Мои спутники подрезали местный банк и кучу магазинов и набрали пару мешков местной налички. Патроны, расходники, импланты в коробках. Даже какое-то число семян эволюции. Идентифицировать мы их, правда, не смогли, но заныкали.
— Я могу притащить ампутационную пилу, трупы довольно свежие. Тут ведь куча имплантов.
— А зачем это все мертвецам?
Я полез по бетонному столбу опоры вверх.
— Ну я а про что? — удивился бывший Шляп.
— Он про нас, между прочим.
— А…
Дальше я уже не слышал. Мне удалось рассмотреть центр воронки, как я ожидал, жрица нашлась там же. Её обнажённое тело висело в воздухе, вокруг кусочки той самой чёрной дымки закручивались в кокон, чёрные клочья то закрывали от меня Лизи, то показывали мне её во всей красе… Рядом кто-то рухнул на пол, хоровод замедлился, а минуту спустя ещё одно облачко чёрной пыли впиталось в кокон. Девушка смотрелась словно звезда, вокруг которой вращался недостроенный рой Дайсона.
Идея пробиться к центру и выдернуть верховную теоверитку уже не казалось мне такой удачной. Я слез со столба.
— Нам надо выдернуть Лизи. Лезть в центр воронки нельзя, нас разорвут игроки, они перетирают любые препятствия в чёрную пыль. Есть идеи?
— Был бы потолок, были бы идеи… — Карлсон следом за мной слазил на столб.
— Как насчёт гарпуна и троса? Я видела электрическую лебёдку в магазине со снаряжением.
И тут я вспомнил, как мальчики на моей родине воровали друг у друга птиц. Тонкая сетка, химический патрон, тросик с лебёдкой. При хорошей меткости можно было легко выкрасть птаху сразу с клеткой.
— Гарпун — это хорошо, гарпун — это надёжно. Но мы пойдём другим путём. Погнали, не уверен, что у нас осталось много времени…
Хрен бы мы управились за час в иных условиях, но тут нам везло. Сетки не удалось найти, зато нашли тонкий трос, из которого я сплёл снаряд для пушки. Сама пушка выглядела как кусок трубы, на один конец которой Карлсон приварил крупнокалиберный обрез. У него тоже прорезались таланты к конструированию, видимо, за счёт Шляпы. Аркадия припёрла лебёдку.
Пара испытаний, и мы втроём лезем на остатки крыши ангара.
— А сейчас, друзья мои, я вас научу как правильно цеплять девушек!
С этими словами я задрал импровизированную пушку под крутым углом к горизонту и выстрелил. Отдачей меня сбило с ног. Снаряд пошёл по баллистической траектории, сетка раскрылась в полёте и накрыла висящую в воздухе Лизи. Несмотря на полное молчание системы, мои глаза охотно подсказали как и куда стрелять. Аркадия нажала кнопку на лебёдке, саму лебёдку она прицепила к торчащей арматуре, которую загнула руками.
Трос натянулся с огромным усилием, аж зазвенел. А потом Жрица вылетела из фокуса вихря и упала на толпу.
— Интересные у тебя подкаты, Живой. Сразу будем пользовать или разбудим?
Аркадия хмыкнула, глядя как Лизи безвольным кульком двигается прямо в наши загребущие руки.
— Конечно, разбудим! Безвольного мяса у нас и так тут достаточно.
— А по очереди будем её? Или все сразу? — уточнил бывший Шляп.
Карлсон мне импонировал гораздо больше молчаливого ИскИна.
— На «камень-ножницы-бумага» разыграем.
Несколько десятков секунд спустя Лизи повисла на краю разрушенной крыши, и мои спутники затащили её наверх.
— А теперь спускаемся и двигаем в медцентр. Нам нужны ответы, и я уверен, они у нас будут!
Тем временем на танцполе что-то изменилось, музыка обрела ритмичность, плотная людская воронка разошлась в стороны, а Игроки снова задёргались в ритме танца. Действо в разрушенном ангаре снова стало походить на обдолбанный до крайности музыкальный фестиваль.
— Что-то мне подсказывает, что скоро туда снова кого-то втянет, — задумчиво протянула Аркадия, пока Карлсон спускался на землю.
— Тоже начинаешь догадываться о смысле всех этих движений?
— Да. Выглядит так, словно миллион мудаков собирается в одного супермудака.
— Я тоже что-то такое подумал. Двигаем!
