компании Отавию было просто боязно.
Так что большую часть времени мы сидели по своим комнатам на постоялом дворе, хмуро переглядываясь за обедом и ужином.
Прибыли мы в Нипс инкогнито. Витати, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания южан, даже нацепила на шею ярлык рабыни-служанки, что было совершенно немыслимо. Но, как сказала сама винефик, нет ничего постыдного в мелкой военной хитрости — именно так она расценивала подобную маскировку. Кроме того, соответствие ожиданиям окружающих легко делает тебя невидимым — это я усвоил ребенком, а закрепил сие знание в Шамограде. Жетон мага я снял еще в Гоунсе, дабы капитан не считал нас слишком платежеспособными или важными, а по легенде я вместе со служанкой сопровождал дочь средней руки купца на родину матери, в Лаолису.
Той самой дочерью купца стала, очевидно, Отавия. Девушка вполне сносно справлялась с ролью кроткой, но привыкшей к более комфортной жизни девицы, а то, что она путешествует в компании всего двух слуг — так папенька ее не слишком успешный делец, так что и взять с нас было нечего. Впрочем, оружие я держал на виду, да и Витати прятала в своих широких восточных одеждах пару даг, так что нападения нам были не страшны.
Так мы и добрались до Нипса, который оказался удивительно маленьким, грязным и одновременно шумным городишкой. В моих воспоминаниях родной город был и больше, и чище, но ступив на доски пристани, я понял, как сильно Шамоград изменил мое представление о пространстве и людях. Северная часть дагерийской столицы, в которой я проводил большую часть времени, отличалась чистотой и сытым достатком. Нипс же не дотягивал даже до Двух Корон — района откровенно бандитского, пронизанного нищетой и безнадегой. Да, Нипс определенно был глухой провинцией, сейчас я это видел ясно и четко. А еще я понял, почему учитель столько лет прожил инкогнито на Лаолисе, свободно пользуясь своим настоящим именем, хоть и сбежал от Круга: не было ни единой возможности, даже самой призрачной, что тут нас кто-нибудь узнает. Мы буквально попали на задворки мира, где ничего не происходит, если не брать в расчет постоянно курсирующие туда-сюда корабли, набитые живым товаром.
Никто в родном городе не узнал во мне ученика мага и бывшего беспризорника. Жизнь в Шамограде сильно меня изменила, и внешне, и внутренне, так что от старого Рея, глуповато-наивного мальчишки, что таскал на невольничьем рынке бочки с водой и искал для окрестных фермеров коз, не осталось и следа. Сейчас я походил на молодого выходца из Гоунса, учитывая нашу легенду, а лица рабов местные даже не запоминали — слишком часто они тут менялись. Так что Витати разоблачение тоже не грозило. Отавия же выглядела как типичная северянка, но большую часть времени принцесса прятала волосы под платком или косынкой, так что и ее любопытные взгляды чаще всего обходили стороной.
По прибытию я порывался сходить и найти ребят, справиться, как у них идут дела, но уже к концу первой недели это желание поутихло. Живут и живут, я дал им даже больше, чем они могли вообразить, а как они распорядились подарком судьбы — их дело. У меня своих проблем хватает. Например, осторожные беседы и прогулки по Нипсу показали, что Осиора тут нет, и не было, а значит, мы либо прибыли значительно раньше учителя, либо я вовсе ошибся. О последнем думать категорически не хотелось, но тяжкие думы, а также бесконечные пасмурные дни, прибивали меня к земле, как тяжелые капли проливного дождя прибивают к земле тонкую траву.
Окончательно у меня опустились руки после того, как я попытался найти наставника с помощью магии. Несколько синих печатей, которые я наколдовал в своей комнате дрожащими руками, не дали ровным счетом ничего. Только руна Цен робко указала направление куда-то на север, после чего заклинание развалилось на части. Конечно, мое колдовство могло быть неточным.
Меня мучили кошмары. Это началось еще во время нашего путешествия, но в полную силу сны стали преследовать меня здесь, в родном городе.
Чаще всего они были об Осиоре, но попадались и иные сюжеты. Поместье Хаштов, убийство виконта Умберта, бегство из Шамограда, дуэль с келандским винефиком, которую я почему-то проигрывал. Все эти сны основывались на пережитых мной событиях, но были будто бы искаженными, извращенными в худшую сторону, что заставляло меня раз за разом просыпаться посреди ночи от собственного крика.
Сначала Витати считала, что это просто тяготы, навалившиеся на нас с уходом из столицы, но позже дочь Степи поменяла свое мнение. Я стал регулярно пить успокаивающие отвары и на первое время сны отступили, но уже в Нипсе отвары потеряли всякий смысл: сны навались на меня с новой силой.
Но я смог найти средство, правда, никому о нем прямо рассказать я не мог. Сейчас я вышел из своих комнат и, прислушиваясь, спустился со второго этажа и вышел в город. Мой путь лежал в доки, к улицам, где находились трактиры и публичные дома для не слишком разборчивых в женщинах и выпивке матросов рабовладельческих судов.
Кислое пиво и рабыни меня не интересовали, но там можно было разжиться средством, которое помогало мне уснуть хотя бы на три часа. Без этих проклятых сновидений.
— Что, парень, опять ты? — пробасил бугай, что сидел за дальним столиком в одном из трактиров. — Не рановато ли пришел?
— В самый раз, — ответил я. — Мне нужно еще.
— Если ты кого-то силой держишь под замком, то есть варианты получше… — начал мужик, но я только недовольно дернул подбородком.
— Я уже говорил, что мне для себя. Чтобы спать.
— Смотри, проснись в следующий раз, — покачал головой мужик, запуская огромную лапищу под куртку. — Полновесный, как обычно.
Я бросил на столешницу империал, а сам сграбастал со стола небольшой кулечек. Пара унций, но на неделю мне точно хватит…
— Ты смотри, аккуратнее, — кивнул на сверток мужчина, чьего имени за эти недели я даже не удосужился спросить, — а то сам знаешь…
— Знаю, — односложно ответил я. — До встречи.
Сжимая в руке сверток с пыльцой желтоцвета, я поспешил обратно в трактир, пока моего отсутствия не заметили. Мои надежды, впрочем, не оправдались — во дворе меня уже ждала Витати.
— Опять? — хмуро спросила девушка, кивая на мой кулак, в котором я сжимал дурман. — Я тебе уже говорила, Рей.
Я только протиснулся мимо келандки, спеша в помещение. Опять стало
