– Всё – да не всё, – не стал я вдаваться в подробности. – И главное – я-то её ни разу не видел. Надо бы ознакомиться с легендой терранской археологии…
– Ладно, – девушка пожала плечами и достала атлас. – Надо – значит, надо.
Местные жители были людьми прагматичными, и для той же Веры моё желание посмотреть на древнюю башню было не более чем причудой богатого придурка, которому пневму девать некуда. Если честно, то я её прекрасно понимал, но не открывать же свои истинные мотивы? Пусть считает, что хочет – главное, чтобы задачи поставленные выполняла. Наверно, я всё-таки слишком долго общался с Араэле и её родственниками – чувствую, начал перенимать у них повадки…
Вылетели мы ночью, как только были закончены все приготовления. Едва лишь заработал логос огня и запустились винты, «Мэлоннель» задрожал, а аэростат быстро раздулся от горячего воздуха – и наш дирижабль выскользнул из плена ангара на оперативный простор. Чтобы в нас никто не врезался, мы сразу зажгли фонари на палубе, над аэростатом и под днищем, обозначая свои размеры. Но желающих путешествовать в ночи было немного, а, значит, и шансов столкнуться с кем-то почти не было.
Веру я отправил отсыпаться и дежурил в рубке сам, гоняя пневму из семечка и назад. Не знаю, насколько это вообще полезно на восьмом уровне, но прекращать тренировки я не собирался. Надеяться на то, что мне в ближайшие лет пять встретится тварь с заполненным под завязку семечком, особо не приходилось – значит, буду тренироваться так, как советуют местные. Когда под утро Вера сменила меня, я и сам отправился отсыпаться.
Лететь нам было четыре дня. Полёт проходил нормально, хоть нам и мешал сильный западный ветер. Сначала мы прошли над равниной, изрезанной сетью небольших рек, но вскоре местность сменилась густыми лесами, а потом и вовсе начала повышаться, превращаясь в весьма необычные холмы. У всех холмов был крутой и почти отвесный склон, а цвет почвы был похож на обожжённую глину – казалось, что кто-то небрежно накидал здесь исполинских черепков от глиняной посуды. Холмы были покрыты деревьями и, местами, травой. По ночам можно было заметить тёмные тени, мелькавшие на земле – чудовища вылезали из своих укрытий.
Башню Изначальных видно было издалека. Почему-то никто не описывал, как она выглядит снаружи, отделываясь коротким определением «башня». А она, тем временем, была под пару сотен метров высотой. У основания Башня Изначальных была толще, а на вершине сужалась до метра в диаметре, расходясь восемью лучами в стороны.
Я когда это увидел, чуть язык от злости не прикусил… То ли на местных злился, то ли всё-таки на себя – в общем, так и не понял. Ну что мне мешало раньше тут побывать? Ведь это даже близко не башня – это же именно то, что моих яслях называют антенной!.. Огромной двухсотметровой антенной. Мои подозрения, что располагавшаяся в центре созвездия Терры постройка является чем-то очень важным, только утвердились. Оставалось надеяться, что сейчас там не сидит очередная группа студентов. Однако мне всё-таки повезло – вокруг башни было пусто.
Невезение… За прошедшее с первого появления на поверхности Терры время я начал подозревать, что с моим невезением в прошлой жизни всё было не так гладко. И даже здешняя поговорка о том, что невезение – лишь обратная сторона везения, теперь звучала для меня совершенно иначе. Скорее всего, все мои страдания объяснялись весьма банально – неумением тщательно продумывать всё, что находится чуть дальше моего собственного носа. Взять хотя бы мою жизнь в яслях… Ведь большинство ситуаций, в которых я оказывался посмешищем, можно было если не избежать, то запросто обернуть себе на пользу. Половину курьёзных случаев обратить в шутку, а половину странных происшествий – просто-напросто воспринять немного иначе…
Ну а здесь? Да, мне пришлось остаться на Экори в плену разорённой скалы, но в результате-то я оказался уважаемым человеком и владельцем «Мэлоннеля». Да, я дважды попадал под выбросы на скалах, но в первый раз познакомился с Араэле, а во второй раз – оказался на очень хорошем счету у дома Филанг. И так, если разбирать каждую ситуацию… Ощущение грядущих неприятностей всегда раньше заставляло меня сжаться и ждать, что же произойдёт, но сейчас я всё больше понимал, что эти чувства были простым предупреждением. И чем внимательнее я прислушивался к себе, тем сильнее мне везло…
Вот и сейчас повезло.
