магазинчик и забрать одежду, я осознавал, что единственной возможностью скрыться от преследования и сбросить все “звёзды” было покинуть торговый центр и начать петлять средь переулков в надежде, что у моей неудачи больше не осталось энтузиазма и мне не грозит натолкнуться на очередную кучку банцу или босодзоку в непросматриваемых аллеях меж домов.
Благо, устроенного мной переполоха хватило, чтобы охранница, стоявшая на входных дверях, также сорвалась с места за мной в погоню, так что мой спешный спуск экстремальным прыжком оказался фактором, на который ИИ отреагировать не успел.
Я выскочил на улицу, где чуть-было не столкнулся с парочкой НПЦ-родителей, сопровождавших эталонную ботаншу-очкарика. Эти отреагировали на моё явление, как и полагается. Струйкой крови из носа. Оба родителя.
– Классная у тебя маман! – подмигнул я девчушке и рванул резко в сторону, лавируя меж прохожими.
Сначала я подумывал свернуть в ближайший проулок, но затем решил, что будет лучше скрыться по ту сторону проезжей части.
Ничего не опасаясь, я ломанул через дорогу, самозабвенно паркуря через истерично визжащие тормозами авто, водители которых не хотели провести остаток своих виртуальных жизней в тюрьме. Ведь что делают в виртуальной тюрячке? Тоже самое, что и в реальной, только ещё и бесполезный навык растят против твоего желания, если верить логике местной системы.
Под аккомпанемент ругани и громкого воя клаксона я добрался до зданий на той стороне улицы и ломанул в проулок мимо мусорных баков.
Движок сию же секунду обозначил, что я вхожу в “плохой район”. Всё подёрнулось серым фильтром, а звуки стали глуше, точно бы между мной и миром “людей с положительной репутацией” выросла двухметровая стена.
К сожалению, эта метафорическая стена не спасла меня от погони: пусть и с отставанием метров на двадцать-тридцать, но одинокая охранница торгового центра до сих пор шла по пятам.
Впрочем, мне удалось сбросить примерно восемьдесят процентов хвоста, а это всяко достижение. Теперь у меня появлялось хоть какое-то подобие надежды на удачное разрешение этого конфликта.
Я продолжил бег по переулку, но, к сожалению, местная архитектура меня угнетала своей простотой и отсутствием интересных идей. Мне на глаза не попадалось ни одного местечка, где можно было бы спешно забраться на крышу какого-нибудь коренастого магазинчика: в первую очередь потому, что бежать мне приходилось средь высоток.
Краем глаза я заметил ярко-жёлтую окраску подъёмного крана и нырнул в поворот, ведущий к нему.
Стройка!
Стройка была отличным местом для беглеца, владеющего паркуром.
По крайней мере я так думал, пока не перелез через ближайший заборчик и не обнаружил себя стоящим перед толпой бряцающих оружием босодзоку, часть которых тот час же известила меня о том, что мой наряд успешно прошёл проверку на очарование.
– Э-э-э… Юки-тян? А ты что тут делаешь?
Каково же было моё удивление, когда я, обернувшись на голос, увидел саму Ёкай Пимико, рассеянно утирающую рукавом одежды алую струйку крови, решившей выразить своё почтение моему розовому белишку.
Я скользнул взглядом по школьной императрице, по её свите, средь которой обнаружилась ещё парочка знакомых лиц, а затем сделал самое разумное, что только можно было сделать в сложившейся ситуации.
Я прыгнул на руки девушке, держащей в страхе весь сервер, обхватил её за шею, уткнулся носом ей под подбородок и заверещал, что было мочи:
– Пими-тян, спаси меня!!!
Глава 25. Пими-тян, спаси меня!!!
Пими-тян ошарашенно похлопала глазами. Степень ошарашенности была настолько высокой, что на пару секунд лицо императрицы старшей школы Дорагон но Чие транслировалось в игру упрощённым до предела: две жирные чёрные точки вместо глаз, прямая линия вместо рта. Носа не было. Зато имелись кровавые подтёки, начинающиеся там, где обычно у людей нос располагается.
Девушке пришлось даже мотнуть головой, зажмурив глаза, чтобы “сбросить” эту нелепую карикатурную личину.
– Ладно, но ты должна мне помочь, Юки-тян, – строго сказала моя последняя надежда выбраться из этой переделки не битой.
– Ладно! – уверенно кивнул я, перехватывая синай поудобней. – Кому мне морду бить?
– Тебе не надо бить никому морду, просто скажи удивлённо “а”.
– А? – недоумённо поставил я бровки домиком, и в следующую же секунду моих губ коснулись губы самой Ёкай Пимико.
Я давненько не целовался с живой женщиной. Как-то по молодости я ещё страдал такой ерундой, как ухаживания, свиданки, трата заработанных на должности программиста по вызову денюжек на подарочки, но не срослось. Банально по причинам моего тотального на тот момент нищебродства. Как и полагается нормальному мужчине я гордо ударился в построение карьеры и повышение профессиональных навыков. Ну и, как говорится “если до двадцати пяти не женился, то потом уже рано”.
Ладно, моя история жизни – штука скучная и никому не интересная, в отличие от поцелуев с анимешной красоткой, когда ты сам – анимешная красотка. Суть не в том, почему я давно с живыми женщинами не целовался, а в том, что факт последнего поцелуя состоялся много лет назад, и мои воспоминания о нём подстёрлись, а потому я не мог на тот момент с должной степенью точности оценить правдоподобность ощущений. Но мне сам поцелуй показался “подсмазанным”. Губы-то ощущали всё, вроде бы, как и полагалось, а вот язык и нёбо словно после заморозки отходили. Факт прикосновения ощущали, но приглушённо, без какой-то особой перчинки.
Тем не менее, я проникся. Не сразу, конечно. Мне потребовалась примерно пара секунд, чтобы осознать, что именно происходит, а затем
