к выходу из кухни, — умоюсь только. И переоденусь. — Не дожидаясь моей реакции, она скрылась в прихожей, а я снова посмотрел в окно. Интересно, а ночью оно было открыто или нет? Я точно знаю, что в тёмное время суток весь первый этаж закрывается, и если есть необходимость, то открытыми оставляются окна только на втором этаже, там, где до них не добраться.
Встав, я подошёл к нему и посмотрел на подоконник. Чистый, какой и должен быть. А что я думал на нем увидеть? Следы собаки Баскервилей? Так она в дома не лазила. Орангутанга? Кажется, я перечитал детективов. С той стороны под окном был газон, абсолютно ровный, не примятый даже разгулявшимся к вечеру ветром.
Итак, если быть логичным, то, принимая во внимание, что Олег Степанович не убивал, есть всего два варианта: либо кто-то в ночи вошёл в дом, либо это была Ира. Первый пока непонятен полностью, но может быть связан, скажем, с предпринимательской деятельностью Олега Степановича. Правда, тут я вряд ли что-то найду сегодня, и придётся «нырять» глубже. А вот у второго непонятно только одно: мотив. Что такого могли сделать родители Ире, что она решила избавиться от них таким образом? Наследство? Но тогда должны умереть оба родителя и Дмитрий. Точно не подходит. Проблемы во взаимоотношениях? Ира мне о таком не рассказывала, да и я сам ни разу не видел, чтобы они хоть как-то ругались или ссорились. Иногда я даже завидовал ей, потому что, кажется, ни у кого другого не было настолько дружной семьи. Тогда что?
— Ты опять завис, — раздалось у меня под ухом, и я повернулся с Ире. Она переоделась в лёгкую тунику тёмно-синего цвета, а на ногах были всё те же стоптанные серые домашние тапочки, на которых когда-то болталось по два помпона, а сейчас остались лишь шнурки от них.
— Есть немного, — повернулся я к ней. — Будем есть?
— Да. — Она отступила и, развернувшись, подошла к столу, расставляя на нём тарелки, а после выключила закипевший чайник. — Кофе?
— Кофе. Я с шести утра на ногах.
Мы уселись за стол, и я переложил к себе на тарелку кусок пирога. Не особо люблю рыбные, но на безрыбье…
— Расскажи, что сказал следователь, — попросила Ира, как только я съел половину куска и выпил полчашки кофе.
— Ничего особенного, — ответил я, даже не соврав. — Они даже не думают, что было как-то иначе, чем так, как они увидели. Да и Олег Степанович сам сознался.
— Да. Но я не могу понять, зачем?
— Зачем сознался?
— Зачем убил.
Не донеся кусок до рта, я замер и посмотрел ей в глаза. Абсолютно пустые. Совсем не те, которые видел ещё там, в гостиной, словно передо мной сейчас сидел другой человек. Не Ира, а набор нулей и единиц. На мгновение даже показалось, что она и превратилась в этот набор, как те агенты из «Матрицы». Я моргнул, видение пропало, и тут же зазвонил мобильник.
— Не бери, — быстро произнесла Ира.
— Не могу, — покачал головой я, доставая телефон из кармана и глядя на экран. — Я выйду, это срочно.
— Сегодня?
— Прости…
***
— Рассказывай.
Я вышел за ворота и набрал Юрика, который не стал перезванивать, когда я не снял трубку сразу.
— В общем, нашёл я ту заразу. Не всё так сложно на самом деле, любой дурак с образованием программиста бы справился, — начал он.
— Я понял, что ты не дурак, — перебил я его, — давай ближе к делу.
— Так я о том и говорю, — нисколько не обидевшись судя по тону, продолжил он, — что тот, кто писал игру, то ли дурак, то ли гений. Там всё просто: проходишь уровень — переходишь на следующий, и так по порядку. Всё стандартно. Но есть фича: попадаешь на баг — проваливаешься в этот же уровень, но другой его вариант.
— Уровни погружения.
— Да. Эдакие подуровни. И их, таких, столько — я даже посчитать не смог. В игре ИИ, который пишет их буквально на ходу.
— То есть…
— То есть это не косяк, это так и должно быть, то есть исправлять в принципе нечего.
— Притормози. А если это ИИ «рисует» подуровни, то можно его как-то остановить? Ну, чтобы их не было, чтобы некуда было проваливаться.
— А вот в этом я не уверен. Могу попробовать, но что, если просто всё сломаю?
Вопрос оказался тем, который до этого момента я себе не задавал. Действительно, что будет, если кто-то сломает игру, пока я нахожусь внутри? Что станет со мной? Что станет с теми, кто в неё играл? Исчезнет ли её влияние на них? И есть ли оно в принципе? Ведь всё, что я о нём знаю, получено внутри, и не факт, что там, в реале, всё точно так же.
— Антон! — услышал я голос Юрика и очнулся. Да, что-то я слишком часто зависаю, надо бы кофе побольше.
— Да. Чёрт с ним, делай. Но постарайся не ломать.
— Хорошо. Срок?
— Всё тот же. Кстати, как там Катерина?
— Нормально. Сидит рядом.
— Ты там посматривай за ней, ладно?
— Ладно. Тогда я начинаю.
— Как будет результат — звони, — согласился я и отключил разговор.
Итак, в ближайшее время я либо застряну в игре, либо отключусь от неё. Либо… Вот о последнем «либо» думать не хотелось, и я вернулся на кухню. Ира всё так же сидела за столом, но на этот раз читала что-то на экране мобильника. Его у неё не было, когда она спустилась после того, как переоделась, и в гостиной не было, значит, снова поднималась наверх. Только за ним?
— Что читаешь? — поинтересовался я, после чего, сев, в несколько быстрых глотков допил остатки кофе из чашки, скривившись от того, насколько противным он стал, стоило только ему остыть.
— Местный форум. — Она ухмыльнулась. — Тут пишут, что полчаса назад на выезде из посёлка машина моего брата столкнулась с фурой. Выжил только её водитель.
— То есть твой брат? — Я с тревогой
