плохом смысле.
И хотя голодные духи Лимба не обладали способностью ковровых бомбардировок, но зато в совершенстве освоили метод шоковой терапии. После которой все не вписавшиеся в новые рыночные условия черви-кукловоды становились кормом для вечно голодных демократов.
Назвать армию духов борцами за галактическую демократию Георгу предложил, естественно, Мерфи. После уничтожения домена кукловодов в Мире Праны, армией духов заинтересовалась не только инквизиция. Она, впрочем, быстро пришла к выводу, что всё произошедшее суть зашедший не туда эксперимент кукольников.
А все возможные предсказатели, чьими услугами пользовались все кому ни лень, от прямых конкурентов червей — множественных роевых интеллектов до владельцев новостных галактических корпораций, выдавали на-гора заготовленный Мерфи пресс-релиз. Демократические силы несут добро и справедливость в тоталитарный мрак паразитического недогосударства.
И никакого преувеличения. Из-за особенности строения кукловодов, все члены их общества разделяли одни и те же идеи и устремления. И совершенно неважно, подчинялись ли все черви воле падишаха-императора или наоборот, главный кукловод подчинялся желаниям своих живых марионеток. Особенно, если он сам эти желания в них и вкладывал. Что это если не тоталитаризм?
Правда, некоторые циники из Небесной Канцелярии в шутку называли такое устройство демократией. Но, как оказалось, демократии никогда не бывает слишком много. И всегда есть куда добавить.
Сначала, при появлении армии голодных духов под предводительством Верховного Некроманта в Совете галактической безопасности напряглись. Да и Пророки вещали что-то невразумительное то ли о Третьем восстании некромантов, то ли о грядущей галактической войне.
Но потом Небесная Канцелярия установила, что так называемый Верховный Некромант сам наполовину кукольник и происходит из клана кукольников Мира праны.
Значит, постановили они, сей конфликт есть внутреннее дело расы кукловодов и не может считаться восстанием некромантов. С этим мнением согласились все старшие расы. Ну, кроме кукольников, но их мнением на сей раз никто не интересовался. Да и было бы кому это мнение высказывать.
* * *
Городов на главной планете кукловодов не было. Точнее вся она была одним городом. Его можно было бы назвать ульем, но в ульях жила раса, с которой у червяков традиционно отношения не складывались.
На древнем языке паразитов это называлось «Тзеб». А Мерфи называл это Вьетконг-40000. Потому что вся поверхность планеты представляла собой сложную систему подземных пещер и туннелей.
Странно, но единственными марионетками червей на их родной планете были более крупные черви. Не такие, как на Дюне, но тоже ничего. А вот в своих колониях кукловоды обитали в телах местных жителей.
После того, как прорвавшиеся на эти планеты духи истребили паразитов, в их распоряжении оказались миллиарды бездушных кукол.
Тела без хозяина, плюс духи с новоприобретённой энергией, достаточной для вселения. В итоге духи исчезли, и в галактике появилось новое государство с очень специфической идеологией. Некоторые называли её посмертной демократией, а некоторые Демократией Смерти. Суть в том, что к власти в нём пришли некроманты (пока в единственном числе), причём, совершенно демократическим путём.
Но это будет потом.
* * *
Благодаря особенности Тзеба на поверхности не проявлялось никаких признаков творящегося внутри планеты паразитоцида. Возле портала, ведущего в домен кукловодов, стояли двое. Тот, кто искренне считал себя Мерфи и его астральная секретарша, Даяна.
— Человечество теперь в безопасности, — констатировала Даяна. — Правда, если бы не мы, то оно никакой опасности бы и не подверглось.
Мерфи пожал плечами, всем видом говоря, что мир вообще не совершенен, и он, как его часть, тоже.
— Но, рано или поздно, — продолжала Даяна, — инквизиторы выяснят, с чего всё началось и тогда в Канцелярии могут решить, что мир отвечает за действия своего героя.
— Ты права, — согласился Мерфи, — но это значит, что у нас остаётся только один выход. Нужно сделать так, что бы всем этим галактическим высшим силам стало совершенно не до нас. Чтобы у них даже мысли не возникло, а с чего это всё началось? И я вижу только один устраивающий нас вариант действий.
Нужно чтобы маленький сабантуй нашего некроманта превратился в полноценное, всегалактическое восстание некромантов. Которое тут так все ждут.
А пока все эти канцелярии и советы безопасности с их инквизиториями будут с ним разбираться, наш мир эволюционирует и займёт положенное ему место.
— Какое место?
— Знаешь, в чём я совершенно уверен? — риторически вопросил Мерфи. — В том, что во время галактической войны многие верхние места на Дереве Праны опустеют. И нам нужно только подсуетиться.
— Ты уверен?
— Конечно. Во-первых, их пророчество о третьем восстании. Во-вторых, когда некроманты начали бороться за демократию… по моему опыту, это значит, что всем скоро тут станет очень весело [4].
— Не вижу логики.
— А она, тем не менее, есть. Помнишь, с чего начинал Палпатин? Он ведь тоже выступал борцом за демократию. Даже признавался ей в любви.
— Он плохо кончил.
— Естественно. Потому что нужно быть идиотом, чтобы прийти к власти используя силу демократии, а потом начать бороться против неё. Мы такой ошибки не повторим. Кстати, у кукловодов же был представитель в местном аналоге Сената из ДДГ? Значит, его место по праву принадлежит нам.
— Но у них тут нет демократии…
— Значит, ни у кого здесь нет против неё иммунитета!
Конец
* * *
