— Хорошо, — сдался, наконец, Адейро, — я поговорю с Виктором. Надо убедиться, в силе ли его предложение. В конце концов, больше десяти лет прошло, все связи и союзы могли пять раз измениться.
— С атрибутниками стараются не разрывать отношений, — мягко сказала Аола, — да и Медведь не из тех, кто бросает сказанных слов на ветер, даже если и было это очень давно. Я уверена, что всё сложится…
— Но в обмен на это, — сурово сказал Адейро, — я ожидаю от тебя благоразумного поведения. Чтобы ситуаций, подобных сегодняшней, больше не было.
— Разумеется. Я даю слово, — с несчастным видом кивнула Аола…
Глава 2.4
Глава 4.
Сареф впервые в жизни находился в кабинете главы Адейро. Раньше его сюда никогда не приглашали: все вопросы о запретах и наказаниях Сарефа решались в пределах комнаты мальчика. Каким бы бесчувственным пнём не был Адейро, в одном ему нельзя было не отдать должное: он никогда никого не распекал публично. Кто бы что ни натворил, кто бы в чём ни провинился — все вопросы всегда решались за закрытыми дверями, и даже проклятая Джайна последние несколько лет была лишена возможности совать нос в дела Сарефа.
Кабинет главы не отличался большой роскошью. Письменный стол из тёмного дуба, на котором лежали бумаги. Причём изредка бумаги вспыхивали и исчезали, а на их месте появлялись новые. Так же перед его столом было два стула для посетителей, слева — небольшой уютный диванчик и шкаф для бумаг. На правой стене единственным украшением была полка со стеклянной статуеткой. Однако, едва Сареф на неё посмотрел, как перед ним вспыхнуло Системной сообщение:
Сердце хранителя клана Джеминид.
— Это, получается, любой может проникнуть сюда и похитить сердце Хранителя нашего клана? — спросил Сареф главу. Адейро, оторвавшись от бумаг, непонимающе посмотрел сначала на Сарефа, потом на статуетку. После чего усмехнулся и сказал:
— Я всё время забываю, какой ты уже стал умный. Нет, это стоит здесь потому, что так пожелала Система, а не потому, что кто-то из наших предков нашёл и принёс сюда эту статуетку. И если у какого-то идиота хватит глупости прикоснуться к этой вещи, это будет последняя глупость в его жизни.
— И даже вы не можете? — уточнил Сареф.
— Слишком много вопросов, — сухо обрубил Адейро, — я тебя сюда не болтать позвал.
— А зачем тогда вы меня позвали? — спросил Сареф, — отругать за что-нибудь, чего я ещё не делал?
— Не дерзи мне, мальчик, — пригрозил Адейро, — сейчас тебе, конечно, кажется, что все вокруг плохие, а ты весь такой бедный, несчастный и недопонятый, но когда ты вырастешь, то поймёшь, что ни одно из своих наказаний ты не получил просто так.
— Но ты меня снова отвлёк, — поспешно продолжил Адейро, не дав Сарефу вставить слова, ибо понимал, что тому жаловаться — как с горы катиться, — мы с твоими родителями подумали… и я решил, что тебе пора сменить обстановку. Сейчас весна, скоро будет лето, и тебе там наверняка понравится.
— Куда я еду? — тут же спросил Сареф.
— В клан Андерраст, — ответил Адейро.
— Андерраст, — тихо переспросил Сареф, не веря своему счастью, — это значит, что…
— Да, ты всё понял верно, — кивнул глава клана Джеминид, — там ты, наконец, ненадолго позабудешь о своём… несовершенстве.
— Я… это… спасибо, глава Адейро, — Сареф вскочил на ноги и подбежал к дяде, — я… я…
— Благодарить будешь не только меня, но и Виктора Уайтхолла, — сказал Адейро, мягко, но непреклонно отстраняя Сарефа, — дипломатическая связь с этим кланом есть только у него. Вот на следующем клановом собрании подойдёшь к нему и лично поблагодаришь. Понял меня?
— Да, да, дядя Адейро, — восторженно сказал Сареф, — я понял, я всё понял, я обязательно ему это передам.
— В таком случае — не вижу смысла тянуть. Я уже связался с ними, и они готовы тебя принять. Так что — ступай собираться. Авелин поедет с тобой и проследит, чтобы всё было в порядке.
