способный ускорить процедуру сброса событийного кеша, сэкономив тем самым полчаса неучтённого времени, — продолжал мужчина. — Другая — набор скриптов позволяющих, — кивнул он на мониторы передо мной, — запустить на доступных тебе социальных профилях систему генерации аватара в Раксе, после чего из ста тридцати вариантов, выбрать профиль с самым высоким показателем удачи, поменять его местами со своим. Конечно, проделанное повлияет лишь на первичную небоевую специализацию, что с одной стороны немного, но с другой, обычный смертный ничего подобного и в мечтах сделать не может. Но мы же информационные войска и нам можно всё или почти всё. Разве что устав и договор контракта нарушать нельзя…
По мере выслушивания полковника я не просто стушевался, я, кажется, реально уменьшился в размерах. Скажем так, моя изначально дерьмовая ситуация, как и довольно сомнительные дальнейшие перспективы, стали ещё дерьмовее и сомнительнее. Срок службы моего синтетического тела подходил к концу, получить новое, мне — будущему военному пенсионеру тридцати с копейками лет отроду не по карману. Самый перспективный и главное легальный вариант — Ракс. Но чтобы побарахтаться во Втором мире очень необходим хороший стартовый капитал.
Ну что же, возможно в Ракс я всё же попаду. Из венерианских колоний в него пускают за хорошее поведение.
— Знаешь Валентин, генерал Романов последние годы пристально за тобой наблюдает и, как бы правильно выразиться, слегка завидует, — меняя тему, удручённо произнёс полковник.
Странная смена темы, однако, один переоценивший себя неудачник вынужден сейчас терпеливо слушать, ведь от человека напротив него сидящего, во многом зависит степень неотвратимого уже наказания. Эх, а ведь до этого был на хорошем счету.
— У младшего сына нашего генерала то же заболевание, что вынудило тебя отказаться от родного тела. «Цепная деградация генома», если мне память не изменяет. Но его сын, в отличии от тебя, после переноса мозга совсем приуныл. Ходячая депрессия, а не человек. Эх, времена…
Протянув ко мне раскрытую ладонь, полковник железным голосом потребовал:
— Носитель информации.
С видом человека, которого вот-вот поведут на расстрел, я снял с груди подвешенную на цепочку флешку.
— Проведёшь рабочий день как обычно, — приказал военный. — И без художеств. Закончишь на полчаса раньше, после чего подойдёшь ко мне в кабинет. Наши светлые головы проверили твою программу оптимизации, в целом неплохо, но требует доработки и тестирования, так что ни о каком её запуске речи быть не может. И скрипт твой они слегка подправили. Запустим его с моего терминала, дам тебе пул в тысячу социальных профилей. Считай это наградой за пятнадцать лет образцовой службы…
Что простите? У меня случаем не зрительные и слуховые галлюцинации?
Встав со стула, полковник направился к выходу. Обернувшись в дверном проёме, он очень по-отечески произнёс:
— И это, держись там.
Сейчас, не веря своему счастью, я держался исключительно за подлокотники стула. Но вообще да, нервишки у меня за последние месяцы истощились, ведь через три дня я лишусь даже этого — неродного по сути тела.
Глава 2: Сага о неудачнике
Глава 2: Сага о неудачнике
Последние триста лет технологического прогресса ясно показали, что выпендриваться перед природой — дело тухлое и что человек с его наномашинами, стимулирующей химией, имплантатами и прочими, местами действительно полезными и необходимыми штуками, нервно курит перед миллионами лет эволюции.
Я — живое тому доказательство.
Главная проблема серьёзных технологических вмешательств в организм человека вовсе не в том, что это вредно, неэтично или излишне. Главная проблема в том, что это дорого.
И речь сейчас идёт не о чём-то вроде банального нейроинтерфейса для выхода в сеть. Для подобного уже лет двести не надо вскрывать черепную коробку, а достаточно просто повесить на ухо компактный симпатичный приборчик.
Я говорю о том, что на данный момент действительно востребовано — о переносе человеческого мозга в искусственное тело или в различного рода специализированные технические системы, будь то работающие за пределами земли машины или исследование дальнего космоса. Всё это существует и работает, но носит скорее вынужденный характер, когда система готова ради нужного результата раскошелиться.
Человеческий мозг, как выяснилось, лучше всего чувствует себя в родном человеческом теле. И тело это, при содействии современной медицины, живёт и здравствует сильно за сотню лет. Но стоит мозг из тела вытащить и куда-нибудь его запихнуть, как сразу возникает целая куча проблем медицинского характера, для решения которых требуются дорогостоящие препараты и всякие процедуры техобслуживания.
Как следствие, лучший вариант для желающих задержаться в этом мире подольше — это пересадка мозга в выращенное из своего же генетического материала новое тело. Но подобное ОЧЕНЬ дорого и также не лишено рисков. Более того, для большинства населения Земли и Марса оно попросту запрещено законодательством.
Подведу итоги. На земле кибервмешательство в человеческое тело уже лет сто как полностью запрещено. За исключением разве что случаев, попадающих под определение «медицинское вмешательство с целью сохранения и поддержания жизни». На Марсе с этим попроще, но и тамошние власти решили краник кибермодернизации прикрыть, особенно когда острой необходимости в ней давно уже нет. Нацепил на голову нейроинтерфейс и словно самим собой управляй аватаром с нужными свойствами, будь то необходимость сделать что-то полезное или поубивать себе подобных.
Но откуда тогда взялся я — «счастливый» обладатель искусственно созданного тела?
Увы, но достигнув в научно-техническом прогрессе высот, от которых ум порой заходит за разум, человечество получило в довесок некоторое количество новых заболеваний. Я — неудачливый обладатель одного из них. В возрасте семнадцати лет моё родное тело начало стремительно разваливаться на генетическом уровне. Штука неприятная, редкая, но, если ты потомственный неудачник, иногда случающаяся.
Не могу сказать, что я живу в замечательном мире. Вокруг, как и триста лет назад, зверствует слегка окультуренный капитализм. Однако, некоторые социальные гарантии всё же присутствуют. Более того, один из столпов текущей социальной идеологии звучит как: «человек — это минимум сто лет жизни». В общем, благодаря этому, и тому, что не успел накосячить перед системой, я совершенно бесплатно получил дорогостоящее синтетическое тело. Имелся правда один довесочек, но он, когда вопрос стоит действительно остро, сущий пустяк.
За столь щедрый подгон от государственной машины необходимо было отдать двадцать лет жизни на благо родины. Не круглосуточно конечно, а исключительно в рабочее время. На двадцать лет меня не хватило, но это уже не совсем зависящие от меня обстоятельства.
При переносе мозга куда-либо, начинает играть роль такая штука как «индивидуальный индекс отторжения». В моём случае он оказался очень высок, отчего вместо положенных пятидесяти лет, мой неудачливый
