они и так чуть не погибли в своё время. Им в радость любая возможность дальше существовать. А вот… Георг, как настоящий рыцарь своего бога, решил этому по итогу воспротивиться. Интересно, что стало конечной точкой для разворота? Надеюсь, что Кристина сможет это мне объяснить гораздо лучше, чем это выглядит в моей голове, а то разглядывать всё это время три двигающиеся точки было, мягко говоря, не очень приятно.
— Ты как, мой дорогой император? Не поранился? — спросили рядом с ним очень мягким, но уставшим голосом.
Аккуратно повернув голову в сторону раздавшегося звука, юноша не в первый раз за последнее время с ужасом осмотрел избитое состояние вампира. Её конечности практически свисали с тела, покрытые огромными ранами, из которых даже кровь уже не текла. Одежда порвана, представляя собой жалкое подобие себя прошлого. Её длинные, до этого красивые белые волосы, слиплись от грязи и прочего мусора. В красных глазах Кристины была лишь тоска, перемешанная с плохо скрываемой злостью.
— Это… такая неудачная шутка от тебя? Ты еле на ногах стоишь, Кристина! — воскликнул он, быстро к ней вскакивая, а затем помогая улечься на то место, где он сам был до этого. — Это… он тебя так?
— Он? — уголок губы девушки изогнулся в ухмылке. — Это твоя ненаглядная тварь, Эллайна, постаралась со своими невероятными силами. Этот упырь, простите меня все боги за такое сравнение с благородными кровососами и трупоедами, мне вообще ничего не смог сделать. Уничтожила его. С наслаждением.
— Но почему? — беспомощно спросил её Ник, чувствуя подходящие к глазам слёзы, а к горлу комок.
— Я тебя, дурака, предупреждала об этом с самого начала. — фыркнула беловолосая, смотря в этот момент на одну из горгулий над собой, не замечая состояние парня рядом. — Этот фанатик промыл ей все мозги, пока она хвостиком бегала за ним по всему городу. Каждый раз, когда мы были далеко, он находил слова утешения и давал направление, отличное от того, которое выбрал ты… и я, как тот, кто тебя полюбил. Сначала девчонка противилась нашим взглядам молча, накапливая критический запас ненависти, которое мягко подпитывал ублюдок Георг, а затем принялась тараторить цитаты из их святой книги… к месту и нет. Вот… когда пришло время выбирать, а она пошла на его сторону. Поздравляю, это полностью твой провал, как начальника.
— Я понимаю. — кое-как выдавил юноша.
— Нет, ничего ты не понимаешь, Ник. Ты доверил ей так много ценного, словно она твоя родная сестра или дочь. Может мать, я не разбираюсь пока во всех твоих потенциальных извращениях. Она с этим сбежала… мой амулет, кольцо… твои доспехи и трезубец с огромной мощью, которую я имела честь лицезреть собственными глазами. Эти артефакты позволили и так талантливой воительнице возвыситься над всеми простыми людьми… и даже я оказалась слишком слаба для победы. — вампир под конец только заметила, как ядовито цедит каждое слово, скрипя зубами. — А мы… по итогу без кучи людей, сильных воинов и ценностей. Отвратительная ситуация, из которой пока нет выхода.
— Прости. — еле слышно раздалось над её ухом.
— Что? — вздрогнула девушка от настолько разбитого голоса собеседеника.
— Прости меня, Кристина. — сквозь дико льющиеся слёзы промямлил юноша, пытаясь с ними бороться, но это было невозможно. — Повёл себя как полный идиот, ты права. Поверил, что всё вокруг меня — глупая игра, в которой я главный герой. Что меня никто не может предать. Что все понимают мои идеи… желания. Радостно сбросил всю ответственность за зачистку города и бои на этих двоих, тем самым чуть не подставив всех остальных людей на смерть от лап орды нежити. Если честно, хочу прыгнуть с этой крыши вниз и разбиться. Жаль, толку нет.
— Эй-эй-эй, не надо прыгать. — занервничала беловолосая, поняв, что перегнула палку. И очень значительно.
Наконец повернувшись, красавица сама теперь громко сглотнула от ужаса. Настолько несчастного человека ей давно не приходилось видеть. Ник буквально разрывался на части от душевной боли и разочарования, давя на самого себя морально со всех возможных фронтов. Он буквально не видел ничего положительного в сложившейся ситуации, которую, по его мнению, можно было предотвратить, если бы ему хватило сил и желания говорить и вмешиваться в происходящее, не отдавая Эллайну на произвол судьбы и влияние Георга.
Юноша снедал себя от ненависти, направив кулак в сторону поверхности горгульи. Кожа встретилась с камнем и быстро ей проиграла, брызгая кровью. Но это не помогало ему прийти в себя, от чего Ник продолжал наносить удары, отбивая кулак, а затем и всю руку. Всхлипы стали громче, а от слёз и рыданий в целом промокла большая часть его одежды. Он был полностью уничтожен.
— Прости… прости… прости меня… — только и могла слышать Кристина, что ей тоже не сильно помогало, а только больше расстраивало.
— Ну вот, красотка, довела его до слёз. - наехала девушка сама на себя. — И чего этим добилась, а? Чтобы он себя ненавидел? Надо было утешить, обнять, направить на верную мысль… а я… язык что ли себе отрезать?
Пока вампир серьёзно обдумывала такой вариант, прошло ещё немного времени. Солнце окончательно взошло, знаменуя идущий день. Беловолосая медленно переместилась к Нику, аккуратно его обнимая, а затем насильно заставляя лежать рядом с ней, пока он не бессильно засопел прямо в её грудь. Только тогда Кристине стало немного легче и она сама отключилась, оставшись на крыше храма.
Проснулась она от растущего чувства голода, который медленно проникал в её глубины разума. Пытаясь сопротивляться столь близкой шеи, её клыки выдвинулись наружу, а на камень начала стекать слюна вампира.
— Ну не сейчас… нет… не надо… — слабо подумала она, но палящее нещадно солнце и слабость сделали своё.
Ник проснулся от того, что девушка его крепко обнимала, делая жадные и очень шумные глотки прямо из его тела. Его руки и ноги слабели, но парень не сильно волновался. Когда перед глазами поплыло, он лишь крепче обнял Кристину, позволяя ей пить дальше. Ему было настолько грустно и тяжело, что теперь своя судьба казалось юноше жалкой и никому не нужной. Он желал умереть прямо сейчас, только бы не идти вниз, разбираясь со всеми созданными проблемами.
***
— Раздражает. Всё. На этом. Свете. — ворчала Кристина, таща потерявшего сознание парня на своих тонких плечах, спускаясь по стене храма. — Стояла в своей таверне, никого не трогала. Теперь… ух, слов нет никаких, чтобы описать мою ярость. И на себя тоже. Дура такая, решила наехать на и так понимающего произошедшее… и раздавила ко всем Святым Августам.
