Главные действующие лица:
Тауриэль [11] Эдиль [12] — Её Высочество Дофина, будущая императрица.
Элендил [13] Келебриан [14] — наследник одного из трёх королевств [15] лунных эльфов.
Прошла всего пара дней, как против воли наследницы престола принц Элендил всё же стал её женихом, но Её Высочество Дофину уже всё достало. Жених только в её покои не лез по ночам, хотя и намекал на всякое горизонтальное — чего терпеть, всё равно поженимся! Остальное время он вился вокруг неё, и молодой девушке, которая только недавно стала совершеннолетней, приходилось терпеть общество этого зануды.
В первый же день, как было объявлено о помолвке «звёздной пары», Элендил начал ходить за ней как хвостик. Сначала она просто пыталась не обращать на него внимания, отбегала от него в сторону и старалась не слушать, но не тут-то было. Жених благородных кровей, пользуясь своим новым «чином», бесцеремонно схватил её за локоток и начал водить сам. Мужчина был слишком силён, чтобы девушка могла вырваться, охрана и подружки детства, боясь ослушаться приказа Его Императорского Величества Аратара, не вмешивались, отводя глаза.
Дальше — больше: лунный эльф-полукровка заменил собой её охрану, прогнал подруг и фрейлин, весь день проводя в обществе принцессы. Подруги разбежались, а личная охрана никуда не делась, они были на заднем фоне, но не приближались. И ничего с этим нельзя было поделать, раз император разрешил, то даже самой принцессе приходилось терпеть столь ненавистное для неё присутствие.
Элендил из царственного рода Келебриан показывал девушке красоту города, но свою столицу Тауриэль и так неплохо знала, с самого рождения проживая тут. Водил её потчевать разными яствами и показывал уличные представления «Цирка уродцев: людей, гномов и прочих тварей». Пытался купить ей какие-то красивые тряпки, подвески и драгоценности на лебединую шейку. Не то чтобы её это не интересовало, но сейчас, когда она стала взрослой, ей хотелось подняться по уровням, а не заниматься «девчачьими глупостями». Так продолжалось до ночи, пока он не проводил её до женских покоев и не попытался поцеловать, покамест ненасильно. Но судя по его настрою, недалёк был день, когда придётся ей подарить «развратному старикашке» свой первый поцелуй.
На самом деле мужчине было всего лет триста, вполне себе молодой и холостой, даром, что вдовец, но всякое бывает в опасной жизни Империи. Только вот принцесса, начитавшись сказок про настоящую любовь, если и желала себе мужа, то не на четверть тысячелетия старше себя, к тому же известного по всей столице ловеласа и бабника. Тауриэль всю жизнь выращивалась под опекой нянечек и мамы, которые восторгались и потворствовали ей во всём как будущей императрице, но на деле ей не давали без излишней опеки и шагу ступить. Она так ждала своего совершеннолетия и свободы, и на тебе напасть… Девушке дали «погулять», пусть и под зоркой охраной элитной дружины стражниц, всего несколько месяцев, а затем поставили перед фактом о скорой свадьбе.
Принцесса не отчаивалась, сбежать ей бы не дали, да и терять всё наследство из-за нелюбимого мужа не хотелось, но… даже если вас съели, у вас есть два выхода! Сегодня с «дорогим» суженым-ряженым ей захотелось навестить цыганский квартал, находящийся чуть в стороне от района посольств, там где разрешали проживать свободным людям и гномам. Здесь находились дома, где жили дипломаты ещё свободных гор гномов, княжеств и королевств людей, но основное население района составляли заложники «голубых» кровей. Большинство людских и гномьих стран платили дань эльфам, а то и были полувассальными колониями или территориями Империи Экумена. А чтобы правители людей и гномов не рыпались, царские отпрыски часто находились под присмотром в столице сюзерена.
