К жрице вместе с человеческой формой возвращалась прежняя проницательность и властность.
Я покрутил в голове ситуацию.
— Так, погоди, а на хрена тебе такая куча денег? На федеральную зарплату можно путешествовать по всей системе и вообще ни в чём себе не отказывать.
— Сказал наркоторговец. Кель, а тебе чего не хватало в жизни? — подколола жрица.
— У меня амбиции! — я распаковал очередной батончик.
— Вот и у меня амбиции, — буркнул Карлсон, он явно не желал развивать тему.
— Так что мы будем делать с ситуацией? Идея залить всех жидким азотом мне нравится, но я не уверен, что после этого выживет много народа. Да и где нам взять столько азота? А вот плазмы можно нагреть достаточно. Там вроде неплохой ЭМИ-импульс будет.
— А тут есть электростанция? Может быть, её взорвать? — предложил Карлсон.
— Нет тут станции. И плазму мы не нагреем. Она даёт хороший импульс, но если вы не заметили, внутри погашена вся сложная техника. Нам просто нечем запустить реакцию, — Аркадия пялилась в потолок и пускала алые пузыри.
— А если антиматерию поискать? — я фонтанировал идеями.
— И чем ты хочешь расковырять контейнер с антиматерией? Ты представляешь, в чем её хранят? Знаешь что такое коробка шестнадцатого или семнадцатого поколения? — Карлсон отбил идею. — К тому же, нужен не просто импульс, нужна пульсация, а если даже взломать коробку, будет одиночный взрыв.
— Калифорниевые снаряды? Система мне предлагала, — я не сдавался.
— Не хватит мощности. К тому же, есть параметры частоты пульсации. Как ты собираешься взрывать пули с частотой в миллисекунды? У них только за счёт скорости деформации будут расхождения.
— В городе есть подстанция энергетической сети станции, — заговорила Аркадия.
— И? Даже если получим доступ к энерговодам, после короткого замыкания узел просто отрубит автоматика, — обломал слизь Карлсон.
Лизи в разговор не лезла, видимо ей, как и мне, не хватало знаний. Вообще ситуация складывалась паршивой. Без доступа в сеть я мало что знал. Ещё меньше умел. Кто вообще в современном мире действует в отрыве от информационной сети? Это как быть готовым к отсутствию у тебя глаз.
— А ещё тут есть рембаза…
— И?
— Конденсаторы Шурфинда!
— Аркадия, давай я честно признаюсь, что тупой, а ты не будешь сыпать научными терминами. Лизи тоже тупая, и Карлсон тоже неимоверно тупой персонаж. Поделись мудростью!
— Конденсаторы Шурфинда — это не научный термин. Это технический. Такая приблуда, тонн пять весом. Представляет собой обычный кондей, только охренительно большой, а ещё он не разрушается от солнечной радиации. Если такой конденсатор напитать энергией выше нормы, на нём случится пробой. На мелкой станции такой пробой сжигает всю электронику.
— И как… ты обеспечишь импульсы? — заинтересовался Карлсон, да и я тоже.
— Тут все ещё проще: включаем их друг за другом. Там есть специальный кинт, можно ёмкость настроить. Если подать туда энергию, а ещё сломать защитную автоматику, сначала взорвётся первый кондей, потом второй…
— А энергии импульса хватит?
— Взрыва одного такого кондея хватит, чтобы сломать всю электронику на мелкой станции — уверенно заявила Аркадия.
— Значит, погнали… Лизи, ты с нами?
— Я…
— На рембазе должны быть экзоскелеты для таких работ. Там практически чистая гидравлика.
— Значит, с нами[1].
Далеко мы, правда, не ушли. Буквально до выхода из медцентра.
— Мне тут какая мысль в голову пришла. А что случится, если сейчас всё с ЭМИ-импульсом получится? — я задумчиво уставился на ангар клуба, вернее, на висящие в воздухе куски бетона.
— Деактивация всех роёв нанитов без защиты от ЭМИ.
— А вот эта вся хренотень, она, значит, рухнет? Судя по всему, в воздухе бетон держит та самая чёрная пыль.
— Скорее всего.
— Значит, нам нужен другой план. Хлам рухнет и убьёт всех кто внизу. С гарантией.
