– Ваш игрок? – Все становилось еще более непонятным. – Какой еще ваш игрок?
– Я же вам сказал – это игра, – кротко объяснили мне. – Когда-то полем битвы была Земля, но тогда люди были крепки в своих убеждениях и вере. Сейчас вера – понятие немодное, она не в этом… Как его… Не в тренде, но это ничего не меняет для нас – кто-то все так же охотится на души людей, кто-то пытается их спасти, только все это происходит в виртуальном пространстве.
– Почему именно в нем? – Сегодня у меня явно был день вопросов.
– Именно там то место, где люди становятся сами собой. И доброта, и злость, и лживость – там все подлинное, там все хоть и ходят в чужих личинах, но зато не считают нужным скрывать свою сущность.
– А почему именно в этой игре? Почему именно «Файролл»?
– Не только «Файролл», – спокойно ответил мне собеседник. – Игр много, но эта – одна из самых основных, так уж вышло. И потом – именно с нее все когда-то началось, ее наш извечный враг придумал первой. Недосмотрели мы.
Понятное дело, что есть повод для печали, не они же там рулят – все рычаги в руках моих… Работодателей, скажем пока так. Интресно, а если бы первыми были они, что было бы тогда?
– Да, мы были вторыми, – с грустью сказал Игорь Иванович. – Мы поздно поняли, что они затеяли, но это не значит, что мы сдались. И смею вас заверить – сейчас у нас в игре сильные позиции, там нашлись люди, разделяющие наши убеждения. Но мы были не готовы к вашему появлению, к тому, что в игру смогут вернуться боги.
– А они-то тут при чем? – совсем уж оторопел я. – Это же квест?
– Квест, – кивнул мой собеседник. – Но это такой квест, что…
Он махнул рукой, и я понял, что он вряд ли продолжит свою фразу. А жаль!
– Плюс наш игрок еще не до конца выполнил свою миссию, да и то, что он сделал, не слишком нас устраивает. Он, похоже, ведет еще и какую-то свою игру, а это нам не слишком нравится.
– А кто он? – невинно спросил я, не очень-то надеясь на ответ.
– Извините, Харитон, но это не только моя тайна, – мне тактично дали от ворот поворот.
– Ну и ладно, – махнул рукой и я. – А что вы от меня хотите, зачем звали? Только за тем, чтобы рассказать о том, какие вы хорошие и какие они плохие?
– По большому счету – да, – согласился со мной Игорь Иванович. – Ну, не совсем так, я не могу говорить и судить о том, кто плох, а кто хорош, но я точно знаю, что ваши нынешние хозяева – это зло, зло изначальное и извечное. Подумайте о том, что они могут сделать с вашей душой, у вас еще есть шанс ее спасти.
Я вздохнул. Этого сомнительного товарища опять понесло в какую-то странную степь.
– И если я что-то надумаю, что мне делать? Прийти к вам и принести клятву верности? – проникновенно спросил я.
– Нет, нам не нужны никакие клятвы, – с небольшой поспешностью ответил Игорь Иванович. – Нам нужно искреннее желание прийти к свету, идущее от души. И если вами от души будет предложена помощь, мы с радостью ее примем.
– Какая помощь? – Я вытаращил глаза и изобразил неимоверное внимание.
– Консультации по игре, ответы на кое-какие вопросы, может, изредка кое-какое содействие нашему игроку.
– О планах «Радеона» можно рассказать, – поддел его я.
– Нет, это нельзя, – покачал головой хозяин кабинета. – Это против правил большой игры.
– Какая жалость! – продолжал развлекаться я. – А на какие вопросы ответы нужны?
– Например, где сейчас вы находитесь в игре, – немедленно спросил Игорь Иванович. – Мы знаем, что вы в ней присутствуете, но не можем вас найти.
– Если я сочту возможным вам это сообщить, я это немедленно сделаю, – заверил я его. – Сразу же.
– То есть сейчас вы этого делать не желаете? – уточнил Игорь Иванович.
– Не желаю, – подтвердил я.
– Жаль, я считал, что мы поняли друг друга.
– Правильно считали, – ответил ему я. – Друг друга мы поняли, но моя воля пока такова.
– Вы делаете ошибку, серьезнейшую и, возможно, непоправимую. – Игорь Иванович напомнил мне памятник, который я видел на одной из могил Старого Донского кладбища – ну прямо вселенская скорбь во плоти. – Это же не пустяки, это ваша душа.
– И моя жизнь, – резко ответил я. – А как мне жить – решать только мне.
– Тогда не смею вас более задерживать. – Тон хозяина кабинета как-то резко поменялся, из голоса ушли елейные нотки. – И вот еще что – полагаю, если я или кто-то из моего руководства захочет вас увидеть, вы не ответите нам отказом?
– Не вижу причин для него, – тут ерепениться не стоило, это могло выйти боком.
– Всего доброго. – Игорь Иванович уставился в монитор, стоящий у него на столе, имитируя деятельность большого начальника.
