего не испытываю. Ты для меня пустое место. Уходи, я тебе не рад.
Сареф отвернулся к стене, показывая, что разговор окончен. И он не видел, как Аола в отчаянии попыталась к нему подойти, подняв руку, и как на запястье её руки появился алмазный браслет, который больно сдавил женщине руку. Аола опустила голову, сдаваясь, после чего покинула комнату сына.
Перед Сарефом же вспыхнуло Системное сообщение.
Поздравляем. Вы отвергли попытку матери наладить с вами отношения. Вы получили достижение:
Сирота при живых родителях. Попытки убеждения других в своей правоте облегчаются на 5 %.
Сначала Сареф созерцал сообщение и пытался убедить себя в том, что он радуется тому, что получил новые бонусы. Потом он вспомнил свой подарок любимой кузине на день рождения. Он знал, что ей, как обычно, испекут огромный торт. Знал, на каком столике его привезут в общую залу. Знал, что Джайна любит опираться на него обеими руками и всем своей жирной тушей, чтобы задуть свечи. Всего-то и нужно было, что чуть-чуть подпилить две ножки у столика и потом наслаждаться зрелищем, когда Джайна опирается на столик, он надламывается, и та падает прямо лицом в свой любимый торт.
Но даже это чудесное воспоминание не смогло заглушить непонятной тоски в сердце. Мальчик закрыл глаза и бессильно прошептал:
— Ненавижу… если бы вы только знали, как я вас всех ненавижу…
* * *
— Я жду от тебя объяснений, Аола, — рыкнул Адейро, когда та, подчиняясь зову алмазного браслета, пришла к нему в кабинет, — что ты забыла в его комнате? Мне кажется, мы всё это обговорили ещё десять лет назад. Я же тебе запретил…
— Я не могу, — в отчаянии прошептала Аола, — я не могу больше смотреть, как он мучается. Если вы будете продолжать растить мальчика в такой ненависти — ничем хорошим это не кончится.
— А мне и не нужен член клана, который будет ежесекундно ныть, едва перед ним возникнет первое же препятствие, — невозмутимо ответил Адейро, — если отбросить в сторону все его выходки, я на самом деле доволен его развитием. Собственная нулевая его совершенно не беспокоит, он и без находит способ реализовать свои сильные стороны и добиться своего
— Это ты-то доволен? — рявкнул Исмарк, у которого от злости тряслись руки и который с ненавистью всё это время смотрел на Аолу, — это после того, что этот сучёныш устроил на праздник моей девочки? По-вашему…
— Исмарк, — глава клана посмотрел на брата, — я тебе уже двести раз говорил: я не нанимался работать для вас нянькой. Это твоя дочь, и как ты её воспитывал — такой она и выросла. Мне надоело выслушивать его жалобы о том, что Джайна никогда не наказывалась за своё поведение. Вот раз ты такой недовольный — то ты пойди и доходчиво объясни ему, почему он должен оставить Джайну в покое.
— Да это потому что вы его вообще не воспитывали, — прорычал Исмарк, тыча толстым пальцем в Аолу и Месса, который, не обращая ни на что внимания, подрёмывал на диванчике позади, — вы его вырастили таким подлючим, мелким, ничтожным гадёнышем!
— А вы вырастили свою дочь взбалмошной, капризной и недалёкой девицей, — хладнокровно парировала Аола, — и не считали нужным её воспитывать. Вы думаете, я не догадываюсь, из чьих уст Джайна услышала выражение Неразменная подстилка? Так какие у меня могли быть права?
— Достаточно, — поднял ладонь Адейро, — у меня много работы. Если вам есть, что предложить — предлагайте. Если вам нужно проораться — выберите для этого место подальше от моего кабинета.
— Да плетей ему надо дать! — прорычал Исмарк, — чтобы шрамы на всю жизнь остались!
— Дерзай, — хмыкнул Адейро, — вот только если Система снова порежет тебе параметры в четыре раза, я больше не буду ослаблять этот эффект. Потому что вы все до смерти мне надоели! Почему вы все такие тупые?! Почему вы просто не можете друг с другом договориться?! Почему вам надо без конца собачиться?
— У меня есть, что предложить, — сказала Аола, в отчаянии глядя на главу клана Джеминид, — чем дольше Сареф тут находится, тем больше он ненавидит здесь всё и вся. Ему надо сменить обстановку. Хотя бы ненадолго. Виктор ещё очень давно предлагал организовать ему поездку в клан Андерраст. Надо воспользоваться этим предложением.
— И прекратить его обучение на целый год? — недовольно сказал Адейро, — чтобы он стал безмозглым овощем? Не говоря уже о том, что это услуга, за которую…
— Да, да, вторую Джайну нам сюда не надо, — пьяно захихикал Месс на своём диванчике, — одной тупоголовой курицы более, чем достаточно.
— Ах ты, выродок, — прорычал Исмарк, кидаясь к нему, — так это твой гнилой род довёл до того, что мальчишка вышел пожизненным инвалидом.
— Это у меня-то гнилой род, — Месс на удивление храбро поднялся ему навстречу, — да это у тебя в роду все мозги старшему брату ушли, а ты безмозглая медуза, и дочь твоя такая же…
— Достаточно, — Адейро щёлкнул пальцем, и в кабинете возник Хранитель Геом, держа за шкирку обоих драчунов, — выкини их туда, где они смогут спокойно набить друг другу морды, ничего не испортив.
— Исполнено, — сказал Геом, испаряясь в воздухе и увлекая за собой Исмарка и Месса.
— Вот за что мне, несмотря ни на что, нравится Месс, — хмыкнул Адейро, глядя в пустоту, — так это за то, что он в любом состоянии всегда отдаёт себе отчёт в том, на кого можно гавкать, а на кого лучше не стоит.
— Но вернёмся к теме, — он снова посмотрел на Аолу, — повторяю, мне не нравится то, что мальчик так долго не будет учиться.
— Вы же сами говорите, что Сареф очень быстро учится, — мягко сказала Аола, — ничего страшного не будет, если в его обучении произойдёт небольшой перерыв. Мальчик увидит новые земли, познакомится с новыми людьми. Для него это будет полезно. Он отдохнёт от нас — и мы все от него тоже. Джайна в том числе.
Адейро нахмурился. С одной стороны, он не хотел выпускать Сарефа из-под своего чуткого контроля. Невзирая на свою ущербность, мальчишка всё равно выходил слишком ценным членом, который, не в последнюю очередь благодаря ежовым рукавицам воспитания, очень быстро раскачивался и в перспективе явно будет уметь многое. Но несколько месяцев вожделенного покоя всему семейству… И учитывая, что уж кто-то, а Медведь не будет с мясом и когтями требовать за это ответной услуги…