Как приводить жрицу в чувство, я не очень понимал, но мысли были. Нужно очистить кровь от Французовой жижи. Бессознательная Лизи лежала на операционном столе, дышала она с трудом, а дыхание воняло ацетоном. Сквозь закрытые глаза пробивался свет, свет струился по венам. В вену на левой руке я вогнал толстую иглу с прозрачной трубкой на конце, второй конец трубки я сунул в железное ведро. В правую руку тоже ушла игла, к которой я подсоединил картридж с заменителем крови. Умный расходник имел в себе ещё и систему подачи, так что я подвесил его на стойку для капельниц и отошёл в сторону. В ведро потёк свет. Кровь теоверитки мгновенно прожгла железо и вылилась на пол. Карлсон залил её из углекислотного огнетушителя, такого испытания кровь Бога не выдержала и начала гаснуть. Спустя час из глаз Лизи ушёл свет. Спустя час и два картриджа жрица застонала. Потом её вырвало на пол.
— Воды…
Дальше Лизи пила воду, блевала и снова пила воду, прям как я сутками ранее.
— Кель… Кель… Я ошиблась, Система ошиблась, Француз ошибся… мы все ошиблись…
Жрица заметалась по столу, благо, я догадался её привязать.
— Я заметил! Крошка, что происходит? Хотя это не так важно, ты знаешь как остановить то, что происходит?
Я похлопал Жрицу по щекам, она с трудом сфокусировала взгляд на мне.
— Станция… Вера… Она работает не так, как мы думали… Станция не убивает тех, кто верит. Она даёт им иную форму.
— Стены — это не карантин? — задала вопрос Аркадия.
Смотрелись мы убойно. Слабо освещённый операционный зал, в центре — кушетка с бледной голой девушкой. Сейчас в жрице не осталось ни капли сексуальности. Её многочисленные татуировки на теле выцвели, но слегка вспыхивали в районе живота каждый раз, когда жрицу рвало. Рвало её, кажется, кровью. А над ней — три мрачных фигуры в лохмотьях.
— Родильный кокон, — тихо произнесла Лизи, и её снова вырвало.
Воцарилось молчание.
— А можно вопрос из зала? Кто на станции первый появился? Колонисты или Помпейские механизмы? И почему они «Помпейские»? — теперь заговорил Карлсон.
— Помпеи — это город в древней Греции, его уничтожил вулканический пепел. И, насколько мне известно, это вторая технологическая эпоха. Никаких механизмов тогда не было.
Ответила Аркадия.
— Вот же ж срань…
Кажется, до меня тоже дошло.
Глава 13
Лизи сидела в кресле зоны отдыха и пила кипяток из фарфоровой кружки. Перед ней, на столике, лежали кроветворные батончики, которые девушка непрерывно грызла. Мы тоже грызли батончики, неожиданно вкусная штука оказалась.
— Так, а есть идеи как нам остановить процесс? Я, конечно, не отличаюсь гуманизмом, но мне кажется, что народ на танцполе ещё можно спасти.
Я озвучил свои мысли. Не то чтобы мне было хоть какое-то дело до жителей города, но очень не хотелось узнавать, что будет после того, как жители Кайнозой-сити соберутся в очередную техносрань.
— ЭМИ-импульс, критические температуры, сигнал от управляющего модуля, жёсткое ионизирующее излучение, абсорбирующие наниты. Что вы на меня так смотрите? Я до станции работал в федеральной карантинной службе. — Карлсон закинул ноги на подлокотник кресла. И крутил между пальцами плоские восьмиугольные монетки — наличка по тысяче кредо каждая.
— Федерал? Скажи ещё что с Земли, — хмыкнула Аркадия.
— Почему сразу с Земли? Пояс Хилла.
— И как тебя занесло на Око Титанов? Учудил чего?
— Обчистил пару хранилищ с валютой.
— Сурово у вас там, не думал, что за воровство отрубают руки.
Я рассматривал спутника. Выглядел он предельно больным: чёрные круги под глазами, растрескавшиеся губы, кожа покрыта концентрической сыпью.
— Хранилища находились в карантинной зоне, помимо денег, там был ещё и паразитный разум.
— И много за тобой трупов? — уточнила Лизи.
— Почему сразу трупов? — Карлсон сделал обиженный вид.
— Не так много преступлений, за которые в Федерации распыляют на атомы. Не думаю, что Око Титанов хуже столетнего заключения в федеральной тюрьме. Сговор с паразитным разумом, который привёл к массовым смертям — одно из таких преступлений. Ты убийца.
