страстью, заставляя сердце биться чаще. А как же нежны и шелковисты были её волосы, собранные в хвост и подчёркивающие аристократичное лицо.
Что уж там, даже её когти, скорее напоминали длинные ногти с идеальным маникюром. И хоть они были способны рвать броню в клочья, но именно с них Шалтир Бладфоллен начинала своё знакомство со своими жертвами. Жертвами же она считала абсолютно всех, кроме разве что высших существ, что создали гробницу Назарик, хотя даже в этом возникали сомнения.
Ведь её создателем был Перерончино, о котором Момонга отзывался как о человеке, не знающим ни границ, ни пределов. Если шутить, то так чтобы заливался хохотом весь отряд, если сражаться то только яростно и так как в последний раз. Взялся фармить спот — вычистить его до основания. Страсть била в нём огнём, что выражалось в том числе и любовью к эроге, а также к лютому хентаю, чего сам Перерончино в целом и не особо скрывал.
И всё это он вложил Шалтир Бладфоллен, которая каждый раз вызывала грусть одним своим видом у Момонги. И хоть Перерончино был одним из первых, кто покинул гильдию, но всё равно сам Момонга с невероятной теплотой вспоминал его.
— Я тебе не нравлюсь? — вдруг с некоторой грустью и обидой прошептала Шалтир, став ещё ближе ко мне и переместив свои когти на мою шею.
Сразу же появилось острое чувство вины. Её голос затрагивал каждую нить души, захотелось извиниться, разбиться в лепёшку, лишь бы это милое создание не грустило. И хоть она была вампиром, но её теплое дыхание я кажется ощущал всем телом. Когда же её губки слегка искривились в печали, то в этот момент как правило ломался любой, даже самый стойкий мужчина. Возможно сломался бы и я, если бы не несколько «но».
— Ещё раз тронешь меня — в рыло дам и клыки обломаю, — схватит её за кисть, прошипел я, ведь ничто не вызывало у меня больший гнев, чем попытка меня контролировать.
— Мне? — в миг все вампирские чары Шалтир исчезли, а её удар оказался настолько быстрым, что его невозможно было увидеть. — Как ты говоришь с дамой, наглец?
Пощёчина едва не сломала мне челюсть, а в стену я отлетел как игрушка. От удара у меня даже на секунд пять помутилось сознание, если быть точнее я даже потерял его, потеряв связь с реальностью. Будь у меня после такого удары силы, то я бы начал атаковать всё и вся без разбору, однако сил не было. Запасы выносливости ушли в ноль, а куча дебафов от контузии до тремора покрыли весь нейроинтерфейс. Да она меня чуть не убила.
Тем временем Шалтир переключила внимание на Лиру, которая оказалась парализована чарами вампирши.
— Какая милашка, он не стал тебя обращать? Или пока что не может? Может не хочет? — голосок Шалтир казался милым, но в нём отчётливо слышались нотки садизма. — Такая нежная… с ушками… и невинная…
Шалтир поднесла свою руку к щеке Лиры и даже убрала когти, после чего полностью потерявшая над собой контроль Лира начала ластиться к опаснейшему монстру. Глаза Лиры тоже загорелись невиданной страстью и были прикованы к глазам Шалтир, губы которой исказились в победной и нахальной улыбке.
Как вдруг она резко отвернулась от Лиры, чтобы поймать брошенный в неё меч.
— Ты совершенно не понимаешь как надо вести себя с дамой, — покачав головой произнесла она, после чего снова исчезла, столь быстры были её движения.
Но вдруг к её удивлению раздался лязг, после чего она встала на том месте, где мгновение назад стоял я.
— Интересно… — прошептала она, глядя на вонзённый в стену обломок меча. — И как ты это сделал? Мало того что уклонился от моей атаки, так ещё и удар смог нанести.
Я же тем временем подошёл к Лире и встряхнул её, затем дал священного леща, но особого эффекта этим не достиг. Она продолжала похотливо пялиться и пытаться выглянуть из-за меня, чтобы посмотреть на Шалтир.
Что же касается моего манёвра, то всё было проще некуда. Первый меч бросил, убедил противника в том, что у меня нет оружия, а затем достал из инвентаря второй, ведь оружия с дезертиров у меня было куча. Разве что я не ожидал, что второй меч сломается пополам о эту тварь, которая даже брони не надела. По всей видимости хай лвл прокачка стойкости делает кожу прочнее стали или же просто меч ужасного качества. Хотя возможно и платье её не совсем обычное. В любом случае ранить её я просто не мог. Возможно если в глаз мечом пырну, то с учётом крита за попадание в голову смогу крови ей пустить, но даже так наверняка у неё и регенерация запредельная.
— Вильгельм Де Ромар, разве ваши благородные родители не учили, что вопросы дам не должны оставаться без ответа? — устало вздохнув пролепетала Шалтир, после чего приготовилась к новой атаке, более продуманной, но промедлила, когда я начал говорить.
— Всё просто. Ты по всей видимости вылитая копия своего создателя. Павергеймер, так обычно называет игроков вроде него. И как и все павергеймеры ты прёшь напролом, не особо продумывая атаку. А такая атака, будь даже она самой быстрой, никогда не найдёт цели, ведь предсказуема. Я начал уворачиваться заранее.
— Да что ты знаешь о моём создателе! — и мои слова задели Шалтир, ведь создатель для неё был самым святым.
В ярости она рванула на меня, превратившись в Кровавую Валькирию и мало кто не подставлял в этот момент спины. Однако я был полностью уверен в своей безопасности и даже не шелохнулся, а наоборот оскалился, когда её когти застыли перед моим лицом.
— У тебя приказ приглядывать за мной и скорее всего защищать, даже ценой твоей жизни, — теперь уже смотря прямо в её глаза, говорил я.
Её чары были сильны, но моя вампирская кровь по всей видимости давала мне некоторую защиту. И уже зная чего ожидать, я позволял гневу распаляться и гасить те чары, которые являлись не частью системы, а частью… её внешности. Она вправду была красива, от неё чудно пахло и она могла влюбить в себя любого, но без помощи своей магии в моём случае она мгновенно лишилась возможности это сделать.
Ведь какой бы красивой и желанной она не была, возможность меня подчинить у неё была лишь одна и заключалась
