Пимико пожала плечами.
– Давай будем честны: в некоторых ситуациях оно и правда лучше, а кривым кажется только тому, кто не привык. “Упасть в любовь” – это прямо хлёстко. Простое “влюбился” – это одно состояние души, а “упал в любовь” – это прямо как будто бы почву из-под ног выбило, и теперь человек барахтается в этом всём, – взор императрицы задержался на проглядывающих сквозь густую листву элементах храмовой архитектуры. – Да и “делает смысл” мне нравится больше нашего “имеет смысл”. Это “имеет смысл” предполагает, что всё уже свершено до нас. Что нам требуется просто следовать путём, которым шли предки. Оно снимает с нас какую-то ответственность. А вот “делает смысл” – штука совсем иного порядка. Его глубинное значение в том, что именно мы наделяем вещи смыслом. Не ждём манны небесной, не сидим на попе ровно, пока кто-то другой нам что-то объяснит, а всё решаем сами.
– Справедливо, – кивнул я, роясь в интернетике. – Но вот “его собственное лекарство” мне не нравится. В смысле, что? Оно горькое?
– Оно может ещё быть нерабочим и даже вредным, – уточнила Пимико.
– Принимается… но всё равно, что-то тут не так. Не хлёстко как-то. Неуклюже. Долго. Короче, это моя вкусовщина.
– Порази меня словом-штыком! – усмехнулась императрица.
– Погодь. Запрос “как будет по-русски” ничего не находит, если писать выражение на русском, сейчас перезабью на буржуйском.
– Ты реально забил “как будет по-русски” вопрос, про выражение на русском? – весело хрюкнула Пимико.
– Давай-давай, гони меня, насмехайся надо мной, – проворчал я в ответ. – Бесчувственная ты и злая.
– Сейчас обижусь и уйду, – капризно надула губки девушка.
– Не уйдёшь, – уверенно парировал я.
– Не уйду, – легко согласилась она. – Ну так что там?
Я ощутил, как щёчка императрицы прижалась к моему виску, а левая сторона её бюста – к моему плечу, когда Пимико попыталась заглянуть в экран моей мобилочки.
Было приятно.
– “Отплатить той же монетой”, – поведал я. – Занимательные уроки родной речи с Юки-тяма!
Императрица весело хрюкнула.
– А что? Мне и правда так больше нравится. Оно как-то тематически связано со словом “расплата”, подразумевающим месть.
– Ну так что? Поправь монету на плече, мы идём мстюнить!
Глава 152. Мико Пимико
– Это действительно необходимо? – вопросила императрица, глядя на то, как я повязываю ей пояс. Последний элемент жреческой одежды.
– В-третьих, это, несмотря ни на что, всё же ритуал, – пояснял я. – Все будут в жреческих одеяниях. И я тоже. И делать всё придётся строго по регламенту, который задаёт Таша.
– У неё имеется регламент для изнасилования богини?
Пимико обратила взор на стоящую в дверях главу всех мико.
Та ответила строгим взглядом.
– Теперь имеется. Ты в храме, а потому должна следовать моим указаниям. Всё пройзойдёт так, как я скажу, и никак иначе. В противном случае мы все встанем на защиту богини.
– Вообще все, – поддакнул я, отступая на пару шагов, чтобы полюбоваться результатом своих трудов. – Ты не затащишь, будь уверена. Вспомни только, что было, когда к моей богине присоединилась её первая жрица. А ведь у неё с прокачкой всё хуже, чем у Таши.
– Первая жрица лисы – это ты, – напомнила императрица.
– Так совпало, – кивнул я. – И вообще, давай мы сейчас не будем разбираться, из-за кого тебя чуть не свергли. Не будь мелочной.
Пимико пожала плечами.
– Ладно, это было “в-третьих”. А что “во-вторых” и “во-первых”?
– Во-вторых, ты смотришься в этом красиво, статно, строго и мило.
– И невинно? – склонила голову набок собеседница.
Я поднял палец в общеизвестном знаке “точно”.
– Нет!
Девушка закатила глаза.
– Неужто даже в столь невинных одеждах я выгляжу развратно?
– Разврат – не единственный способ утратить невинность. Ты выглядишь так, будто бы не просто можешь убить, но уже по факту убивала.
– Меня устраивает, – пожала плечами императрица. – Осталась ведь ещё одна причина, верно?
– Угу, – я улыбнулся. – Теперь ты мико Пимико.
– Чего? – удивлённо подняла брови новообращённая, а затем перевела взгляд на Ташу, словно бы в поисках поддержки. – У меня ведь ударение на первый слог. Из этого рифма не лучше, чем палка-селёдка.
Светлая волшебница понимающе кивнула.
– Да, меня тоже ход мышления этой особы смущает. Регулярно смущает. А ведь я с ней едва знакома.
Я же улыбался во весь рот и сиял, как рождественская ёлка, оформленная в стиле неон-панк.
– Мико Пимико. Гы!
– Твоё чувство юмора порой абсолютно ущербно, – заключила императрица.
– Моё чувство юмора зашибенно. Вот увидите! Я однажды напишу книгу о своих похождениях, и люди будут просто рвать себе животики от хохота. А когда дойдут