Именно сюда, в цыганский табор пожелала отправиться Её Высочество Дофина Тауриэль под ручку с Элендилом. Представители народа рома, презираемые и гонимые эльфами, были сначала в Империи пленниками, но теперь часть из них, что сумела выжить и акклиматизировалась, поселилась на краю столицы. Всё потому, что женщины этого племени оказались обладательницами особого магического навыка, делавшего их желанными в праздных и аристократических обществах, например, в столице Экумены — Арта Калима. Они могли гадать, в основном это было шарлатанство и холодное чтение, простенькие невербальные манипуляции. Но иногда среди высокого дворянства ходили слухи, что многочисленные менталисты, экстрасенсы, ворожеи, гадалки и медиумы предсказывали грядущее и видели истину. Реже они давали квесты высших рангов, а за последними стояли боги, а значит, это точно был не обман. Цыганки в последнем случае выступали всего лишь проводниками небесной воли.
Чтобы показать, что жених думает о гадательной магии цыган и о поездке в эту клоаку города, Элендил закатывал глаза всю дорогу. Пояснял, что всё это глупые суеверия и инсинуации для доверчивых инфантильных девушек. А потом ещё ворчал, водя под локоток невесту от одной цыганской лавочки или палатки к другой.
— Как ты можешь верить в этот бред, любимая?! — не уставал повторять он.
Принцесса везде представлялась той, кем она и являлась на самом деле, просила не морочить ей голову, иначе очередная мошенница будет к утру на плахе, просила привести ей самую сильную и настоящую гадалку. За большую стоимость всё-таки нашлась смелая и жадная старуха Изергиль, которая не испугалась принцессы и её угроз.
«И правда кочевой народец, запрягай коней в „закрытую палатку на колесах“, и вперёд — мчаться на тройке! — подумала принцесса, увидев крытую телегу со странной вывеской „Салун Пифии дельфийского оракула“, а зайдя внутрь, ещё больше поморщилась. — И не жарко ей в такое пекло?!»
Внутри в полутьме сидела древняя старушка, морщинистая, нос крючком, в пятнах и с выцветшими глазами — вылитая Баба-Яга. Вся укутанная многочисленными чёрными пуховыми платками с вкраплением ярко-алых цветов. Сверху на плечи гадалки была накинута пелерина. Говорила она осипшим, прокуренным голосом:
— Садись, внучка, ты со своим женихом ко мне? На что тебе погадать? На любовь, семью, детей и счастье?
— Какая я тебе внучка, ты — человечка?! Мне уже пятьдесят лет, обращайся ко мне на «вы»! — будто бы разозлившись, нагнулась к ней Тауриэль, замахнулась рукой, незаметно подбросив старухе листок бумаги, чтобы Элендил не увидел.
— А мне уже шестьдесят с гаком. Жаль, только жить начала, а уже одной ногой в могиле. Здоровье ни к чёрту. Вся в морщинах, болячках, песок сыпется, но людинки долго не живут, много рожают, переносят невзгоды и нищету, поэтому я истаскалась вконец! — отвечала цыганка как ни в чём не бывало, но незаметно развернула записку ниже уровня стола, прочитала содержимое. — Мужики наши даже меньше живут, мрут как мухи в боях с врагами и поножовщине меж собою.
Речь старой цыганки никто не прокомментировал, лишь жених негодующе фыркнул, не считавший людей и в особенности цыган за выдающихся противников. Изергиль в это время пыталась сообразить, как удовлетворить богатую клиентку в её престранной просьбе. В записке было сказано: вывести из «салона» под каким-нибудь неподозрительным предлогом посторонних. Что ж, любые капризы за ваши деньги.
— Хорошо, я погадаю вам, госпожа, — продолжила цыганка Изергиль, раскладывая карты Таро, — но это между нами девочками. Вашему спутнику будут неинтересны женские сплетни и секретики.
— Нет уж, я тут постою, — упрямо настаивал ревнивый жених, нетерпеливо притопывая ножкой. — Выражу всеобщую уверенность, что мы и так будем счастливы. «К гадалке не ходи, и так понятно!» — кажется, так у таких, как ты, выражаются?!