Мои спутники уставились на катаклизм с задумчивым видом.
— А если растащить куски в стороны? У нас была сетка и пушка.
— И мы её оставили на крыше, — заметила Аркадия.
— Да там расчистить воздух только над танцполом надо…
— Значит так… мы с Лизи идём двигать камни, а вы идите к рембазе. Все равно я в технике ни черта не смыслю.
— А снарядов вы где наберёте? Двигаем на рембазу, там расходников должно быть поболее… — внесла корректировки плана Аркадия.
И мы пошли…
Не помню, когда бы я последний раз столько работал. Я плёл сети (нам наверняка потребуется вытащить кого-то из центра человеческой мурмурации), варил гарпуны и кошки, перетаскал несколько десятков километров троса. Было весело!
Перво-наперво мы вытащили какого-то неудачника из центра вихря, чтобы тот снова распался на вялую вечеринку.
— Слушай, а кто такая Нэнси плакса? У дамочки очень специфические знания насчёт уничтожения техники. А ещё ты про неё знаешь. Со станции нет доступа к внешним системам ни у кого. Даже у тебя. Но я встречаю стрёмного мужика, которого жрёт слизь, и ты про неё всё уже знаешь. Как так?
— Ты не первый эксперимент Кавадзаму Инк на этой станции. До тебя были и другие…
— А цель какая? Поменять правила игры?
— Не только…
— Крошка, не темни, мы сейчас разгребаем огромную кучу дерьма, которую тут навалили вы с Французом. Больше доверия.
Я выстрелил из пушки в самый крупный кусок бетона, кошка перелетела большой блок. Лебёдка мерзко зажужжала, трос натянулся, и бетонная дура пришла в движение.
— У нас до сих пор нет ответа, что тут происходит. Никто не думал создавать Игру на Оке Титанов. Смысл этого места в другом. И он скрыт не только от человечества, но и от тех сил, которым я служу.
— Знаешь, я, может быть, мало что понимаю в искусственном разуме, но очень хорошо понимаю в дерьме…
Трос завибрировал, и движение блока остановилось. Блоки приходилось таскать с двух точек, теперь предстояло слезть с остатка крыши ангара и переместиться на несколько сотен метров, чтобы оттуда перетащить бетон в сторону так, чтобы когда они начнут падать, никого не раздавили.
— Нэнси — наша находка. Редкая психопатка, одержимая Хартамалом настолько, что выжгла пару станций почти полторы сотни лет назад. Наёмница, работала в те времена, когда на разборки между анклавами смотрели сквозь пальцы. Собственно, после тех инцидентов и появилось правило, согласно которому федеральное правительство уронит в гравитационный колодец любой анклав, который поднимет знамя войны. Теперь все желающие повоевать должны для начала свалить из Солнечной системы.
— И какая была миссия у неё на станции? Неужели вы её подрядили сломать Око Титанов? И причём тут, чёрт возьми, твои машинные боги?
— Наши, Кель, наши. Ты тоже им служишь. И… да. Только что-то пошло не так.
— Я смотрю, это популярная ваша проблема, — я хмыкнул и загарпунил мелкий кусок на краю воронки. — Что с ней случилось?
— Она решила сменить форму на более подходящую для диверсии. Высшая форма адаптации. Использовала на себе семя Выбора.
— И станция превратила её в хищного монстра? Погоди, стоп, дай я сам… до неё хищная слизь не водилась на станции?
— В точку!
— То есть, мы можем набрать в ведро содержимое любой алой Лужи, взять какого-нибудь неудачника и получить технодиверсанта, способного взрывать космические станции?
Других объяснений, откуда Лизи могла знать случайно встреченного неизвестного игрока, у меня не нашлось.
— Да, да и да…
— Дорогуша, а как при таких вводных федералы не распылили на атомы вас?
— Мы не устраиваем катастрофы. Мы утилизируем последствия. Видео о том, как дамочка растекается лужей, служит доказательством того, что наши эксперименты не причинят никому вреда за пределами этого странного мира. По нашим расчётам, она должна была зачистить от Эльдразионов несколько секций. Но вместо этого встроилась в местный биогеоценоз.
— А к каким выводам пришла корпорация, или боги, после этого?