Плоская вершина холма, на котором стояла башня, заросла короткой травой и была усеяна каменными глыбами. А ещё она была совершенно пуста – никаких студентов, никаких чужих дирижаблей. Лишь исполинская башня чёрной стрелой возносилась в небо. И ещё я сходу рассмотрел из рубки, что дверь была закрыта. К счастью, в отчётах предыдущих экспедиций имелась подробная инструкция, как её открыть. Кстати, закрывать за собой дверь башни было хорошим тоном, потому что за время отсутствия людей внутри могли завестись мелкие чудовища, которые доставили бы немало проблем новым гостям.
Вечерело. Я не стал, естественно, спускаться сразу, а объявил остановку на ночь. Команда разбрелась по каютам. И только дежурная смена матросов суетилась, вовсю готовя ужин и проводя уборку. Но в кают-компании я недолго оставался один – вскоре туда зачем-то пришёл Танг. Он дождался, пока я заварю себе кофе, и только тогда начал очень важный, но вполне ожидаемый разговор.
– Кэп, Кесана и братьев с нами нет. Ты собрался спускаться один? – спросил он.
– Да, – кивнул я. – Собрался. Более того, даже если бы кто-то из них здесь и был, я бы всё равно пошёл один.
– Это неразумно. Давай хоть я пойду с тобой… – предложил силовик.
– Нет, Танг. Я собираюсь просто побродить по башне, – покачал я головой. – Никаких опасностей там быть не должно.
– Это поверхность – там всегда есть опасность! – возразил тот, нахмурившись.
– Ну сожрут меня – ничего страшного не случится! До Большой Скалы вы и сами доберётесь, – отмахнулся я от его предложения. – Я проведу внутри максимум день-два. Если понадобится больше времени, то я предупрежу. Дверь я за собой буду закрывать, так что…
– Кэп, ты же помнишь, что не должен собой рисковать? – приподняв бровь, уточнил Танг.
– Не в этот раз! – ответил я, улыбнувшись. – Иди, отдыхай…
Танг посмотрел на меня очень неодобрительно, но всё же больше ничего не сказал. Только тяжело вздохнул и оставил меня наедине с чашкой кофе.
Закончив с приёмом бодрящих напитков, я принялся готовиться к завтрашнему спуску. С собой решил взять жезл с логосами земли. Семечко и запасной накопитель залил под завязку – кто знает, для чего может понадобиться? Фонарей я подготовил два, и оба работали на логосах. Специально их прикупил, хоть и стоили они немало, потому что масляные фонари – не самые удобные. Могут погаснуть в самый ненужный момент. А вот такие, на логосах – очень даже удобные, если не считать расхода пневмы. Помимо того, я взял с собой несколько плиток сухого пайка – запечённые в галете орехи и сухофрукты. Не сказать, чтобы очень вкусная штука, но питательная. А ещё две фляги – одну с водой, другую с кофе. Все инструкции, выписанные в блокнот, я спрятал в сумку на поясе. В заплечный мешок отправились «кошки», верёвки и прочие инструменты, которые могли пригодиться. На этом приготовления я посчитал законченными и отправился спать с чистой совестью.
Утром, после завтрака, «Мэлоннель» опустился на землю, и я отправился исследовать археологический объект и всем наскучившую местную достопримечательность. Сначала пришлось открывать дверь. Рычаг, отпирающий створку, находился справа и был скрыт каменной панелью, обнаружить которую было очень сложно. Участники экспедиций в своих отчётах указывали, что панель была совершенно незаметна – впрочем, как и сама дверь. И, если не знать, куда направить пневму – можно было месяцами думать над тем, как войти.
Естественно, я всё это знал и сразу слил одну единичку пневмы на то, чтобы открылась тайная ниша с рычагом. Дальше надо было потянуть за рычаг – при этом на двери открывалась ещё одна ниша, внутри которой была ручка. Её следовало повернуть и потянуть скрытую дверь на себя. И всё – дальше путь был открыт. Ощущая глубокое сочувствие к первым археологам, которым пришлось искать спрятанный вход в башню, я вошёл внутрь большого зала, засветил фонарь и закрыл за собой дверь.