Дверь в кабинет открылась, на пороге ожидал тип из приемной.
– А у меня два вопроса еще есть. – Я все равно ничего не терял, так почему бы не узнать интересующие меня детали?
Игорь Иванович оторвал взгляд от монитора и посмотрел на меня.
– А вот тот Ерема, с которым я сюда приехал, он кто?
– Пророк.
– Вам пора, – прозвучал глубокий голос – это был охранник.
– Да знаю, – отмахнулся я. – Сейчас. Скажите, Иеремиил (удалось повторить!), мой работодатель – это тот, о ком я думаю? Я видел у него на полке кувшин, это тот самый кувшин?
– Я не знаю, что вы вкладываете в слова «тот самый кувшин», сам я его никогда не видел. Скажу вам только, что Сулейман ибн Дауд и его печать спасли многих людей от злобных порождений ночи. Прощайте, Харитон, надеюсь в нашу следующую встречу вы будете умнее и сговорчивей.
Охранник провел меня по коридорам к выходу, но, выйдя из здания, машины Еремы я не увидел.
– Мелочно, – сказал я вслух. – Вот же сволочи!
С неба посыпалась какая-то мокрая труха – снег не снег, дождь не дождь, но мерзкая донельзя.
Я поднял воротник, закурил и побрел по улице вслед за народными массами. Это старый проверенный способ – иди туда, куда идут все, и рано или поздно ты придешь к метро.
Глава 11,
в которой герой почти со всем соглашается
Минут через десять, когда я уже порядком промок (надо отметить, что сильнее всего одежда сыреет не во время ливня, а именно при вот такой хмари, когда вроде бы и не сильно льет, но при этом с тебя капает, как с невыжатой половой тряпки) и продрог, на горизонте показался столб с буквой «М».
– Хвала небесам! – пробормотал я и осекся – эта фраза теперь звучала довольно двусмысленно.
Тут моего носа коснулся очень знакомый и крайне приятный запах. Я повертел головой и увидел небольшой домик с надписью: «Чебуречная «Олимпиада».
– Вот! – Я даже подпрыгнул на месте. – Вот-вот-вот!
Какая-то девушка, проходившая мимо, опасливо на меня покосилась. Ну, оно и понятно – ни с того ни с сего человек подпрыгивает так, что от него брызги в разные стороны летят, и что-то под нос бормочет. Кто его знает, что у него на уме…
Я бодро двинулся к домику, из которого просто лился аромат теста и мяса, заставивший мой желудок издать пару протяжных трелей.
Внутри все было очень пристойно – чистенько, аккуратненько, народу немного, бомжей и синяков видно не было, да и вообще – видимо, названо заведение было не в честь той, давнишней летней Олимпиады, а в честь зимней, которая случилась не так уж и давно, поскольку декорирована чебуречная была не в зеленых, а в синих тонах.
– Два с мясом, два с сыром и кофе, – сообщил я плотной даме, стоящей на раздаче, через несколько минут был облагодетельствован подносом с вышеназванным заказом, причем чебуреки были правильные, очень горячие и ушастые, а кофе был налит в граненый стакан.
Уже расплатившись, я понял, что речь, похоже, шла все-таки не о той Олимпиаде, что я застал в детстве, а о той, которую и мой батя помнил смутно, по причине малолетства, ну, той, первой, где мишка в небеса улетал. Рядом с кассой стояла бадейка со столовыми ложками и табличкой: «Для тех, кто понимает». Я хмыкнул и прихватил парочку. Я бы, может, и не понимал, о чем речь, да мне этот фокус родитель показывал. Но креативненько, молодцы.
Устроившись за столиком у окна, я ухватил чебурек по всем правилам и начал его жадно пожирать. Только в этот момент я понял, как же я устал, замерз и проголодался. Теплая волна пробежала по желудку, мне стало хорошо. К третьему чебуреку голод уже приутих, скорость поедания снизилась, и я дружелюбно рассматривал идущих за окном, промокших и озябших людей.
Вместе с насыщением ко мне вернулась способность размышлять, а одновременно и все то, что вертелось в моей голове в течение всего разговора в безлюдном и гулком здании и после него.
Вот ведь какая фигня выходит – до визита к этому… скажем так, Игорю Ивановичу я был полностью уверен, что меня занесло на поле не совсем человеческих сущностей. Нет, я себе твердил, что все это чушь, выдумки и так далее, но после того, как в интернет-кафе увидел фото кувшинов времен Сулеймана ибн Дауда и прочел о том, кого он в него засадил (Хоттабыч и брат его Омар ибн Юсуф не в счет), и описание самого сосуда… Прибавив к этому ряд прочих наблюдений, я уже не сомневался, к кому на службу попал. И, ради правды, не сильно-то я по этому поводу и расстроился, наверное потому, что никогда в подобные вещи всерьез не верил, современная жизнь не оставляет времени на веру – слишком много у нас других дел.