* * *
— Да, мой мальчик, это они правильно сделали, что устроили такую поездку, — задумчиво сказала Авелин, когда они с Сарефом в экипаже ехали по землям клана Джеминид. Собственно, этот клан имел точечную границу с кланом Андерраст, и именно туда они и направлялись. Конечно, из уроков географии Сареф помнил, что была туда и прямая дорога, но тогда им бы дважды пришлось пересекать земли клана Сэйна, что означало необходимость заплатить пошлину за пересечение границы. И хотя с кланом Сэйна у Джеминид были вполне нейтральные отношения (как знал из истории Сареф, кланы, имевшие между собой обширные сухопутные границы, очень редко осмеливались начинать военные конфликты), дядя Адейро очень не любил лишних расходов. Ибо зачем платить, когда можно не платить? Даже если это выльется в необходимость лишние два дня ехать в экипаже.
Но Сареф не жаловался. Впервые вырвавшись из кланового поместья, он ощущал такой сладкий и долгожданный запах свободы, что ничто не могло омрачить его радость. Даже если бы ему пришлось проехать земли остальных двадцати пяти кланов прежде, чем он доедет в клан Андерраст.
Поездка была достаточно однообразной, но Сарефа сейчас ничто не могло огорчить. Пользуясь своим Интеллектом со значением выше десяти, он извлёк из Системы карту, по которой внимательно изучал, сколько им ещё ехать. За два дня они сделали две остановки на постоялых дворах, где ужинали, проводили ночь, завтракали и потом ехали дальше.
И эти постоялые дворы произвели на Сарефа неизгладимое впечатление. Он тут же вспомнил, как нянюшка Мимси когда-то давно ему говорила: таверны и постоялые дворы — это вены и артерии нашей страны, в которых всегда кипит жизнь. Сареф, уже начинавший изучать биологию, сейчас понимал, что венами и артериями было бы разумно назвать дороги, а таверны и постоялые дворы скорее стоило бы назвать нервными узлами. Но в том, что здесь всегда кипит жизнь, Мимси не обманула. По вечерам люди здесь всегда смеялись и веселились, официантки с усталыми глазами сновали между клиентами и улыбались им, каждые несколько минут был слышен звук откупориваемой бутылки.
К сожалению, Авелин не одобряла всего этого, по её словам, безобразия. Каждый раз она заказывала ужин и завтрак в снятую комнату, и цепко следила, чтобы Сареф всегда находился в поле её зрения. А мальчику так хотелось лишний раз посмотреть на этих людей. Да и нелюди среди них тоже встречались. В первый раз он увидел двух гномов в богатых одеждах, которые явно отмечали выгодную сделку. Во второй раз оказалось, что охранником в таверне работал орк. Авелин была этим неприятно удивлена, и остались они в этой таверне только потому, что и так задержались в пути на целый час, и искать другую таверну уже просто не было времени.
А наутро Сареф впервые увидел стревлога, представителя расы разумных рептилий, о которых он до того только читал. Когда они с Авелин покидали таверну, мальчик уставился на ящера. На удивление, его коричневая одежда почти не отличалась от той, что носило большинство увиденных им мужчин. А двойной шрам под левым глазом придавал ему грозности. Стревлог же, как ему показалось, дружелюбно на него посмотрел и даже чуть улыбнулся, но Авелин, казалось, только сейчас увидев, куда Сареф так пристально смотрит, громко выдохнула и, схватив мальчика за руку с такой силой, что стало больно, потащила его к экипажу.
— Нянюшка Авелин, а почему вы так испугались? — спросил Сареф, когда таверна осталась далеко позади.
— Ты что, мальчик, с ума сошёл? — выдохнула Авелин, — это же стревлог! Хитрее и коварнее их во всём мире не сыщешь. От них надо держаться подальше!
— Но… но мы ведь находились в пределах таверны, — разумно возразил Сареф, — вряд ли он осмелился бы причинить вред женщине и маленькому мальчику на территории синей категории безопасности.
Авелин с неудовольствием посмотрела на мальчика. Это был едва ли не первый раз за шесть лет, когда тот решился с ней спорить. И, что самое главное, возражение-то было по существу. Ей было совершенно нечего бояться, а она испугалась, как и тогда, двадцать четыре года назад…
